Сахара

Бэле. Около 1810 года арабский писатель Мохаммед ат-Туниси пересек Сахару. Торговый караван, который он сопровождал, прошел через западные районы Эннеди. В его описании путешествия, которое появилось позднее, впервые в нескольких строках содержится упоминание о жителях Эннеди. Известный немецкий исследователь Африки Густав Нахтигаль объехал в 1870 году Юго-Восточную Сахару и Судан, однако он напрасно пытался попасть на плато Эннеди. Тоже произошло и с французом Карбу. Когда в 1912 году он писал свою книгу об озерах Чад и Вадаи, то ему, как и Нахтигалю, говоря о жителях Эннеди, пришлось опираться на сообщения авторитетов, чуждых этим жителям по происхождению. При таких обстоятельствах нет ничего удивительного, что в этнографической литературе можно было найти лишь немногочисленные, противоречивые или фантастические описания бэле. Интенсивные этнографические исследования начались только в 1955 году в связи с задачей систематического описания образа жизни, культуры и истории племен Юго-Восточной Сахары.

Бэле, известные также под арабским названием «будейят», разделяются на два племени или рода бэле-борогат на Центральном и Западном Эннеди и бэле-билиа — на юге области.

Местность, где живут бэле, не допускает другой формы хозяйства, кроме интенсивного скотоводства. Они владеют большими стадами верблюдов, крупного рогатого скота и овец. Особенно ценятся лошади, которыми, однако, как исключительной роскошью, владеют лишь богатые люди. В противоположность соседним тубу и даза у полукочевых бэле есть постоянные поселения. Чтобы наводнения, которые иногда случаются в период дождей в августе, не нанесли вреда их жилищам, бэле возводят свои круглые хижины на возвышающейся над вади площадке. На каменной основной стене покоится конусообразная крыша из травы. Каждая семья владеет двумя или тремя такими хижинами и расположенной рядом с ними небольшой перегородкой из циновок, за которой члены семьи могут без помех умываться. Забор из циновок или стена из густого колючего кустарника окружают двор. В лучшие годы в районах, где живут бэле, много пастбищ, стада находят достаточно корма на значительном пространстве вокруг поселения. Если же земля высыхает, то в поселениях остаются лишь немногочисленные старики или (что бывает чаще) все жители покидают их. В этом случае бэле со своим скотом переходят в более отдаленные районы, где достаточно корма и воды. Поэтому в засушливые периоды население рассеяно мельчайшими группами по всей территории. Однако во время больших разбойничьих набегов подобное положение могло быть чревато тяжелыми последствиями. В этом случае все члены клана предпочитали держаться поближе друг к другу, район, где кочевал их род, покидали лишь изредка и скотоводством почти не занимались. В течение последних тридцати лет организованные грабительские походы изжили себя и благосостояние бэле возросло. Хотя этот факт общепризнан, однако все мужчины мечтают о «великолепных старых военных временах». Еще и сегодня во время танца девушки воспевают героические деяния знаменитых разбойников, которые давно уже превратились в мирных скотоводов, выращивающих верблюдов.

«Хотя у нас тогда было меньше еды и мы должны были постоянно жить в страхе перед вражескими набега ми, жизнь казалась более стоящей», — сказал мне как-то старый бэле.

Таких крестьянских наделов, как в оазисах Тибести, на Эннеди нет, встречаются лишь разбросанные посевы проса в некоторых вади, где есть вода. Хотя крестьянский труд и презирается скотоводами, в последнее время многие бэле перешли к примитивному земледелию: посевам и сбору проса. После посева об урожае никто не заботится, в лучшем случае оставляют нескольких сторожей, чтобы они отгоняли птиц и диких животных.

Посевы проса на плато Эннеди — нововведение. Они говорят о более высоком жизненном уровне бэле. Просо с незапамятных времен было главным продуктом питания жителей Эннеди. На рынках Судана они меняли просо на соль, которой богато плато Эннеди. Однако когда здесь стали известны ткани и зеленый чай, которые скоро сделались предметами необходимости для коренных жителей, то товарообмен в основном стал сосредоточиваться на этих «предметах роскоши». Недостача проса была возмещена за счет посевов этого необходимого продукта питания в своей стране. Конечно, просо не могли сеять по всей стране, поскольку для этого пригодны лишь богатые водой вади на юго-западе. Но начало было положено; первый шаг от бродячих кочевников к оседлым хлеборобам сделан.

