Все моря мира

– Я думаю, ты довольно хорошо справился с этим, – сказала Надия. – Для человека, неопытного в подобных делах.

Он повернулся к ней, готовый разразиться проклятиями, и увидел, что она улыбается.

– Ты молодец, – сказала она. – Прости, что дразнила их. Кажется, я бываю неосторожной в такие моменты.

– Очень, – только и сумел выговорить он.

– И еще, ты выглядел красивым там, в таверне. Должно быть, дело в освещении.

На этот раз он все-таки выругался.

Рафел хотел, чтобы она покинула его в этом месте. Имеет он право на личную жизнь или нет? Он напомнил ей, что хорошо знает Марсену и приплывал сюда годами, задолго до того, как позволил некой беглой джадитке подняться на свой корабль.

Здесь имелся квартал киндатов. Фериерес был не самой гостеприимной из стран джадитов для людей его веры – перед тем как сойти на берег, Рафелу пришлось надеть бело-голубую шапочку, подчиняясь требованиям закона, – но их отсюда не изгоняли, и священники, возглавлявшие инквизицию в Фериересе, были менее ревностны и не внушали такого ужаса, как в Эсперанье.

– Тебе нужен телохранитель, Рафел. Ты не справишься с вором, заведя с ним спор о принципах этики, и вообще тебе не положено находиться за пределами квартала после наступления темноты.

– Я это делал, – возразил он. – Спорил о принципах этики. Но все в порядке. Мне недалеко идти и…

– Позволь мне проводить тебя и подождать у ворот. Если только ты не идешь к шлюхе и тебе не понадобится вся ночь. В этом случае я провожу тебя и вернусь утром.

Он поморщился.

– Я иду не к шлюхе. – Его немного огорчало, что он не может сказать ей правду. Однако это была не только его история, даже в основном не его.

Она не улыбалась.

– Это не шлюха, Надия. – Он действительно шел к женщине, но ему необязательно было ей об этом говорить. – Мы всего лишь в Марсене, клянусь богом и его сестрами, со мной все будет в порядке.

– Марсена – порт со всем тем, что в нем бывает после наступления темноты.

Она была до ужаса упряма.

– Ты до ужаса упряма, – сказал он.

– Значит, хорошо, что ты такой милый и сговорчивый, не так ли? Я провожу тебя до квартала киндатов, Рафел. Или до того места, куда ты идешь.

Милый и сговорчивый? Одна мысль об этом была оскорбительной. Тем не менее он позволил ей пойти с ним. Она может проводить его до ворот. Это будет проще, чем препираться на холодном ветру, к тому же им владело сложное настроение. Как всегда, когда он бывал в Марсене.

Возле того места, где жила Гаэль, на границе квартала, на них напали. Пятеро мужчин.

У нее не было оружия, даже обычного ножа в сапоге. Нельзя идти на встречу с братьями ибн Тихон со спрятанным ножом. Она же не дура. А может, и дура. Может, они оба дураки. «Что за глупая смерть», – было первой ее мыслью.

Второй пришла мысль о том, что здесь замешаны братья. Но это не имело смысла. Тем двоим не нужно было таиться. Они убивали в открытую, иногда безо всякого повода. Чтобы напомнить миру, что они это могут, когда пожелают. Да, они находились на земле джадитов, но Фериерес нуждался в братьях и в их кораблях, совершавших пиратские рейды на земли Эспераньи. Если бы они убили одного киндата и какую-то неизвестную женщину, бывшую рабыню, кого бы это заботило? Одна сказанная недавно фраза застряла у нее в памяти: «Ему достаточно лишь оцарапать человека своим клинком».

Но нет, это были не братья. Кроме того, это было до странности неспешное нападение.

Они шли по узкой улочке – ни одной таверны, чьи окна освещали бы ночь. Только свет луны и звезд и бегущие облака. Она плохо видела этих людей, не могла определить, чем они вооружены. Они стояли неподвижно, будто ждали. И она вдруг осознала, что Рафел не паникует. Он насторожен и… раздражен. Раздражен? Что это значит, ради всего святого?

– Я без оружия, – шепнула она ему. Встала рядом.

– Знаю, – ответил он. – Неважно.

– Неважно? Что…

– Я их знаю, – сказал он.

– О, прекрасно, – огрызнулась Надия. – Мне гораздо больше нравится, когда в темноте на меня нападают люди, которых ты знаешь.

