Любовь специального назначения

Потом я несколько раз сталкивался с Лебедевой. Она тестировала меня по каким-то незнакомым методикам. Задавала простые вопросы с лёгкими логичными ответами. А потом ошарашивала выводами. В самый первый раз вообще поставила в тупик.

– Никита Михайлович я считаю, что у вас нарушены коммуникационные связи с группой. Вы недостаточно доверяете сослуживцам.

– Вы ошибаетесь, Анна Александровна. Я вполне прилично общаюсь с другими бойцами. У меня ровные, рабочие отношения с коллегами. Со всеми без исключения.

Она закусила губу. Помолчала, полистала свой сиреневый пухлый блокнот. Нашла нужную информацию и повернула его ко мне, ткнув в какой-то график.

– Я неверно выразилась. Вы умеете общаться, делаете это непринуждённо. У вас нет проблем построить с кем-то диалог. Но вы этого не хотите. Все задания, которые я вам давала, вы выполнили успешно. Но как волк-одиночка. В каждом из них можно было привлечь для решения вопроса других людей. Попросить помощи. С кем-то объединиться. Но вы выбирали действовать самому. Можете сказать, с чем это связано? Вас в прошлом предавала какая-то группа? Отвергала? Не принимала? Я постараюсь вам помочь.

– Это не может быть ошибкой? У меня нигде не было конфликтов. Везде отношения были ровными.

– Нет, это не ошибка. Вы совершенно точно при выборе действовать в группе или одному, выбираете последнее. Я сейчас приглашу Нестерова. Он курирует вашу адаптацию и как руководитель вашего подразделения… О… И это тоже проблема.

– Что именно?

У меня было чувство, что меня очень мягко загнали в угол. Как это вышло? Я абсолютно устойчив. У штатного психолога ко мне нет вопросов. И тут эта девчонка. Как она это раскопала?

Мне стало неприятно и даже немного страшно. Сейчас она вывернет всё наружу. Да ещё и руководителю нажалуется. Днище.

– Никита Михайлович, вы не доверяете не только бойцам, но и руководителю.

– Нет. Нестерова я уважаю.

– Согласна. Но восприняли сейчас моё желание пригласить его для разговора, как ябедничество и предательство, а не возможность получить помощь руководителя. Так?

Она смотрела спокойно. Не зло, а даже с сочувствием. С какой-то материнской симпатией. И я позволил себе открыться.

– Отчасти да. Я привык отвечать за свою жизнь сам, брать ответственность. И решать свои вопросы самостоятельно. Без беготни к старшему по званию.

– Это замечательно. Понимаете, Нестеров отличный наставник. Он адаптировал в отряд сотни бойцов. У него колоссальный опыт. Павел Владимирович не наказывать вас будет, а помогать. Как бы вам это объяснить?

Она вскочила с места и заметалась по кабинету. Разволновалась, как девчонка. При резких поворотах юбка её строгого синего платья взлетала, открывая ровные, круглые коленки. И это было беззащитно трогательно.

– Вы не просто нашли новую работу. Вас приняли в семью. Где каждый, понимаете, каждый целиком и полностью на вашей стороне. Месяца три назад у Макса одновременно заболел отец и очень тяжело родила жена. Здесь развернули настоящую спасательную операцию. Одни сдавали кровь, жёны других готовили и возили еду, третьи помогали его матери по хозяйству. И это абсолютно безвозмездно. От чистого сердца. Без ожидания благодарности.

Потом остановилась возле меня. Наклонилась. Я кожей почувствовал её желание утешить, обнять. Казалось, что прикоснётся, может быть даже погладит по голове. Я даже успел напрячься. Но нет, обошлось без утешений.

– И вы теперь член этой семьи. Я вам даже завидую. Что бы ни случилось, вы можете прийти к командиру и сказать о проблеме. Или встать в столовой и попросить поддержки. И вам бросятся на помощь, понимаете?

Я слышал каждое её слово. Понимал, в чём суть происходящего. И не верил. Боялся обжечься. Но решил держаться до последнего. Потому что работа в отряде мне нравилась. Потому что она для меня идеальна. Она – моя жизнь, моя суть.

Нестеров был занят. Заскочил всего на несколько минут. Даже присаживаться не стал. Услышав выводы психолога кивнул головой. Немного подумал и нахмурился.

– Никита, какая у тебя спортивная подготовка стоит в графике?

– Бокс, плаванье и теннис.

