Все моря мира

Он произнес их одобрительно, все еще слегка улыбаясь. По-видимому, он… симпатизировал ей. Из-за того, что случилось на улице. Она боялась его, его репутации, его необъяснимого присутствия здесь.

– Почему? – Снова заговорила Раина Видал, продолжая свою собственную цепочку расспросов. – Почему бен Натан сделал вас своей партнершей?

– Вы его знаете, госпожа?

– Немного. Знаю его имя. Мой муж вел с ним дела в Эсперанье.

Ления ответила:

– Почему он предложил мне долю – опять же, при всем уважении, – не имеет отношения к тому, что привело меня сейчас сюда. – Рафел, думала она, хотел бы, чтобы она не была колючей, чтобы отвечала любезно. Поэтому она прибавила: – Но… меня учили читать и считать и вести финансовые документы.

– И вы немного владеете оружием, что объясняет, почему вы не побоялись преследовать корсара? – Это снова сказал мужчина, тихо.

Она посмотрела на него:

– Когда я увидела, что он один.

– Вы были готовы сразиться с ашаритским корсаром, чтобы защитить нас? Как прекрасно! – воскликнула Тамир Видал.

– Она действительно сразилась с корсаром, Тамир. – В голосе маленькой женщины не чувствовалось любви к родственнице.

– Да! – выдохнула Тамир. Она одарила Лению очаровательной улыбкой, широко раскрыв глаза. – Продолжайте, пожалуйста! Это так интересно!

Ления откашлялась. Интересно, когда Рафел доберется сюда? Он ей нужен. Это его соплеменники, это была его задумка, они находятся в Соренике, потому что он хотел здесь быть!

– Я увидела, что он поднимается на холм, – сказала она. – И он поднялся на самый верх. Затем я увидела, что он сидит на скамейке напротив этого палаццо и делает вид, будто вытряхивает что-то из сапога. Из обоих сапогов, точнее. Чтобы посидеть подольше. В действительности он изучал вашу охрану.

– Я тебе говорила, Раина, что эта скамейка – плохая идея! – воскликнула Тамир Видал.

– А я тебе говорила, что установка скамейки будет выглядеть как любезность людей со средствами, предложивших прохожим место, где можно посидеть.

– На базаре или возле него, Раина! Мы одни на вершине холма. Здесь она ни к чему. Это была ошибка!

Раина Видал вздохнула:

– Я никогда не утверждала, что не совершаю ошибок.

– Нет, но ты никогда не признаешь, что совершила ошибку!

Семейная ссора, подумала Ления. Ни ей, ни этому мужчине нет необходимости это слушать. Хотя Рафел бы сказал, что это сведения, которые могли бы пригодиться торговцу. И где же он, во имя Джада?

– Пожалуйста, продолжайте, – сказала Раина Видал.

Ления опять откашлялась. Следующая часть была рискованной.

– Я знаю его хозяев, как уже сказала, и я… знаю, какими делами они занимаются. Особенно младший. Я решила выяснить побольше. И еще… мне не понравилось то, зачем, по-моему, он мог сюда приехать.

– Подготовить мое похищение! Конечно, это вам не должно было понравиться, Ления Серрана! – В голосе Тамир все еще слышалось больше восторга, чем страха. Она не ребенок, подумала Ления, ей не следует так себя вести.

– Тогда я этого не знала, – продолжала она. – Когда он встал со скамейки и начал подниматься дальше, чтобы посмотреть на ваш дом сбоку, я подошла ближе.

– Очень быстро, – сказал мужчина. – Я видел, как вы это сделали. Два ножа – и он распластался по стене. Охранники наблюдали в щели для лучников с того момента, как он сел на скамейку. Один из них предупредил нас, что он здесь. Я спустился посмотреть. Мы тихо вышли на улицу.

– Тогда вы знаете, что произошло потом, – сказала Ления.

Она двигалась бесшумно, ее этому учили, а он был слишком уверен в себе и ни о чем не подозревал, шагал уверенной походкой человека, работающего на людей, которых больше всего боятся на побережье Срединного моря. Она сумела подойти к нему сзади почти вплотную. Приставила один нож к его горлу, а другой к спине раньше, чем он успел понять, что его преследуют.

