Высокие устремления

Глава 23 Прядь о дальней дороге и неожиданностях

Тяжелые тучи пришли с запада. Затянули небо непроницаемой завесой. Помедлили малость, раздумывая. Решившись — выдохнули, распустили тугие ремни… И повалил снег. Сплошным потоком!

Рыжий долго стоял у дома, смотрел вверх, чувствовал, как тают снежинки на лице. Удивительное умиротворение пришло к наемнику. Будто не оказался он за сотни лиг от родного дома — хотя, был ли он когда-то, тот дом? Или это призрак, сон, задержавшийся в памяти?..

— Пошли спать, Медведь! — обняли сзади тонкие руки. Он ласково коснулся ладошек, сцепившихся в замок у него на груди. Дотянулся губами. Произнес, не оборачиваясь:

— Иди, я сейчас…

— И будешь холодным, ко мне под одеяло лезть? — добродушно проворчала Куська, потерлась о шею.

— Буду, ага, обязательно! — кивнул наемник. — Для чего еще женщина нужна? Чтобы мужчина об нее пузо грел!

Девушка засмеялась, ушла в дом.

Рыжий постоял немного — мороз ощутимо покусывал. Хоть и говорят, что пока снег идет — тепло, но все же не настолько, чтоб как прям летом! Поймал ртом еще несколько снежинок. И пошел следом. Спать пора!

Проснулся рывком — от громких криков. Вопили люто и страшно — совсем не так, как на Празднике Тол Ыза или как там его зовут, владыку морей, пучин и прочей сырости.

Подскочила и Куська. Заметалась по дому перепуганой птичкой. Кинулась к двери. Рыжий поймал ее за косу. Чуть не оторвал, так разогналась!

— Ты куда?

— Смотреть надо! — неумытая спросонья, лупала глазами, вырывалась. Верещала, будто калан, которому на хвост наступили.

— На что смотреть? Там убили кого-то! Дохляков не видела, что ли?

— Не просто убили! — пропищала Куська и перестала вырываться. Проснулась, наконец! — Там иркуйем пришел!

Рыжий много раз слушал упоминание этого самого иркуйема. Им пугали непослушных детей, призывали в клятвах в свидетели — мол, ежель брешу, то нехай придет и голову мне откусит по самую жопу! Списывали на него бесследную пропажу людей… Но никто не мог сказать, что это или кто. Отделывались многозначительными, но малосодержательными намеками и закатыванием глаз, мол, ты чужой, не поймешь! И вот, сам пришел. Сбылись мечты народные и прочие проклятия! Самое время понимать.

— Ну раз пришел, то схожу, хоть гляну. А то все пугаете, а мне не страшно.

— Нет! Ты куда⁈ — завопила Куська, пытаясь остановить мужчину.

— Молчать, — тихо произнес он, поднял девушку, посадил ее на кровать. — Будешь под руку соваться, накину сверху все шкуры, что в то-рыфе есть, и сам сверху сяду. И буду сидеть, пока не перестанешь кричать.

— Понятно, — кивнула девушка и сжалась в комочек. — Я уже не кричу. Совсем-совсем.

— Молодец какая! — поцеловал ее Рыжий в лоб. — Я быстро. Плюну ему на хвост, и сразу назад.

— У него хвоста не видно, он же, как медведь! — пискнула Куська. — Только большой. Больше тебя!

— Видишь, уже что-то! — порадовался полезному знанию Рыжий. Видишь огромного медведя, значит — он. Можно подходить, знакомиться. По-родственному, так сказать.

Прихватив топор, что стоял у стены, у входа — доверия к местным копейным наконечникам из камня, Рыжий не испытывал — хоть и острые, но хрупкие — выбрался наружу.

Нужное направление искать не пришлось — в морозном воздухе звуки разносились отлично. Да и толпу унаков трудно не разглядеть.

Что-то стряслось в доме, что стоял с самого края деревни — как раз по пути к бывшему жилищу Рыжего — старой медвежьей клетке. Наемник в ту сторону без крайней надобности старался не ходить — очень уж воняло! Странное дело — пока сидел, все было в порядке, нос не морщился. А стоило отмыться…

Похоже, собралась вся деревня — столько людей сразу Рыжий давно не видел! Даже на шаман-медведя, щедро бросающего дары, и то меньшим числом глазеть пришло. Хотя, по местным суровым краям, как раз наоборот должно быть! Трупы-то, куда чаще попадаются, чем шаман, что-то ценное выбрасывающий!

Женщины, все, как одна, плакали. Наемник удивился — не ожидал такого. Одна, пожилая, седая уже, все рвалась внутрь. Но не могла пробиться сквозь цепь мужчин, вставших на пути.

Один из них, в котором Рыжий узнал Кайтула — благодарного ученика, мягко, но непреклонно отводил ее руки, отталкивал мягко, приговаривая:

— Не ходи туда, не ходи! Не надо тебе, мать, не надо…

Женщина, разумеется, уйдя в свое горе, не слышала, а продолжала попытки. Но тушу Кайтула и Рыжий-то сдвинуть мог не всегда! Куда там высохшей старухе!

— Что случилось? — спросил Рыжий у товарища.

Тот, в очередной раз оттолкнул обезумевшую женщину, поднял взгляд на арбалетчика:

— Иркуйем приходил.

— И что? — мотнул головой наемник.

— Сам зайди, глянь, — криво усмехнулся Кайтул, и снова повторил: — А ты, мать, не ходи туда! Мать, не ходи…

Рыжего мужчины пропустили без малейших вопросов. Наемник, положив топор на вытоптанный снег, на котором отпечатались кровавые следы маленьких женских ног — похоже, что той самой старухи, которая решила проведать родичей, и, наклонившись, шагнул внутрь.

Тут же по обонянию ударило тяжелым духом пролитой крови. Фыркнув, Рыжий преодолел короткий коридорчик, толкнул дверь в дом…

Да уж, такие вещи лучше не видеть никому. Даже привычный к неприятным зрелищам массовых убийств и прочих последующих действий, наемник слегка охренел. Внутрь то-рыфа словно выплеснули огромную цистерну, похожую на те, куда собираются всякие отходы на бойне. Куски мяса и внутренностей были везде. На полу, на стенах… Даже потолок и тот, забрызгало несколькими струями — так хлещет из перерезанных жил на шее или в паху! И запах! В коридоре еще можно было дышать. Здесь же воздуха и не глотнуть. Только тяжкий дух крови…

Затаив дыхание, Рыжий осмотрелся, сразу прикидывая, что произошло. В общем, ситуация просчитывалась легко — не раз видел похожее. Хоть и в других декорациях. Человечья рука виделась в произошедшем. Человечья! И ни малейшей примеси магии.

Убийца выждал, пока все заснут — где-то в зарослях, если поискать, обязательно найдется вытоптанная площадка, где томился в ожиданнии. Дождавшись, вошел, осторожно отодвинув засов-крохотульку ножом. Прокрался к спящему мужчине — одним ударом перехватил ему горло. А потом принялся за женщин. То ли не успели проснуться, то ли резал беззвучно.

Тут, похоже, еще и мальчик был. Вон, валяются вещи. Сын или племянник? Надо у Кайтула спросить. Хотя зачем?..

Рыжий выбрался наружу. С наслаждением вдохнул свежий морозный воздух. Слаще любого вина показался!