Дом поющих стен

– Это ужасно, – искренне посочувствовал мальчик. – Зачем же вас похитили, если бросили напрасно пылиться в коридоре на стене?

– На самом деле, я был изрядно запылен и до похищения, – уточнило чучело, сверкая черными глазами. – Позвольте представиться, юный сэр: при набивке чучельник нарек меня Пыльным Вороном. А как ваше имя?

– Джек, – вежливо ответил мальчик. – Меня зовут Джек.

И тут же громко чихнул. Поскольку учтивый Пыльный Ворон, очевидно, безуспешно попытался протянуть новому другу свое одеревеневшее крыло, отчего с его перьев во все стороны снова посыпались бархатистые крупинки слежавшейся пыли.

– О, простите меня, юный Джек, – поспешил прокаркать ворон. – Я должен был сразу предупредить вас о том, что меня набили книжной пылью, а не древесными опилками. Надеюсь, это не доставляет вам особых неудобств?

Мальчик покачал головой, с трудом сдерживаясь, чтобы не чихнуть еще раз. В его носу противно пощипывало от всей той трухи, что он успел вдохнуть. Кроме того, она кружила вокруг птичьего чучела будто рой навязчивой мошкары, то и дело упархивая в сторону мальчика и забираясь в его ноздри.

– Вовсе нет, – солгал он. – Не переживайте об этом, мистер Пыльный Ворон. Я очень рад нашей встрече…

И, не сумев сдержаться, Джек еще раз оглушительно чихнул.

Пыльный Ворон озадаченно сощурил эбонитовые глаза и встревоженно прокаркал:

– Я постараюсь не шевелиться, юный Джек.

– Не стоит, – отмахнулся мальчик. – Я в полном порядке!

Чучело смерило своего собеседника пронзительным взглядом, немного помолчало и уверенно добавило:

– Все же, для вашего здоровья будет куда полезнее, если вы не станете вдыхать столько книжной пыли. Я ведь все равно давно мертв, юный Джек. И вполне могу обходиться без движения многие-многие годы.

Мальчик лишь согласно кивнул в ответ.

«Должно быть, это ужасно тоскливо проводить свою жизнь вот так – оставаясь на ледяной отсыревшей стене в полном одиночестве. Да еще и когда на тебя сверху кто-то набросил свою старую шляпу», – размышлял он про себя.

Джеку стало жаль пыльное птичье чучело. Он представил себе, каково здесь, в этих одиноких коридорах, по ночам. Когда каменный особняк застывает в полночном оцепенении и вокруг нет ни души. Высокие узкие окна снаружи скребут голые колючие ветки, повсюду расползаются мрачные тени, порожденные свечными огарками, а издали доносится приглушенное уханье совы.

Сердце мальчика сжалось от неясной тоски. Если бы его когда-нибудь постигла подобная участь, он бы предпочел умереть.

Вот только мог ли умереть Пыльный Ворон?

Если ты и так давно мертв и превратился в чучело, набитое книжной пылью, то все, что ждет тебя впереди – это бесконечные столетия пустоты, проносящиеся одно за другим, как станции за окнами полупустого вагона поезда.

– Вас вновь что-то огорчило, юный Джек? – проницательно подметил Пыльный Ворон.

– Как вам удается угадывать мои чувства? – удивился мальчик, вынырнув из своих сумрачных размышлений. – Ведь в первый раз вы находились под шляпой и даже не могли видеть моего лица?

Чучело подмигнуло Джеку одним глазом, а затем загадочно прохрипело:

– Для того, чтобы видеть чью-то душу, не нужны глаза. Так что же вас гнетет, мой маленький друг?

Джек шагнул к серой каменной стене, на которой было подвешено черное чучело, оперся о щербатые булыжники спиной, и сделал тяжелый вдох. Казалось, что его грудь сдавливали ледяные железные тиски.

– Мне грустно думать о том, как вам здесь, наверное, одиноко.

– Признаться, в этом месте действительно не слишком радостно, – согласилось чучело, каркая теперь прямо над головой Джека. – В шкафу у чучельника, по крайней мере, меня всегда окружали друзья. Мы коротали безликие годы, беседуя по ночам, и это были изумительные беседы, юный Джек. Когда прошлое стерто и позабыто, а будущего попросту не существует, то единственное, что способно согреть каменеющее сердце – это долгие разговоры в темноте.

