Грешник

Я опасен.

Безумен.

Я чудовище.

Меня нужно изолировать.

Хотя, может, я просто сдохну сейчас, и многим станет лучше. Мне – уж точно.

Однако и валяться тут, дожидаясь конца – это верх глупости. Если меня найдут здесь, моя семья крупно влипнет. Не могу я так подставить Эда, Эльзу и всех остальных. Надо вставать и уходить отсюда.

Сталкиваю с себя тело Лейлы, поднимаюсь на ноги, пытаюсь вернуть штаны на место. Получается далеко не с первого раза, но всё же мне удаётся натянуть их. Стаскиваю и завязываю использованный презерватив, застёгиваю брюки, сую контрацептив в карман. Когда подбираю нож, меня сильно ведёт в сторону, перед глазами всё плывёт, и я упираюсь рукой в стену. Нехилый такой удар девчонка нанесла. Нужно чем-то зажать рану, замедлить кровотечение. Нахожу в шкафу чистую чёрную футболку, прижимаю к ране и, пошатываясь, покидаю квартиру.

Путь до гостиницы проходит натурально в тумане. Когда я наконец оказываюсь в своём номере, то сразу набираю Роберто. Обработать и зашить рану я смогу сам, а вот антибиотиков у меня с собой нет. Пробежка до больницы или аптеки – непозволительная роскошь в моей ситуации.

Выслушав мою просьбу, Роберто сначала заходится благим матом, а затем просто сбрасывает звонок. Видимо, ещё злится за погром в ресторане. Имеет право. Ладно. Придётся обойтись без антибиотиков. Обезболивающее есть – и на том спасибо.

Направляюсь в ванную, достаю аптечку, извлекаю из неё антисептик, иглу, нитки и бинты. Закидываю в рот две таблетки. Написано, что нужно подождать пятнадцать-двадцать минут. Нет у меня этих драгоценных минут. Надо зашить рану и сваливать из страны как можно быстрее. По крайней мере – из гостиницы уж точно. Если Роберто до сих пор так зол, то вполне вероятно, что вся итальянская мафия уже в курсе моих приключений. Зря я ему позвонил. Теперь все Савиано под прицелом.

Дезинфицирую перчатки, рану, иглу и нитку, сцепляю зубы и соединяю края раны. Самое сложное почти позади. Всего-то осталось сделать около пяти-семи стежков.

Когда я заканчиваю, кто-то дважды ударяет в дверь кулаком. Вряд ли пришли по мою душу, иначе просто вскрыли бы замок, бесшумно зашли и пустили мне пулю в голову. Интуиция подсказывает, что Роберто всё-таки соизволил притащить сюда свой зад, и оказывается права.

Он набрасывается на меня с расспросами прямо с порога. А затем, услышав полную версию произошедшего, начинает ржать.

– На, – отсмеявшись произносит он, протягивая мне упаковку.

– Спасибо. Не поделишься, что тебя так рассмешило?

– Только ты мог умудриться прикончить троих наёмников, не получив при этом ни царапины, зато словить нож в грудину от бабы, которая скакала на тебе.

Роберто вновь хохочет, а я лишь пожимаю плечами. Он прав, что тут скажешь. Я крупно облажался. Точнее сказать – опозорился. И прекрасно это понимаю.

Закидываюсь антибиотиками и сажусь в кресло. Хочется спать, но нельзя. Роберто садится напротив. Сейчас он серьёзен, и мне это не нравится.

– Я обязан доложить Диего, он мой Дон, – говорит Роберто, и я морщусь.

– А я твой брат.

– Троюродный вообще-то.

– Конечно, – усмехаюсь. – Это всё меняет.

Вот неужели нельзя без этого? Знаю же, что он не расскажет Диего. Зато не упустит возможности потрепать мне нервы.

– Тебе нужно в больницу.

– Нельзя.

– У меня теперь своя клиника.

– Когда успел?

– Мы не общались три года, Дерек. Многое произошло за это время.

– И не говори.

– Так ты поедешь в клинику?

– Нет. Мне нужно сесть на самолёт. Поможешь?

Роберто вздыхает, откидывается на спинку кресла, изучающе вглядывается в моё лицо, потом выдает:

– Куда я денусь.

– И не расскажешь никому, что я приезжал? Даже своему Дону?

– Ты мой брат, Дерек.

– Троюродный же.

– Кровь превыше всего.

Глава 9

– Можешь хотя бы сделать вид, что наслаждаешься происходящим? – шипит Лоренцо, подойдя ко мне. – Вечер в твою честь, Дерек. Натяни улыбку и возвращайся к гостям.

