Высокие отношения

Глава 2 Мера цемента, четыре меры песка…

Хото проснулся чуть свет. Привычка! В Сивере лето долгое — две трети года. И лучше вставать еще затемно, чтобы к рассвету добраться до рабочего места. Потом три-четыре часа работы, и солнце забирается на небо. И начинает со всей дури жечь и печь.

Тогда собираешься, идешь раскаленными улицами домой, а после долгого обеда, снова на работу… Ну или спишь в тени, прям у дома, на котором идет работа. Дурацкий график, дурацкий город, дурацкая погода…

Сегодня смысла в столь раннем подъеме не было. Но к привычке добавилась еще одна веская причина! Хото было очень хреново. Нельзя мешать вино с пивом, а потом запивать кальвадосом! С другой стороны, возможно, вся беда в вяленом мясе, которым заедали пиво? Торговец специально так перцу много всыпал, чтобы забить залежавшуюся дохлятину! Точно! Надо встретить и набить рожу. Или зарезать. А может, дело в тех сырных печеньях?

Ой, да ну это все к бесам! В голове гудел колокольный набат, во рту сухо как в раскаленной печке, а опухшим языком, словно лизали весь прошлый день разогретый асфальт на крыше…

Не открывая глаз, он зашарил вокруг постели. Левая рука нащупала кувшин, судя по весу, не пустой. А правая нашарила гладкий и горячий бок, явно женский.

Так, а бабы-то откуда?.. К бесам вопросы, сперва пить!

Ухватив двумя — одна могла и подвести, Хото поднял сосуд. Скосил глаз. В кувшине было пиво. Теплое, выдохшееся, с мелкой мошкарой, нападавшей за ночь, но все равно пиво. Выхлебав половину, Хото, опять же на ощупь, осторожно поставил кувшин на пол — не хватало еще разлить драгоценный резерв! Снова откинулся на мокрую от пота подушку. Тело всячески протестовало против любой деятельности, а от мысли, что днем надо быть в квартале Мечников, становилось вовсе уж паршиво. Но обещал, мяур их за жопу покусай! Надо и закончить фасад, который, в общем, еще и делать не начинали, и два новичка ждут обучения…

А потом, нужно идти к Бубо. И в который раз напоминать о долге. Хороший долг, выдержанный. Тянется еще с прошлого года полудохлой змеей. И что хуже всего, деньги за фасад и обучение новичков, похоже, что вчера пропиты. Если не подчистую, то близко к этому.

Перед глазами замелькали воспоминания вечера.

Все, как обычно и бывает, начиналось невинно! После тяжелого, но плодотворного рабочего дня банда решила испить по паре пивка. Не более! Нет, только по паре, продолжать не будем! Ни в коем случае! Все помним, чем прошлый раз кончилось! Нет, нет, нет…

За парой пива пошла еще пара. Потом, совершенно случайно, и как бы между делом, еще. Затем путь вывел на Стрельбище, извечное место гулянок молодежи, которая статусом болталась между «мозолями» и богатеями. Когда-то, здесь, действительно, было стрельбище. Стояли мишени, соревнования проводили, все такое… С полвека назад его забросили, и как-то, сам собой, тут получился парк. Больше похожий на лес, конечно. Но чтобы уединиться, лес куда выигрышнее! Хото видел настоящие парки — мерзкая прозрачность! Нигде не укрыться от чужих взоров!

Там было выпито еще по паре пива, затем появилось вино, после замелькали вокруг девки. Белошвейки вроде бы?

Хото повернул голову, разлепил глаза. Приподнял простыню… Точно, та, черноволосая, с крохотным шрамиком на пояснице. А как ломалась, как ломалась! Не хочу, не буду! Я не такая, жду извозчика…

Потом Ойген упал под куст и сказал, что будет теперь жить здесь, потому что до дому он не дойдет. С ним вроде остались две? Или три? Ну, Ойген большой, на нем и три поместятся, если плотно лягут…

Затем бутылка кальвадоса? Или две?.. Черноволосая пила, смешно проливая грушевый дистиллят на блузку. Мокрая ткань обрисовывала грудь во всей красе.

Первый раз случился на дороге, у забора. Доски скрипели в такт, а за забором надрывалась гиена. А потом они пошли к Хото, допив по дороге. И на втором заходе провалились в сон. По крайней мере, он точно.

Девушка заворочалась, застонала.

Хото нагнулся на пол, стараясь резко не дергаться — иначе возвращалась лютейшая головная боль. Кружка нашлась быстро — этакой скалой в обрамлении волн из содранной наспех одежды.

Нацедив пива, Хото погладил незнакомку по плечу.

Та вскинулась.

— Не ори, дура! — протянул кружку. Девушка вцепилась в нее, осушила в несколько судорожных быстрых глотков.

Хото забрал пустую посудину, вылил остатки из кувшина, протянул черноволосой. Но та лишь испугано вытаращилась:

— Ты кто?

— Догадайся.

Девушка смешно наморщила нос:

— Слушай, а не помню. Вот хоть убей, не помню.

— Убивать точно не буду, — покачал головой Хото, — я тебя полночи домой тащил, полночи любил по-всякому, а теперь — убивать? Неа, не дождешься.

— Любил по-всякому? — протянула девушка. Откинула простыню, провела ладонями по телу, особое внимание уделив груди. — Знаешь, все равно не помню. Наверное, плохо любил, не старательно. Но, мы можем повторить, возможно, память и вернется.

— А чего бы и не повторить? Вот вообще не вижу препятствиев. Ни малейших!

Препятствия все же нашлись, но тонкое, и легко сдвинутое в сторону.

Оба новичка ждали на перекрестке, меж Обуховским проездом и Кинжальным переулком, как и договаривались. Переминались с ноги на ногу, смотрели на лениво ползущее по небу солнце, прикидывали, когда оно пересечет линию шпиля магистрата…

Хото выходить не спешил. Успеется! Сперва надо к ребятам присмотреться. Высотная работа, она чем-то похожа на добрую схватку двух рот. Не полков, не тот масштаб. А вот, когда рота встает против роты, там все чуть иначе. От каждого бойца зависит многое. Один человек может и спасти положение, может и виртуозно обгадить. Так что, лучше иметь представление заранее, кто на что способен.

Первый, высокий, не по-местному, светловолосый, чем-то похожий на Ойгена в молодости. Второй — примерно на ладонь ниже — где-то как Хото ростом, получается — куда темнее, явно сиверянин. Первый — неспешный, даже чуть замедленный. Явно будет неплохим отделочником на больших площадях. Вывесил такого, и пусть себе болтается до темноты, знай только ведра с раствором подавай. Второй на месте устоять и минуту не способен — так и прыгает с места на место, словно бретер с наскипидаренной задницей. Такой от монотонной работы взвоет. Зато можно свалить быструю и опасную работу. Там где надо ужом преодолеть выступающий карниз, нырнуть вниз головой или работать где-то на куполе церкви, куда и вылезти-то целая история.

Сработаемся? Да хрен их знает. Там видно будет.

— Доброго вечера, уважаемые!