Страж

Один.

— Миша, не спрессовывай контуры!

Два.

— Итон, ударь защитой!

Три.

Георгий успел сделать один прыжок назад. Схватить за плечо Сабрину, выталкивая за себя. Закрывая всеми своими барьерами. Она в прыжке успела извернуться и прижаться к нему, укутывая их обоих внутри его защиты своими щитами.

Мощная, почти бесшумная волна излучения накрыла все в радиусе не менее сорока метров. Георгия с Сабриной протащило вперед и с силой швырнуло о землю.

— Ни хрена себе обычный рейс, — простонал полковник, опираясь на руку и пытаясь подняться.

Где-то под ним совсем не по-женски выругалась капитан Астли.

— Это же самовзрывной эрдэ[5], уровня седьмого не меньше! — наконец оформила она свои эмоции.

— Ребята, — прошептал Георгий.

Он рывком поднялся на ноги. Чувствуя, как рот полностью заполнен кровью. И она стекает по подбородку. На шею. Однако снимать шлем было нельзя.

Усилился туман. Рванными, плотными клочьями он упал вниз, расползаясь по земле. Словно Руна выплеснув свою силу, притянула к себе Источник. Словно они были одним живым организмом.

Лейтенант недвижно лежал лицом вниз. Георгий добежал до напарника. Упал рядом с ним на землю. Перевернул на спину. Весь его шлем с внутренней стороны был забрызган кровью. Гронский потянулся, чтобы снять его, но опомнился. Расстегнул верхние застежки куртки, прикладывая пальцы к шее, нащупывая пульс.

Жив.

— Сабрина, — Георгий повернулся к женщине, и слова замерли у него губах, когда он увидел, что осталось от майора Барниса.

Гронский поднялся на ноги и подошел к старому товарищу, отдавая последний долг уважения и памяти.

— Сабрина, — тихо повторил он, — нам надо убираться отсюда. Миша еще жив. Мне надо, чтобы ты просмотрела это здание.

Капитан Астли бросила на него собранный взгляд. Еще раз обернулась на погибшего товарища, прощаясь, и ушла в свое подсознание, наполненное Искрами.

— Здание чисто. Есть остаточный фон, но видимо там недавно была стрельба. Движения тоже не чувствую.

— Тогда идешь первой, сканируешь. Я тащу лейтенанта.

И подхватив напарника за подмышки, потащил в полуразрушенное здание.

Здесь все было обшито толстыми металлическими листами пропитанными специальным раствором, замедляющим проникновение и распространение излучения. Пол, стены, потолок, даже на окнах пристроены глухие пластины, как в микроавтобусе, поднимающиеся с пульта управления или после нажатия кнопки на стене.

Сейчас многие окна были выбиты, а механизмы покорежены. На полу лежали тела людей в защитных формах охранников. И судя по тому, что на них как раз-таки была защита, а на окнах не было не только стекол, но и самих пластин, убиты они были не прямой энергией Источников, а той, что бьет из оружия.

Георгий с Сабриной осторожно положили Мишу на пол, оглядываясь.

— Надо найти более целое помещение, чтобы была возможность снять с него шлем и расстегнуть куртку.

— Я посмотрю, — капитан огляделась и замерла на месте. Пальцы дернули рычаг предохранителя.

Напрягся Гронский.

— Что? — почти неслышно спросил он.

Сабрина не ответила. Медленным шагом она шла к окну, держа ВИРС перед собой. Гронский рывком поднялся с пола и пошел за ней, выправляя барьеры. Через несколько шагов он уже и без сканера слышал звуки, привлекшие ее.

Под самым окном на полу лежал офицер охраны Карьера. В его животе торчал кусок металлической пластины. Он натужно, хрипло дышал. Пальцы одной руки лежали на пластине, словно он хотел ее вытащить. Пальцы второй в бессилии скребли пол.

Шлема на голове не было. Тот лежал рядом со сломанной застежкой. Видно бедолага сорвал его с себя. Георгий опустился рядом. На лице хорошо были видны следы ожогов. Глаза, наполненные страданием, были красными с полопавшимися сосудами, но еще целые.

— Я поставлю воронку, оттяну энергию, — Сабрина опустилась рядом. — Я не рассеиватель, но полегче ему станет.