Джек промолчал, вновь наморщив лоб и задумавшись о чем-то своем. Но уже спустя несколько секунд на его лице отразилось странное возбуждение: отпрянув от шершавой стены, он с надеждой поглядел в мертвые глаза Пыльного Ворона:

– А где же находится шкаф чучельника? Может, я смогу вернуть вас домой?

Пыльный Ворон слегка качнул блестящим клювом:

– Вряд ли это возможно, юный Джек.

– Но почему?

– Мир, в котором я обитал, надежно спрятан за одной из тех дверей, что появляются в этой молчаливой обители по ночам. Я ни за что не смогу вспомнить, какая из них ведет в верном направлении, ведь похититель предусмотрительно набросил на мою голову носовой платок. А открывать все двери без разбора – сущее безумие. Увы, мой маленький друг, мне не суждено вернуться домой.

Опешив от услышанного, Джек уставился на говорящее чучело, не сразу подобрав слова для того, чтобы ему ответить.

– Выходит, – сбивчиво начал мальчик, с трудом совладав с охватившим его волнением. – Кто-то однажды проник за дверь, несмотря на суровый запрет? И похитил вас из шкафа чучельника?

– Все верно, юный Джек, – кивнула птица, и с ее клюва упало еще несколько больших пылинок, похожих на грязные снежинки.

Мальчик нахмурился.

В его голове тут же пронеслась одна колкая догадка. Догадка, от которой ему почему-то стало ужасно грустно. Уже в который раз за эту ночь.

– Недавно я столкнулся на лестнице с зеленоглазой девчонкой, – сокрушенно произнес он. – Ее зовут Энни, и, как я догадываюсь, она нередко нарушает правила этого дома…

– Я знаю, что вы пытаетесь сказать мне, маленький друг, – поспешил оборвать его Пыльный Ворон. – Но смею вас заверить – это никак не могла быть мисс Энни.

Джек ощутил, как с его души упал неимоверно тяжелый камень. Да, ему бы совсем не хотелось, чтобы эта девочка со смешным носом и пятнами веснушек на щеках оказалась злодейкой.

Он даже едва сумел сдержать улыбку облегчения – счел, что момент для этого не самый подходящий, ведь Пыльный Ворон, пристально наблюдавший за ним, мог ненароком заключить, будто мальчик не воспринимает его испытания всерьез. А это было совсем не так. Джек очень хотел помочь одинокому птичьему чучелу.

На всякий случай, чтобы уж точно не оставалось никаких сомнений, Джек все же решил уточнить:

– Почему вы так в этом уверены? Я своими ушами слышал, как Энни заявляла о том, что собирается прокрасться на первый этаж.

– Я вишу на этом крюке уже очень много лет, юный Джек, – ответил ворон. – Гораздо, гораздо дольше, чем вы можете себе представить. В ту ночь, когда меня забрали из шкафа чучельника, малышки Энни еще попросту не существовало.

Хитро сощурив остекленевшие глаза, пыльное чучело издало звук, больше всего походивший на короткий смешок. Очевидно, ему и впрямь ничего не стоило заглянуть в чужую душу и прочесть все чувства, которые в ней скрывались. Во всяком случае, Джек был твердо в этом убежден.

– Юный Джек, – хриплый голос снова стал серьезным. – Я был безмерно рад нашей встрече и тому, что вы нашли время для того, чтобы побеседовать со старым чучелом. Однако час близится к полуночи, и вам стоит отправляться наверх, чтобы подготовиться ко сну.

– Ну уж нет, – возмутился Джек. – Я ни за что не оставлю вас здесь, мистер Пыльный Ворон! Если я не могу вернуть вас домой, то хотя бы на какое-то время избавлю от одиночества и заберу с собой… Если, конечно, вы будете не против…

Последнюю фразу мальчик произнес отнюдь не так бодро и горячо, как первую. А когда промямлил последние слова, и вовсе покраснел, бросив на чучело взгляд, полный неуверенности.

Что, если Пыльный Ворон откажется следовать с ним? С чего Джек вообще взял, что птице может быть приятна компания обыкновенного человека, да еще и, к тому же, глупого пятнадцатилетнего мальчишки?

Возможно, чучело предпочтет оставаться здесь и ничего не менять. Ведь провисело же оно, в конце концов, на этом настенном крюке столько одиноких лет.

– Я был бы неимоверно вам благодарен за это, маленький друг, – немного поразмыслив, произнес вороний клюв. – Чувство такта ни за что не позволило бы мне просить вас об этом. Если я не стану обузой для вас, юный Джек, я буду рад провести с вами столько времени, сколько вам будет не жаль отмерять старому пыльному чучелу…