Страница 46 из 53
«Все просто, Стоун. Ты знал, на что шел».
– Хорошо, ладно. Почему он до сих пор не дал мне имя?
Аарон неопределенно пожал плечами и глухо ответил:
– Видимо, потому что он его еще сам не знает.
Его голос прозвучал очень странно, и Майерс ТАК посмотрел на товарища, что мне стало не по себе. Словно он его в пол взглядом вбить пытался.
Мартин бросил через плечо:
– Расслабься, Стоун. Я свое получил после третьего задания. Тогда же мне вручили браслет.
– И как он узнает мое имя?
Парни переглянулись и как-то смущенно откашлялись. Ответил гребаный мистер Хайд:
– Хаммер изучает бойцов, смотрит на их… особенности… ну и дает имя. Кому-то – за особые заслуги, кому-то за особенности характера. А кому-то… Короче, всем по-разному. Сам поймешь, когда ближе с отрядом познакомишься.
– И в чем фишка этого имени?
Майерс раздраженно застонал, и снова охнул, хватаясь за челюсть. И я снова злорадно хохотнул. И охнул следом за товарищем, хватаясь за бок.
Аарон окинул нас скептическим взглядом.
– И как с вами работать? Одни инвалиды кругом.
Он вошел в двойные двери, ведущие в крыло под громким названием «Медицинский пункт». Вспоминая эти самые пункты в самых разнообразных учреждениях, в которых мне довелось побывать, я вошел следом, окинул помещение скептическим взглядом… и замер.
Передо мной раскинулся полноценный, чтоб его, приемный покой!
Я несколько секунд тупо оглядывался, цепляясь взглядом за детали. На стенах, выкрашенных в приятный бежевый цвет, висели информационные доски, постеры о вреде курения – серьезно?! – и о вреде алкоголя – нет, серьезно?! Вдоль стен стояли удобные белые мягкие стулья. Двери в кабинеты были снабжены табличками с черными надписями с названиями специалистов.
Я присвистнул и тихо позвал:
– Аарон…
Мужчина вопросительно хмыкнул, провожая товарища взглядом. Мартин уже завернул за угол, приветливо махнув девушкам за высокой, выкрашенной под цвет стен стойкой. Те ответили ему улыбками, и мне сразу стало ясно – ребята Джексона здесь частенько бывают.
«Может, не только они, чего ты начал накручивать себя?!».
– Аарон, да у вас тут целая больница! И на кой хрен ты со своими переломами ходил к…
Внезапно осознав, ЧТО собираюсь сказать дальше, точнее, КОГО упомянуть, я смущенно замолчал. В памяти тут же встала картина трехнедельной давности, которую я упорно гнал от себя, изнуряя на тренировках. Мокрая, прилипшая к груди девушки блузка, красный бюстгальтер и…
– У нас есть специалисты, которые окажут тебе первую помощь, извлекут пулю и зашьют рану, вправят кости, наложат гипс и сделают еще много чего. Но…
Он стиснул челюсти и помрачнел. По лицу забегали желваки, а серые глаза потускнели.
– Да к черту, Дэнни. Чего сочинять? Ты сам знаешь, почему.
Он дернул подбородком и устремился за Мартином. И мне ничего не оставалось, кроме как последовать за ним.
Я осматривался, читая надписи на дверных табличках. Специалистов в Гильдии было много. Дьявол, тут даже психолог есть!
Пройдя мимо кабинета с табличкой «Уролог», я фыркнул и тут же схватился за бок.
Аарон вопросительно уставился на меня. Я отрицательно мотнул головой.
– Нет! Ничего.
Он огляделся, скользнул взглядом по табличке на двери, мимо которой мы только что прошли, и тяжело вздохнул.
– Серьезно?
Я зажал рот рукой и помотал головой. Серые глаза товарища предательски заблестели.
– Серьезно!? Дэнни! Даже мне не смешно… А ты… Тут…
Уже в следующее мгновение он хохотал, согнувшись пополам и прижимая пальцы к вискам…
В кабинете доктора Эдисона меня ждал новый повод округлить глаза. Док ушел в небольшую комнатку, больше похожую на архив, и спустя минуту вернулся с моей медицинской картой. Среди вложенных в нее листов я безошибочно угадал разноцветные бланки, что выдавали мне предыдущие врачи.
