Путь. Начало

— Бринджи нае’а. — исковерканным голосом прогромыхала кровоточащая машина, щелкнув тяжелой четырехпалой конечностью-клешней, направленной в сторону Брата с Милашкой.

Странник перехватил вырывающуюся золторианку, и Брат, со сосредоточенным лицом, начал прицельно достреливать оставшиеся патроны. Не отрываясь от своего дела, он дал последние указания:

— Тащи ее в сторону того полуразвалившегося здания, прямо позади нас.

— А как же ты? — взволнованно спрашивал Странник, не отводя взгляд от механической громадины.

— Быстро! — Чуть ли не проревел золторианец, отмахнувшись от говорящего.

— Черт бы тебя побрал, придурок самоотверженный, — злостно пробубнил в ответ человек, бегом направившись в указанном направлении, чуть ли, не волоча на себе, уже выдохшуюся Милашку.

***

Пока человек недостаточно быстро, как казалось Брату, продвигается к заранее подготовленному транспорту для отступления, сам Золторианец, со стиснутыми зубами, уставился на всего одну волнующую его сейчас точку и достреливал последний магазин из древнего золторианского плазменного пистолета. Он видел, как будто в замедленной съемке, как его пули бесполезными осколками отлетают от такого, казалось бы, незащищенного, такого открытого компенсатора давления в левой ходовой конечности машины. Одно точное попадание в ржавый баллон со сжатым газом, и все должно закончится. Если древнего военного ходока не разорвет на части взрывом, то уж точно вывернет его ногу так, что он не сможет дальше передвигаться.

Брат не рассчитывал на то, что старая машина окажется такой крепкой. И уж точно, он даже не думал, что ходок, хоть и давно устаревший, но с управлением на биоматериале, может быть взломан. Все это время его народ тешил себя мыслями о том, что раз они отказались от электронных, кремниевых, электромагнитных и прочих технологий в пользу биополя, то им ничего не грозит, что машины не придут. Как глупо и самонадеянно. Странника судили за то, в чем он не был повинен, за маленькую лазейку для машин, в виде древних роботов на кремниевых схемах, тогда как им всегда был открыт ход. Они просто выжидали нужный момент. И когда он настал, атаковали, используя все средства. Для Странника было просто большой неудачей то, что первые замеченные машины были под землей. Вероятно, если бы они сразу начали валиться с неба, или взламывать ходоков, раздавливая внутри себя их операторов, и превращая в «овощей» тех, кто загружал в них свое сознание, то на суд над человеком просто не осталось бы времени.

Все эти мысли проносились в голове Брата, в тот момент, когда та самая пуля летела к компенсатору давления, обреченная не отскочить обратно, а попасть в маленький скол, образованный одним из предыдущих выстрелов, пробив наконец баллон со сжатым газом, и избавив золторианца, от еще одной проблемы. Но этого не случилось.

Раздался громкий хлопок, и Брат уже собирался облегченно вздохнуть и отвернуться от образовавшегося облака белого дыма, когда заметил сквозь дым, что робота не только не разорвало на части, его даже толком не покалечило. Ходок покосился на бок, и почти свалился на землю, но в нужный момент выставил конечность, которая выполняла роль руки. Она с громким скрипом неглубоко вошла в землю, остановив этим падение. Затем оттолкнувшись этой же рукой, робот вновь встал на ноги, лишь слегка изменив положение поврежденной, как делают хромые люди, и быстрым шагом направился к Брату. Казалось, повреждение его даже немного ускорило.

Золторианец с расширенными он ужаса глазами вновь уставился в прицел, но в этот раз, когда он зажал спусковой механизм, раздался лишь шипящий звук, означающий, что патронов больше нет.

Выругавшись, Брат вскочил на ноги и принялся догонять своих спутников, удаляясь от звуков громыхающей машины, надеясь лишь на то, что все не окажется напрасным.

***

— О Боги из Пепла… О Боги из Пепла, — Милашка давно перестала вырываться, однако и помогать движению тоже не собиралась, и теперь просто повисла на плече Странника, дрожа и временами всхлипывая.

