Высокие устремления

— Все! — оскалился Кролище. Они с Рошем и парой наемников, уже потрошили карманы убитых, совершенно по-детски радуясь монетам, обретшим новых, куда более везучих хозяев.

— Тогда вперед, пока новые не набежали!

— Куда «вперед»⁈ Ты дорогу знаешь, умник⁈

— На месте разберемся!

— Ага, разберемся… Один, вон, лежит, мордой в грязь!

Пререкания, впрочем, нисколько не замедлили. Обшарив карманы и пазухи мертвецов, компания продолжила выполнение основной задачи. Пусть она теперь и стала на порядок тяжелее.

Сразу за дверью начинался широкий низкий коридор, пропахший застарелым запахом горелого жира, протухшей рыбы и гнилого лука.

— Кухня где-то рядом!

— Или кладовка.

— Не, для кладовки воняет шибко мерзко! Кухня для дворников!

— Будто чистым херню не готовят? Главное, чтобы хоть какая-то была! Кухаря какого поймаем, проводником будет, — подвел итог Шнайдер. Бургомистр был забрызган кровью до белобрысой макушки.

Дверь закрыли, подперев тяжелым — вдвоем еле подняли — дубовым брусом. Не хватало еще, чтобы со спины зашли!

По стенам кое-где торчали огарки факелов, но частые световые окна и вентиляция, освещали в достаточной мере — книгу читать не выйдет, но своего от чужого отличить достаточно. А больше и не надо!

Компания уже не бежала — и устали, и надобности было не разглядеть — что толку бить ноги, если неизвестно, куда идти. Брели, оглядываясь по сторонам. Потихоньку набивали карманы ценными безделушками… Заметив первый раз, Лукас попробовал было возмутиться. Но не успел и слова договорить, как понял, что Рош-то, совершенно прав!

Замок словно вымер. Даже крысы и те, не шуршали по углам, затаившись по глубоким норам. Вместе с ними, попрятались и кухари с прочей прислугой. Никого, кто мог бы провести запутанным лабиринтом! Коридор сменялся коридором, лестница лестницей… И ни одной живой души! Трупы попадались. Лукас насчитал полторы дюжины. Все больше стражники, но было и, если судить по богатой одежде, пара рыцарей.

Похоже, невысказанное на заднем дворе борделя, оказалось правдой — назревавший гнойник лопнул, забрызгав дворец. Прозевавшие командиры Густава получили нечто крайне нехорошее. Очень похожее на переворот и прочие варианты насильственной смены власти.

Судя же по полной тишине, все давным-давно кончилось. Ну или они забрались в такие глыби, куда шум драки не долетает. В любом случае, их нанимателя приключилась большая беда. И новый владелец замка и Любеча, вряд ли обрадуется тому, что по его приобретению, шатается вороватая компания юго-северян, нанятая мертвецом…

— Так, господа! — прохрипел Лукас. — На месте стой, меня слушай! На пару слов!

Компания остановилась в очередном коридоре. Со стен на взмыленных наемников неодобрительно смотрели расфуфыренные дамы со старинных портретов.

— Похоже, что мастер Кристоф обеими ногами в ворвань вляпался.

— Если не пристукнули еще…

— Его пристукнешь!

— Договорить дайте, — рыкнул Лукас.

Повисла тишина. Где-то далеко-далеко слышались крики и ругань. Нет, все-таки, еще ничего не кончилось! Или лаются победители, занявшись увлекательной дележкой добычи.

— Соответственно, живыми нам из Любеча уйти шансов не много. Сейчас, пока еще шум и всех не дорезали, они есть. Когда город начнут зачищать от «бурхардовских», вероятности кончатся. Уходить вплавь — дурость, через тайгу — еще дурнее. Поэтому предлагаю наскоро нахапать чего поценнее и бежать в порт. Клафф не дурнее моржа, все поймет. Если живой. Если неживой — по обстоятельствам.

Вместо ответа Кролище молча сдернул портьеру с окна. Начал кидать на нее золоченые подсвечники. Остальные наемники не заставили себя долго ждать, повторив за первопроходцем.

Импровизированный мешок давил на плечи, врезался в ребра и хребет углами нахапанного. Пот заливал глаза, а уставшие ноги заплетались на каждом шагу. Но жадность побеждала снова и снова, и руки сами тянулись к новым вещицам. Шансом надо было пользоваться!

Разумеется, наемники заблудились. С другой стороны, если ты изначально не знал куда идти, то можешь ли заблудиться? Лукас пообещал себе, что обязательно поразмыслит над этим забавным парадоксом. Но когда-нибудь потом. Когда уронит проклятущий мешок на палубу и вольет в пересохшую глотку хоть воды, хоть пива, хоть вина… Хоть крови, Пантократор пойми и прости! Эх, выноси кривая мильвесской мечты, чтоб тот Мильвесс сгорел чадным синим пламенем!

Проскочив очередной коридор, компания оказалась в тупике. Небольшая комнатушка, от потолка до пола в пыльных гобеленах, траченных молью и старостью.

— И куда нам дальше? — спросил Рош, вертя шеей. Бывший стражник тащил чуть ли не самый большой сверток в компании.

— А хрен его знает, — тряхнул головой Дирк, — мы сами не местные, отстали от трека. Давай, вернемся, попробуем там, где три шандалы со свечами, свернуть направо.

— Лучше налево. Мы там как раз направо и свернули, — поправил разведчик бургомистра.

— Да хоть на одной ножке там попрыгаем!

— Кто сделает шаг, буду стрелять! — раздался вдруг за тканной «стеной» отчаянный крик. В ответ послышался какой-то неразборчивый бубнеж, подозрительно схожий на грязную ругань. Затем рык сменился членораздельной речью. Правда, с жутким акцентом — словно половину зубов выбили, но из окровавленного рта не достали — этакая каша.

— Ульрих, не дури! Нам нужен только старикан! Его уберем и правь себе!

— Назад! — неведомый Ульрих задыхался от страха. — Назад, падлы островные! Тут вам не юг, суки! Тут север!

— Господа, — обвел повеселевшим взглядом компанию Шнайдер, — а ведь это герцог верещит, словно ему яйца прижали. Я его голос и во сне узнаю.

— Уверен?

— Зуб земляной мыши даю! — торжественно произнес Дирк, щелкнул себя ногтем по зубу. Зуб звонко отозвался, словно бы и не во рту человека рос, а многие сотни лет лежал в глыбе льда, пока не откопали его любознательные унаки.

Рош уронил на пол свой огромный мешок из шелковой простыни, в котором глухо зазвенели трофеи. Взял в левую руку топор. В правую длинный нож.

— Ты чего это удумал? — спросил Лукас, тревожно оглядываясь. Наемники один за одним следовали примеру его земляка, освобождаясь от награбленного и берясь за оружие.

— Островные там, друг Лукас, ты разве не слышал?

— Слышал! Только их там полсотни, а то и больше! А нас⁉