За окном послышались шаги. Несколько пуль ударились об оконную раму. Еще две врезались в барьеры Сабрины, которые она успела выставить, защищая себя и раненого. Георгий бросился вперед, снимая ВИРС с предохранителя. Первые два выстрела сняли одного из засевших за одним из зданий стрелка. Второму сорвали с головы защитный шлем. От удара мужчина упал на землю. Беспрерывно отстреливаясь, к нему подбежал один из подельников и рывком ставя на ноги, потащил его в укрытие.

Георгий успел увидеть плотную повязку, закрывающую глаз и сетку шрамов, пересекающую щеку. На мгновение замер. Он где-то видел этого стрелка.

Серебристый диск со свистом вспарывая воздух, влетел в разбитое окно и упал рядом с капитаном Астли.

Один. Сделать шаг, закрывая собой раненого охранника и сканера, не способного выставить столь мощный барьер.

— Сабрина, уходи!

Два.

Положить рисунок стихийных Искр на контуры Силы.

Три.

— Барьер!!!

Полыхнул огонь. Взрывная волна врезалась в стену пламени. Две силы замерли, словно меряясь кто кого. А потом волна трансформировалась в большой ком, оттолкнулась от преграды и снося на своем пути остатки окон, двери, стены, стекла с огромной скоростью вылетела в противоположную сторону. Георгия поток сильного воздуха поднял вверх, закрутил в воронку и вышвырнул к бетонной стене.

Глава 10

Георгий пришел в себя в больничной палате. Белое постельное белье, стерильные стены, приглушенный свет, игла капельницы в вене. Некоторое время он лежал, не шевелясь, безразлично смотря в потолок. В голове шумело. Мысли неторопливо толкали воспоминания о последних событиях. Вязко, скомкано, неповоротливо. Мешанина образов, лиц, разговоров. Карьер, мертвые охранники, ВИРСы. Разорванное тело Барниса. Безжизненное лицо Миши. Сабрина с воронкой над раненым охранником. Рисунок огня, наполненный силой. Рунный диск под ногами. Серый бетон. Стена.

Дальше все терялось в этом непроглядном сером цвете. Он закрашивал воспоминания. И все попытки продраться сквозь него заканчивались вспышками головной боли.

Георгий вытащил иглу и осторожно встал с кровати. В принципе чувствовал он себя нормально. Кроме головной боли ничего особо не тревожило. Немного ломило мышцы. Но так всегда бывает после таких перегрузок. Он подошел к висевшему на стене зеркалу. Вместо белков глаз одно сплошное кровавое пятно. Еще более резко выступили скулы на заметно осунувшемся лице.

— Георгий Сергеевич, — в палату вошла медсестра, — как вы себя чувствуете? Зачем вы встали?

— Где я? — спросил он, послушно возвращаясь на кровать.

— Как где? — опешила женщина. — В лазарете Адентона.

Гронский нахмурился. Перед глазами мелькнул серый бетонной пол и тела людей. Очень много тел.

— Сколько дней я здесь?

— Чуть более двух суток, как вас привезли. Теперь ложитесь, давайте руку, сейчас я померю параметры вашей жизнедеятельности, и позову Дмитрия Валентиновича.

Вошедший врач, как и недавно общавшаяся с ним медсестра была в легкой защитной форме. Лазарет для облученных. Вокруг Карьера было несколько таких зон. Здесь после каждой смены измеряли уровень энергии у охраны и персонала. Сюда привозили пострадавших от излучения. Здесь проходили медицинское обследования будущие стражи.

Дмитрий Валентинович задал интересовавшие его вопросы, сообщил, что с ним будут делать в ближайшие несколько дней, порекомендовал больше спать и хорошо есть и ушел. Как только за врачом закрылась дверь, Георгий расслаблено опустился на подушку и закрыл глаза. Личных вещей при нем не было. Только больничная пижама. Надо раздобыть смарт и позвонить Ольге.

Как оказалось, смарт ему пока вернуть не могли до особого распоряжения начальства. Однако ему удалось уговорить медсестру, и она согласилась позвонить жене и сообщить, что с ним все в порядке.

Вечером, уже после последнего обхода врача и всех положенных процедур, к нему палату вошел Арсенин. Осторожно оглядываясь, он тихо закрыл за собой дверь и приветственно улыбнулся. Георгий рывком сел на кровати. От подобных действий закружилась голова, но он даже не обратил на это внимание.