— Все в порядке Милашка… Все будет хорошо, — человек не был до конца уверен, кого он все-таки утешает: ее или самого себя?

— Где он? Где наджи?

— Брат? Ты его имеешь ввиду? — грязное белое здание оказалось чуть дальше, чем Страннику это виделось в пучине той неразберихи, из которой он утащил Милашку, оставив Брата один на один с машиной. При воспоминании об этом у человека слегка подкосились ноги. Он не чувствовал, что поступил правильно, но сделал это интуитивно. Просто выполнил приказ. Как будто делал так уже сотни раз ранее.

— Он нас догонит. Не может же он… — человеку вновь сделалось дурно. Теперь он вспомнил кровавое месиво, размазанное по внутренней стороне смотрового стекла ходока.

— Я… Я вижу его! Он бежит! — золторианка оживилась, и даже сама встала на ноги, — Наджи! Наджи!

Брат действительно быстро приближался, но то, как он это делал не предвещало ничего хорошего. Он размахивал руками и что-то громко кричал, однако расстояние еще не позволяло его расслышать.

— Что он кричит? — Странник начал прислушиваться, напрягая барабанные перепонки.

— Уходите! Быстро! Уходите! — едва слышно кричал Брат.

Звук его голоса перебивало что-то еще, и теперь, когда это нечто приблизилось, человеку стала ясна причина быстрого бега золторианца. Громыхая, передвигаясь, как хромой орангутанг, его нагонял ходок. Одна его нога была как-то неестественно подвернута, и теперь вместо ног, как опоры он начал использовать свои руки, качаясь и перепрыгивая дальше, при этом скрипя как несмазанный гидропресс. От такого необычного способа передвижения скорость ходока значительно увеличилась, что было совсем не на руку убегающему Брату.

— Наджи! — снова надрываясь, закричала Милашка.

— Быстро бежим туда, он нас догонит, — Странник вновь попытался взвалить золторианку к себе на плечо, но она отмахнулась, и побежала в нужном направлении сама. Похоже благоразумие к ней вернулось. Ничто не отрезвляет так хорошо, как страх смерти.

Человек оказался самым медленным из всех бегущих, и в итоге, когда грохот зазвучал пугающе близко, его нагнал Брат, и без лишних слов начал подталкивать вперед. Покореженное белое здание было уже совсем рядом, и только в этот момент в сознание Странника пришла мысль о том, что он не знает, что делать дальше.

— Что… — через сбивающееся хриплое дыхание попытался выдавить Странник, обращаясь к Брату, — Что дальше?

— У самой стены в рассыпную, — таким же образом отвечал золторианец, — Эта махина слишком тяжелая, чтобы остановиться вовремя… Если только она заранее не затормозит…

Звук грохота по ощущениям был уже в паре метров позади, земля под ногами дрожала, и вновь раздался низкий неразборчивый машинный голос. Странник буквально почувствовал, как на него летит одна из конечностей ходока, и вовремя удачно извернувшись, с силой оттолкнулся от земли и полетел в сторону, отбив себе спину об каменную стену, и неловко от нее отскочив. Машина же, как и предсказывал Брат, не смогла вовремя остановится, и по инерции на всей скорости влетела в стену, пробив ее насквозь, и с грохотом пролетев внутрь здания. Стены зашатались, земля вновь затряслась, и Странник снова едва успел отскочить от летящего на него сверху каменного обломка. Проем куда пронеслась машина, завалило подчистую.

Наконец все затихло. Человек сидел на земле, пытаясь перевести дыхание и тупо уставившись на завал.

— Слишком много событий для одного часа, — с трудом проговорил он, обращаясь к самому себе.

— Это еще не конец, — услышал он голос за спиной.

Брат, весь в белой пыли и грязи, протянул руку Страннику и помог ему подняться.

— Что дальше?

— Там транспорт наджи, — золторианец указал рукой на дальний конец полуразрушенного здания, — Надеюсь его не завалило. Нам предстоит еще долгий путь. Твой корабль километрах в тридцати от города.