Неосторожно с его стороны. Если ты не богат, не обладаешь властью и не ходишь постоянно с телохранителями, ты сам отвечаешь за свою безопасность. Действительно, телохранители – это способ передать ответственность за себя другим. Она начинает смотреть на многое глазами Рафела, это никуда не годится, подумала Ления. Она подталкивала корсара обоими ножами, пока он не оказался прижатым к шершавой стене напротив палаццо семьи Видал. Он повернул голову влево. Ления немного сместилась в противоположную сторону; он не мог ее видеть.

Она сильнее нажала на клинок у его горла – достаточно сильно, чтобы пустить кровь. Она сделала это охотно. Он втянул воздух, впервые испугавшись. Она сказала:

– Выживешь ты или умрешь, зависит от того, что ты мне скажешь и как быстро. Зачем ты здесь?

Она произнесла это немного более низким голосом. Он, возможно, не поймет, что она женщина. Для нее это почти не имело значения, но он будет более осторожен, если подумает, что она мужчина. Она была готова его убить, но хотела сначала кое-что узнать.

– Ты хоть представляешь, какой мучительной смертью умрешь, если причинишь мне вред? – прохрипел он. Недостаточно напуган, по-видимому; пока недостаточно. Он говорил на ашаритском. Она не собиралась притворяться, что не понимает его.

– Никто не знает, что я здесь. Никто не узнает, кто тебя убил. Перестань угрожать. Ты в шаге от того, чтобы выяснить, что думает Ашар о корсарах, когда судит их.

Возможно, подействовало ее спокойствие. Или то, что на этот раз она вонзила острие ножа в его поясницу сквозь тунику, проколов кожу. Это должно было быть больно.

– Умирать от удара ножом вот сюда – очень мучительно, – сказала она. – Наверное, ты и сам так убивал и должен знать. Мне нет необходимости оставлять тебя в живых. Ясно, чем ты занимаешься, и я знаю, кто твои хозяева.

Это заставило его замереть.

– Откуда? – спросил он.

– Не ты задаешь здесь вопросы. Поэтому слушай внимательно. Мне наплевать на киндаток в этом доме. – Ложь, но так ей было нужно. – У меня свои интересы. И твоя смерть мне тоже не нужна. Скажи мне, зачем ты здесь, и я, возможно, оставлю тебя в живых. Я могу поступить так – или иначе. Что нужно братьям ибн Тихон в Соренике?

Ей необходимо было назвать их имя, дать понять этому человеку, что его опознали и он сильно рискует. Он был опасен, но она угрожала ему двумя ножами.

Кажется, он это осознал. Что-то изменилось в его позе. Или на него подействовало то, что ее не интересуют киндатки из этого дома.

Он нехотя произнес:

– Зияр хочет младшую из них. Говорят, она красавица.

– Для выкупа?

– Нет. – Пауза. – Для себя.

– В Тароузе?

– Может быть. Может, в другом месте. Не мое дело.

Она знала, где это другое место. Они только что организовали убийство халифа Абенивина. Значит, именно Зияр переедет на запад. По одному брату в каждом из двух больших городов Маджрити.

– И как вы ее захватите?

– Не в этом палаццо. Я собираюсь ему об этом сказать.

– Где он? Зияр?

– В нижнем городе. Переодетый. Мы можем захватить ее, когда она спустится туда. Она ходит на базар. Этот дом слишком хорошо укреплен.

Действительно. Войти в дом было бы непросто, и там должны дежурить охранники. Она сама пришла к такому выводу, пока он делал вид, будто вытряхивает камешки из сапог. Она понятия не имела, ходит ли Тамир Видал на базар, но, наверное, Зияр это знал.

– Сколько вас?

Он молчал. Потом ответил:

– Мне не нравилась эта идея. Ты должен это знать.

– Вот как, – сказала она. – Тебе она не нравилась. Но ты здесь, чтобы ее осуществить?

– Я на них работаю. Ты делаешь то, что они тебе говорят. Если бы ты знал о них хоть что-то, ты бы понял, что…

Он не договорил, хотя потом она была совершенно уверена: она знает, что он сказал бы, если бы не умер.

Он рванулся вправо, скользя вдоль стены, быстрее, чем она ожидала, – ошибка с ее стороны. Ошибки могут тебя погубить. Она слишком увлеклась тем, что он ей говорил. Он сильно толкнул ее локтем в плечо, увернулся от ножа у шеи. Потянулся к своему клинку у пояса. Она пошатнулась и вонзила второй нож ему в спину.