– Как ты узнал, что я в городе, Исакар? – Рафел задал этот вопрос, повысив голос.

– Не будь идиотом, – раздалось в ответ. – Мы знаем твой корабль. Зачем ты встречался с этим ашаритским сбродом?

Сердитый голос. Не местный. И она поняла кое-что еще. Что это за имя – Исакар.

– Осторожней в выражениях, – ответил Рафел. – Они, возможно, послали своих телохранителей, чтобы оберегать меня. Я им нравлюсь.

– Нет никаких телохранителей. Я не удивлен, что ты нравишься убийцам.

– Исакар, в самом деле, говори тише. Будь осторожнее.

– Ты собираешься давать мне указания?

– Да, чтобы спасти твою жизнь.

– Нет, – возразил человек, которого, очевидно, звали Исакар. – Вот что сейчас произойдет. Ты не войдешь к ней через эти ворота. Ты не войдешь в квартал. Ты вернешься на свой корабль. За тобой будут следить и тебя будут останавливать здесь каждую ночь, каждый день, пока ты не уплывешь.

Рафел вздохнул. Он явно не испугался. Это ее успокоило.

– Она сама себе хозяйка, Исакар, пусть пока и не официально по нашим законам. Она способна сама решать…

– Она действительно способна сама решать, и она решит, – раздался женский голос из-за спин мужчин, перегородивших переулок. – Брат, если ты и твои чрезвычайно глупые друзья еще хоть на секунду здесь задержитесь, я подниму крик, вызову стражников квартала и обвиню тебя в нападении на купца-киндата – за воротами, после наступления темноты. И я назову имя братьев ибн Тихон и расскажу о встрече, чтобы показать значимость Рафела. Ты знаешь, что тогда с тобой случится. Я устала это терпеть! Ты унижаешь себя и меня. Убирайся отсюда, Исакар!

– Гаэль, это не тебе решать! Есть семья, и…

Ночную тишину прорезал вопль. «Стража!» – закричала женщина, которую, очевидно, звали Гаэль и которая была сестрой Исакара и киндаткой. Они все киндаты, поняла Надия.

– Ох, проклятие, Исакар! – вскричал один из его людей. Он повернулся и бросился бежать по переулку, мимо женщины. Через секунду за ним последовали трое других, их топот быстро затих вдали. Человек по имени Исакар остался один с Рафелом и женщиной, которая была его сестрой и, как теперь предполагала Надия, любовницей Рафела.

Повисла тишина, оглушительная после крика.

– Мне закричать еще раз? – спросила женщина.

– Гаэль! – На этот раз заговорил Рафел. – Пожалуйста, не надо. Это…

– Молчи, Рафел бен Натан! Сейчас не твое время говорить, – перебила его Гаэль.

Видны были только ее очертания в темноте за спиной брата, который тоже теперь повернулся к ней. Пока никто не отозвался на ее крик. Возможно, никто и не отзовется. Люди в портовом городе не станут выскакивать из домов и бросаться в переулки только потому, что закричала какая-то женщина. И кто знает, где сейчас городская стража Марсены?

Женщина в темноте сказала, уже мягче:

– Исакар, он почти наверняка мертв. Скорее всего, мертв уже много лет. В любом случае он пропал. Я не позволю тебе контролировать мою жизнь. В этом вопросе и в любых других. Иди домой, брат.

– Как… как ты узнала, что мы собираемся это сделать?

– Это твой ответ? Брат, ты круглый дурак. Как мы с тобой можем быть одной крови? Поговорим завтра, если мне этого захочется. А теперь уходи. Иначе я опять закричу. Мне понравилось.

Теперь Надия пожалела, что пришла сюда. Она здесь незваная гостья. Рафел был прав, когда просил ее вернуться на корабль. Она слышала, как он дышит рядом с ней. И гадала, о чем он думает – о скольких вещах сразу он думает. В конце концов человек по имени Исакар двинулся прочь, прошел мимо сестры. Надия услышала, как он сказал, тихо и злобно:

– Ты позоришь нас в своей постели.

– Будь проклята твоя ограниченная, гнилая душонка, Исакар, – гневно ответила она. – Я в собственном доме. Посмотри на себя! Ты привел сюда четверых посторонних? Ради этого? Кто позорит нас, брат? Если я проснусь утром и решу тебя не убивать, считай, что тебе повезло.