Он кивнул психологу, улыбнулся. – И правда, всё с личным первенством, а я проморгал. Никита, оставь что-то одно из своего списка и запишись на групповые виды спорта. Есть футбол, волейбол, гандбол, водное поло. Вечером сообщи, что выбрал. И подходи, если что надо. Я сейчас круженный, но ты в приоритете, обращайся.

На этом он так же стремительно исчез не добавив ни слова. А я сидел ошарашенный. И это всё? А где разборки? Где унизительный монолог о том, как во мне разочарованы?

Лебедева рассмеялась. У неё был очень приятный и пушистый смех. Не заливистый, а какой-то обволакивающий, тёплый. Она вообще была какая-то домашняя. Даже в этом своём строгом платье.

– Простите, Никита Михайлович. Не знаю, чему вы так искренне удивились. Но у меня тоже будет по этому поводу рекомендация. Для того, чтобы влиться в коллектив, вам надо с ним общаться. Для этого я прошу вас ежедневно что-то просить у ваших сослуживцев.

– Просить? – Я не вполне понимал, чего она хочет. – Что именно?

– Да что угодно. Подвезти до дома, занять денег до завтра, уступить очередь в душевую, совета по любому поводу. Где купить девушке цветы? Да что угодно. Я вам дам свой номер телефона. Отправляйте мне ежедневно короткое сообщение. «Занял денег», «попросил купить такую же майку», да что угодно. Я уверена, вы сможете. И последнее, что нужно будет сделать, что-то попросить у заместителя командира. Вас курирует Нестеров, поэтому у него. Денег, его методичку для ознакомления, совета. Меня устроит любой вариант. Но по-взрослому. Прийти в кабинет и попросить. Вы понимаете, что я от вас хочу?

– Вполне.

– Тогда вот мой телефон, жду смс-ок. – Лебедева нацарапала свой номер тончайшим карандашом и отдала мне листок. Она не была моим начальником, но выполнять её рекомендации придётся. А просить я не привык. Даже засомневался, что получится.

Но я смог. Вначале осознать, что и правда всегда сторонюсь людей. Даже за столик никогда ни к кому не подсаживаюсь. Следующий день ходил, как на иголках. Вечером подошёл к Славику и сгорая от стыда попросил 100 рублей до завтра.

– Забыл дома кошелёк? Я тоже забываю. Можешь не возвращать. – Сунул мне стольник и заторопился домой. А я никак не мог поверить, что это так просто. Без подковырок и издёвок. Запросто как-то.

Потом я просил разные мелочи: ручку, салфетки. Уточнял, где лучше купить светящиеся в темноте наушники, и какую машину выбрать по нашим дорогам.

А когда спросил разрешения присесть за парту к Антохе, тот буркнул «ну, наконец-то обжился» и обнял меня. Верите, я чуть не расплакался. До того это было трогательно и по-настоящему.

Так эта вольнонаёмная Лебедева меня аккуратно, за ручку, ввела в отряд. За что я ей был безумно благодарен. Страшно подумать, как бы я жил, без этого братства, к которому сейчас начинал принадлежать.

Лебедева меня удивляла. Она была простая и необыкновенная одновременно. Умела внезапно менять жизнь, находить в ней новые грани, заинтересовывать. С фотографией девушки в маске получилось так же. Я проходил очередной детский тест «опиши картинку». Ничего не предвещало дальнейшего развития событий.

Всё просто и предсказуемо. Лес на фотографии и правда был красивый. Компания у Волги противоречивая. Хотелось над ними подумать, разобраться в ситуации. Но ещё вполне терпимо.

А вот когда я открыл третий снимок, потерял дар речи. Психолог ждала, когда я начну говорить. Была абсолютно безмятежна. А меня, словно стрелой пригвоздило к чёрно-белой фотографии.

Девушка завораживала. Длинные волосы. Лицо почти полностью закрыто маской. На виду только часть лба и подбородок. Не густо.

Взгляд ясный, умный. Совсем не похож на контингент сайта знакомств. А его логотип на фото родной, не прифотошопленный. Что она там забыла? Почему в маске?

Пейзаж за окном нечёткий, но по косвенным данным можно найти совпадения с центром Советского района. И если размытая полоска снизу – флаги вдоль дороги, то фотография сделана не раньше прошлой недели. Тротуары украсили к 12 июня. Значит девушка и местная, и живёт сейчас, а не в прошлом веке.