Запах денег

— Здравствуйте, — спокойно говорю я. — Извините за беспокойство.

— Ты с кем разговариваешь, хорёк? — раздаётся приглушённый голос Арсения из-за двери Ирины.

— С соседкой вашей. Спать ей мешаем.

Соседка торопливо хлопает дверью.

— Я тебе сказал, чтобы ты один пришёл?

— Так я один пришёл, — отвечаю я. — Посмотри в глазок-то.

Главное, не вру ведь. Пришёл я один, а остальные не пришли, а прибежали. Прибежали и затаились, ждут команды старшего. Нет, с этим дураком я бы и сам справился, но решил не превращать эту эпопею в бесконечную историю.

Ну, наваляю я ему, отметелю, не сдержусь опять, изуродую. А он на меня снова заяву напишет, опять молодая следовательша Шелюхова будет меня допрашивать, дела заводить и всё такое.

Нет, у меня, конечно, руки чешутся взгреть этого козлёнка по первое число, но я свой суточный лимит взбучек уже исчерпал, так что всё, хватит. Да и силы уже не те, утренней свежестью от меня и не пахнет… ну, то есть…

— У меня нож, ты понял? — распаляется майор Голубов. — Одно неверное движение и ей конец! Ну-ка, скажи ему.

— Егор, у него нож!

— А чего не парабеллум? — спрашиваю я.

— А? — раздаётся из-за двери.

— Я понял, у тебя нож! — говорю я чётко и громко. — У него нож!

— Ты с кем разговариваешь⁈ — зло спрашивает он.

— С тобой, дебил, — качаю я головой. — Говори, чего хотел!

«Дебила» он, кажется не слышит, потому что орать не начинает.

— Сейчас мы откроем дверь и ты медленно зайдёшь.

— А потом?

— А потом суп с котом! — жёстко срезает меня он.

— Тебе, я вижу, палец в рот не клади, да? По локоть отхватишь. Так что ли?

— Закрой пасть и делай, что велят! — командует злодей.

Даже смешно как-то. Нет, Ирка, наверное, ни жива, ни мертва от страха. Действительно, кто знает, чего от него ждать вообще. Может я ему мозги стряхнул, и он теперь стал отъявленным психопатом. А может, и всегда был.

Ведь он же не может не понимать, что если я навалял ему раз, то и сейчас, скорее всего, приведу процесс к тому же результату. Ну хорошо, он с ножом. И что? Будет Новицкую на куски кромсать? Он же трусливый щегол.

Правда, когда у него реле перещёлкивается, он становится непробиваемо упрямым и твердолобым. В тот раз я его окучивал, а он что орал? Вот то-то и оно. Тем не менее, в чём цель мероприятия, я не могу понять, просто движ ради движа? Ладно, сейчас всё узнаем.

— Ира, он один? — кричу я через дверь.

— Да! — успевает ответить она.

— Главное, чтобы ты один был! — кричит Арсений.

А я-то, как раз, не совсем один. Кореш Торшина из МУРа командует московским ОМОНом, созданным два года назад. Ну, и вот, собственно, не имей сто рублей, а имей сто друзей. Народная мудрость работает, подтверждая, что жизненный опыт глубинного народа бьёт любой, даже самый красный диплом. по всем фронтам

Щёлкает замок и дверь медленно со скрипом начинает открываться. В подъезде горит свет, а в прихожей у Новицкой темно. Великий тактик, блин.

— Заходи медленно, — командует майор-психопат.

Psycho Killer

Qu' est- ce que c' est?

Fa fa fa fa far…

Я подчиняюсь и медленно захожу, всматриваясь в темноту. Ага, всё понятно.

В глубине прихожей стоит Ирина. Даже в полумраке видно, какая она испуганная и бледная. Сзади неё, закрываясь ею, маячит террорист Голубов. Одной рукой он обхватывает заложницу за живот, а второй сжимает охотничий нож, приставив его к горлу своей жертвы.

— Драматические последствия неразделённой любви, — вздыхаю я.

— Ты больной? — зло и немного разочарованно спрашивает он. — Тут твоей женщине голову отрезают, а тебе всё смехуёчки, я не пойму?

— Кто из нас больной надо внимательно разобраться, — пожимаю я плечами. — Итак, вот я пришёл, чего ты хочешь?

— Закрывай дверь! — тяжело дышит он. — И смотри, без глупостей.