– Я не просил об этом.

– Конечно. У тебя же язык переломится попросить о чём-то. Неблагодарный говнюк.

Лоренцо тычет пальцами мне в грудь, и я сдавленно мычу. Тело моментально покрывается потом, а в глазах становится темно.

– Ты что, ранен? – доносится сквозь шум в ушах встревоженный голос Лоренцо.

С чего бы ему беспокоиться? Неужели не помнит, сколько ран и синяков он сам оставил на моём теле, сколько костей сломал? Что за показательная забота? Причём с каждым годом эта клоунада всё больше набирает обороты. Неужто чувство вины с годами давит всё больше и больше? Так бывает?

– Разве это имеет значение? – придя в себя, отвечаю вопросом на вопрос. – Я же стою тут, одетый с иголочки. Всё, как ты и хотел.

– Хреново выглядишь.

– Спасибо, Лоренцо.

Он долго скользит по мне взглядом, будто рассуждая о чём-то, потом произносит:

– Идём со мной. У меня есть для тебя подарок.

– Вынужден отказаться. Секс пока не входит в мои планы.

– Нет, это не девушка. Идём.

– А как же гости?

– Им и без нас нормально.

И то правда. Лоренцо устроил грандиозный праздник. В мою честь. Самый молодой подручный в истории мафии. Мне всего двадцать восемь, но Лоренцо на это плевать. Я выполнил его задание, остальное – уже детали.

Вернулся я утром. Мечтал проспать сутки, однако кого волнуют мои желания? И вот я стою тут, посреди роскоши, и загибаюсь от раны, полученной весьма позорным способом. Мне бы врачу показаться. Что-то реально хреново. Но вместо этого я вновь пошёл на поводу Лоренцо, а теперь ещё и иду за ним, ненавидя и его, и его долбаный подарок. Не люблю сюрпризы. Не люблю толпу и эти мероприятия. И не люблю быть в центре внимания. А сегодня каждый счёл своим долгом подойти ко мне и поздравить. И сквозь эти фальшивые поздравления я отчётливо слышал шёпот.

Слишком молод.

Да кто он такой?

Он же настоящий псих.

Вы знаете, что он убил Беатрис? Да, да, ту самую.

Вот увидишь, долго не продержится.

А вы вообще в курсе, что он извращенец?

Не понимаю, как этот оборвыш занял такой высокий пост. Явно запудрил старику мозги.

Говорят, там гены дурные.

Да он же сын шлюхи!

Ненавижу шёпот. Но ничего, я привык. Видимо, это моя фишка – вызывать лишь зависть и раздражение. Однако меня слишком боятся, чтобы высказать всё в лицо.

Мы заходим в кабинет, и Лоренцо жестом велит мне присесть.

– Так что именно случилось в Италии, Дерек? – спрашивает он, видя, что в кресло я опускаюсь отнюдь не резво. – Почему не сказал, что тебя ранили?

– Задача выполнена, остальное неважно. Давай сюда мой подарок.

– Да ты борзеешь, сынок, – Лоренцо усмехается, наливает нам выпить, протягивает мне стакан. – Но мне даже нравится. Знаешь, ты очень на меня похож. В твои годы я был таким же нелюдимым, пробивным, упрямым и наглым. Постоянно нарывался на проблемы.

– Разве с годами что-то изменилось? Ты всё такой же пробивной, упрямый и наглый. Не считаешься ни с кем.

– Неправда. С людьми я ладить научился. Ради собственной выгоды нужно уметь коммуницировать, идти на компромиссы. Тебе тоже не мешало бы освоить этот навык.

Лоренцо садится напротив, салютует мне роксом и опустошает его.

– Прогибаться?

– Дерек, почему ты любое моё слово воспринимаешь в штыки? Что плохого я тебе сделал?

Смотрю на него, не моргая и забыв, как дышать. Он серьёзно сейчас?! Так, по мнению Лоренцо, должно звучать раскаяние?! Опрокидываю в себя алкоголь и продолжаю буравить Лоренцо взглядом. Вот же больной ублюдок.

– Ладно, признаю. Я был с тобой слишком строг.

Да неужели?! Вот как это называется, да?

– Порой даже жесток, но… – Лоренцо вновь наполняет наши стаканы. – Согласись, тебе это было нужно. Ты был слишком нежным и при этом непослушным ребёнком. Сколько раз ты убегал, помнишь? А как не хотел проходить обучение?