«Впрочем, чему ты удивляешься? Ты же сам все рассказал девушке из отдела кадров. Где родился, где служил, где лечился».
Глядя на довольно пухлую папочку в руках моего третьего за последние полтора года после операций доктора, я был уверен, что в отделе кадров лежит папочка попухлее. Со всеми моими документами, со всеми грязными секретами…
Док, мужчина за сорок с открытым спокойным лицом, с которого не сходило чересчур серьезное выражение, с темными вьющимися волосами и задумчивыми карими глазами, быстро просмотрел мою карту. Когда очередь дошла до разноцветных бланков, он бросил на меня внимательный взгляд и углубился в чтение. И спустя пару минут озадаченно хмурился.
– Вы принимаете…
– А можно на «ты»?
Мужчина быстро глянул на меня и согласно кивнул.
– Ты принимаешь эти обезболивающие?
Он помахал рецептурным бланком – а он-то тут как оказался?!
– Да.
Травматолог осмотрел меня и подтвердил то, что было понятно всем – односторонний перелом ребра. Несложный, неопасный, но неприятный. Легкая травма, в общем-то.
Он послушал мое сердце и дыхание, вколол новокаин и простучал бок под мой протестующий стон, измерил пульс и давление и сделал несколько отметок в больничном листке. После того, как рентгеновские снимки в разных проекциях были готовы, док просмотрел их и подвел итог.
– Что ж, жить будешь, а вот с тренировками придется повременить. Опасности осложнений сейчас нет, но еще пара сильных точных ударов – и ребро может сместиться и проткнуть легкое. А ты же этого не хочешь, да?
Я нахмурился, чувствуя себя без футболки страшно неуютно – доктор Эдисон слишком внимательно разглядывал мои синяки всех цветов предрассветного неба.
– Но если командир скажет…
– Новенький, да?
Док окинул меня теплым взглядом и по-отечески улыбнулся.
– Командир не подвергнет твою жизнь опасности. Одна из его задач – заботиться о бойцах.
Он снова посмотрел на мои синяки. Взгляд потяжелел.
– Даже такими способами. Не сомневайся, он найдет, чем тебя занять, чтобы ты не сидел без дела.
Прозвучало почти как угроза. Но страшно не стало. Скорее, любопытно.
– Давно ты в Гильдии?
Мужчина неопределенно кивнул.
– Достаточно для того, чтобы по первому взгляду определять принадлежность бойцов к тому или иному отряду. 11-27, верно?
Я охренело моргнул.
– Но как…
– Ваш командир – один из лучших. Отряд – один из самых… результативных. И ваши парни всегда приходят ко мне самые… разноцветные.
Я засмеялся, морщась от боли.
Мужчина склонил голову набок, разглядывая шрамы от пуль.
– Как твое плечо?
Я вскинул брови, но тут же махнул рукой. Фигурально, естественно. И чему я постоянно умудряюсь удивляться?
– Более-менее.
– Три перелома, значит?
– Да.
– Ловко тебя. Как ты умудрился заработать стойкие боли? Доктор Коппола – потрясающий специалист!
Я с трудом задавил приступ злости, раздувшийся в груди после его слов про ловкость Грина, и раздраженно ответил:
– Я – дерьмовый пациент.
Мужчина нахмурился. В его взгляде явно читалось недоверие. Он перевернул пару листков в моей карте и снова углубился в чтение. Спустя минуту он тяжело вздохнул.
– Что ж, кажется, я понял, ЧТО ИМЕННО она упустила.
Под его пристальным взглядом мне стало не по себе. Я вспомнил Алессандру. Не как девушку, которая прижималась ко мне всем телом и просила о близости. Моего доктора.
Я вспомнил наши бесконечные войны. Мои психи и ругань. И ее твердый суровый тон. Ее прищуренные карие глаза. И ее чертову «детку». То, сколько сил, моральных и физических она вложила в мою реабилитацию. То, как она радовалась самым крошечным моим успехам. Как сверкали ее глаза, когда ей удавалось вывести меня на эмоции, пробить хренов щит из злобы на весь мир.
Даже если она и упустила что-то, это случилось не по ее вине. И потому в моей груди снова поднялась волна злости, а в голове на повторе громыхало: я больше не допущу эту ошибку, я больше не позволю себе сдаться и все испортить, не позволю себе забыть, ради чего я все это начал вместе с Алессандрой.