Я закрываю дверь и повернувшись к ней, поворачиваю замок. Раз-два. Хохма в том, что дверь не захлопывается. У замка нет язычка, или как это называется, защёлки. Нет защёлки. Поэтому, пользуясь тем, что он видит мою спину, но не видит, что именно я там вытворяю, я делаю один оборот по часовой стрелке, а другой — против. То есть закрываю и тут же открываю замок.

А теперь заходи, кто хочет и бери, что хочешь.

Арсений этого не видит, он может только на слух понять, какое количество оборотов я сделал. Раз-два, всё чётко. Я оборачиваюсь и прислоняюсь спиной к двери, чтобы она ненароком не отворилась.

— Повернись ко мне задом, заведи руки за спину и медленно подходи сюда. Пяться.

— Пяться? — Переспрашиваю я, — Серьёзно? А зачем это?

— Ты пасть прикрой и делай, что говорят! — теряет терпение он и прижимает нож к горлу Ирины.

Она вскрикивает, и мне приходится подчиниться. Рисковать Иркой я не хочу. Нет, я понимаю, что, скорее всего, он не будет её резать, но от волнения и перевозбуждения может случайно полоснуть. Лезвие приставлено к горлу, так что я делаю то, что он требует.

— Ну, это как-то странно, — удивляюсь я переступая мелкими шажками. — Пяться… На ритуальные танцы похоже. Это в каком больном мозгу рождаются такие идеи? Ах, ну да… Надеюсь, это всё без сексуального подтекста? Успокой меня, маньячино, ты же не возбуждаешься от того, что люди пятятся назад, заложив руки за спину?

— Заткнись! — бесится Арсений. — Вяжи его, шлюха! Вот верёвка! Чтобы я видел.

— Ах, вот в чём дело, хочешь лишить меня подвижности, да?

Меня касаются пальцы Ирины, на запястья ложится грубая колючая верёвка.

— Прости, — шепчет она. — Это я виновата…

— Конечно, ты, — соглашаюсь я. — Променяла меня на какое-то ебанько.

— Ага! — торжествует захватчик. — Проговорился! Променяла, значит! А я всегда говорил, что ты с ним спишь. Туже вяжи, туже!

Совместными усилиями кое-как они справляются.

— А теперь, — хрипло говорит он, — поворачивайся лицом и вставай на колени. Ну!

Ирина опять вскрикивает.

— Это ещё зачем? — удивляюсь я. Помолиться я и без твоего участия могу. Да убери ты уже нож от неё! Я же связанный. Куда денусь-то?

— На колени!

— Ой-ёй, Иван Грозный прям, на колени, смерд…

Я изображаю невозмутимость и вроде как даже подшучиваю, но, прямо скажу, мне это всё не нравится. У него глаза начинают бегать, и дышит он прерывисто, возбуждённо.

— Ай! — вскрикивает Ирина. — Голубов, ты вообще что ли пи*данулся?

Таким житейским вопросом она пытается удерживать ситуацию в русле, обычной логики, но его, кажется, уже несёт:

— Заткнись, проститутка!

Так, похоже, шутки кончились. Почти. Я встаю перед ними на колени.

— Тише-тише, Ира, делай, что говорит товарищ майор.

Всё это время я пытаюсь ослабить узлы и высвободить руку. Навязали они там всякую хрень, много и бестолково. Бестолково, но, всё равно, хрен развяжешь! Бляха-муха.

Арсений, тем временем, чуть отодвигает Ирку в сторону и, размахнувшись, как по футбольному мячу, со всей дури пинает меня по голове.

Я, конечно всё это вижу и резко дёргаюсь вправо, пытаясь увернуться. Это нелегко в таком-то положении, поэтому я теряю равновесие и падаю набок. Я дёргаюсь, совершая немыслимые движения и в момент падения у меня освобождается левая рука. И, когда он снова, отталкивая Ирину, пытается достать меня носком ботинка, я дёргаю рукой его за ногу и он летит на пол.

— Гавана! — ору я так, что весь дом трясётся и, того и гляди развалится на куски. — Гавана!!!

Это условный сигнал. Дверь тут же распахивается и в прихожую врывается отряд милиции особого назначения уголовного розыска ГУВД Москвы.

Мне кажется, даже высадка марсиан произвела бы на Арсенчика меньшее впечатление. Главное, он вмиг излечивается от своего психоза, навязчивого состояния или что там у него было и лепечет, что типа я на него напал.

Вот такие шоу я люблю! Тут вам и сопереживание персонажам, и спецэффекты, и дикий драйв, а, самое главное, очень убедительные и натуральные крики жертвы. Ну, то есть, тот, кто был палачом, в один миг стал жертвой.