Страница 31 из 89
На этой мудрости, дедушка закрыл глаза и мгновенно заснул. Бертран не успел даже уточнить, чем дерьмо человеческое отличается от заячьего, раз от ушастых столь полезно.
— Все дело в жевании, — решил сам для себя Суи. Лучше всего жевать и молчать.
Пока проходило лечение, гуртовщики начали собираться ко сну. Растягивали тенты, расстилали одеяла…
Понаблюдав за сборами, Бертран сперва отошел в сторону, затем взобрался на невысокий холмик. А то затопчут еще. И заметят только вечером, когда из копыт косточки начнут выковыривать.
Гуртовщики наскоро побросали разложенные было вещи, начали сгонять стадо. Стадо негодующе ревело — оводы летают, а тут еще хозяева с кнутами!
— Кругом одни только сволочи! — решил Суи.
— Истинно так, — со спины произнес старший гуртовщик, — истинно так. Меня зовут Таури.
— Как его? — Суи оконфузился и кивнул в сторону Таури-младшего, который как раз возился с непослушной коровой.
— Это его как меня, — хмыкнул гуртовщик, — а как твое имя, недавний знакомый?
— Меня зовут…
— Только не говори, что Васьен, — хохотнул чернобородый, — все равно не поверю.
- Бертран ди Суи из Суры.
— Сура? Это деревня, что по тракту в паре дней пути?
— Она одна такая была, — от накатившей боли в груди, Бертран всхлипнул, дрогнул голосом.
— Вот что горело… — протянул Таури, поскреб могучий затылок — волосы росли смешно, толстыми пучками. — А мы понять не могли, вроде бы и не лесной пожар, а зарево на полнеба. Давай с нами, Бертран из Суры. Ты мелкий, но духовитый. Как крыса. Раз Суры больше нет, возвращаться тебе некуда.
— Дела, — пожал плечами Бертран, не в силах скрыть сожаления, — очень важные и очень нужные дела.
— Ну раз дела… — протянул гуртовщик, помолчал немного. Бертран последовал его примеру.
— Все беды от баб и денег, — мудро сообщил чернобородый. — А еще от глупости.
Бертран кивнул, потому что сказано было и в самом деле весьма разумно.
— Смотрю я на твой отчекрыженный палец, — продолжил рассуждение вслух гуртовщик. — И, думается, лишился ты его скорее по глупости.
— А… — протянул Бертран и осекся.
— Тогда бы потерял иное, — хмыкнул в бороду гуртовщик. — Из-за баб обычно режут глотку. Ну или хер на первое время.
— Ну да, — понуро согласился де Суи. Хоть он и жаждал пустить по ветру веселыми угольками город Таилис, однако не мог не признать, что крепко сглупил, выбравшись на доходный промысел без должной подготовки. Слова поганого Мармота насчет кошеля, который чей надо кошель, крепко засели в памяти. Не так надо было все делать… не так!
— Вот! — обрадовался понятивости гуртовщик. — И на твоем месте я бы повытрясал из башки глупые мысли насчет мсти. Не потянешь. Чтобы мстить в городе, нужно быть тигураом или стаей крыс. А ты пока лишь одна крыса. Причем не сама злобная или умная. Да и правды говорить, ты пока что крысеныш.
— Какая месть, — заулыбался Суи, — я маленький, а город — сила! Куда мне против нее.
— Это и верно, никуда. А с ответом не спеши. Идем неспешно, догнать, ежели чего, успеешь.
— Благодарю, — прижал руки к груди Суи, — я благодарю тебя, Таури из…
— Просто Таури. Этого хватит. Возьми одеяло вон на той телеге. А то ночью комары сожрут. Или оводы по первому солнцу.
Суи понимающе кивнул. Овод, он падла кусачая и настырная. Этакая летающая микава. Еще и стаями порхает, сука. И так и норовит залезть то в ухо, то в нос, чтобы там яйца отложить.
Осторожно вытащил за край старое, но крепкое одеяло — кусок плотной шерстяной ткани, в который можно было завернуть трех Бертранов и положить рядышком какую девку постройнее. Но девки тут были только рогатые, и хозяева могли не понять. Суи плотно-плотно завернулся и завалился под кустом, в сторонке.
Сон долго не шел. Бертран лежал на спине, смотрел на звезды сквозь переплетение ветвей. Рядом шумно дышали коровы, утробно полумычали-полурычали быки. Кто-то из гуртовщиков вдруг очень ясно и очень четко проговорил «Старый череп черной коровы», и тут же замолчал.
Суи все ждал, что тот снова заговорит и станет понятнее, к чему этот череп обязательно от старой и черной, но, не дождавшись, позорно заснул.