На плато Эннеди каждый мужчина обязательно носит при себе стакан. Даже если у самого бэле нет чая, то стакан он все равно постоянно возит с собой: ведь на чаепитие его кто-нибудь всегда может пригласить. Так было не всегда. На Эннеди чай завезли лишь около тридцати лет назад. Как и по всей Сахаре, в этот район чай завезли арабские купцы. Его употребление быстро распространилось. Сейчас большая часть жителей плато Эннеди питает пристрастие к чаю. Своего последнего верблюда бэле продают за чай. «Без чая долго не проживешь», — совершенно серьезно говорили мне бэле. Если кочевнику нечего есть, то это еще не страшно, но если он вынужден обходиться без своего «цая», то жизнь становится невыносимой.

Самое большое хозяйственное значение для бэле имеет солеварня Деми на севере Эннеди. Она дает важнейший товар для обмена — соль. Деми расположена у подНожия крупных скалистых гор. Вдоль скальных обрывов тянется вади, которая заросла почти одними акациями. Травы и кустарников в Деми нет. Верблюдов соляных караванов необходимо отгонять на пастбище, расположенное на расстоянии половины дневного перехода. Караваны, задерживающиеся в Деми всего лишь на несколько дней, привозят объемистые тюки травы, которую верблюды получают в качестве корма. С юга к вади примыкает плоский бассейн, постепенно понижающийся к высохшему озеру, где на протяжении целого дня можно наблюдать женщин, копающих землю. Там находится солеварня. После сильного дождя бассейн может вновь наполниться водой. Вода проникает в глубокие слои почвы, растворяет соль, и если озеро высыхает, то соль кристаллизуется. Богатую солью землю женщины раскапывают всевозможными орудиями— от кирки до рога антилопы, сортируют в зависимости от качества и продают погонщикам верблюдов. В сыром виде соль насыпается в большие кожаные мешки, вес которых составляет около ста пятидесяти килограммов. Их грузят по два на каждого верблюда. Караван идет в глубь Судана, где на одном из крупных суданских рынков соль обменивают на просо, ткани, чай, сахар.

Для бэле характерен ярко выраженный патриархат. Отец имеет абсолютную власть над судьбой дочери. Если даже отцы и будут стараться учитывать склонность своих дочерей, то только до тех пор, пока с этим не связаны материальные потери. В области Эннеди «не женятся», а «покупают себе жену». Этим, собственно, все сказано. За скот, который он оплатил в качестве выкупа, муж требует от жены соответствующей компенсации в форме отработки. Фактически именно на женщин взвалена вся тяжелая работа. Даже хижины строятся женщинами. После свадьбы жена становится собственностью мужа. Он может жестоко с ней обращаться, бить ее, не кормить, заставлять ходить в тряпье — никто не привлечет его за это к ответу. Если отец попытается заступиться за дочь, то зять может ответить ему: «Верни мне мой скот и бери обратно дочь». Это аргумент, перед которым капитулирует большинство отцов.

Относительно числа жен никаких ограничений нет, но цена невесты высока (около двадцати пяти голов скота). Поэтому большинство мужчин имеют одну-две жены. Без каких-либо затруднений может вторично выйти замуж лишь разведенная женщина, но не вдова. Это связано с тем, что «покупка» жены дело не только одного мужчины: очень часто свою лепту вносит вся семья. Поэтому после смерти мужа вдова не обретает свободу, а переходит к брату умершего. Если она захочет выйти замуж за кого-нибудь другого, то ее отец должен вернуть уплаченный за нее выкуп и только тогда «развести» с умершим.

Большинство детей бэле не получают воспитания в пашем понимании. Есть только одна школа в Фада, которую в основном посещают дети купцов, ремесленников и солдат. До пяти лет дети живут с матерью, потом они сопровождают старших братьев и сестер на пастбища, сами учатся ухаживать за верблюдами и коровами. Мальчикам в возрасте десяти-двенадцати лет делают обрезание. Потом они получают оружие, одежду и все права мужчин. Озорство и детские проделки свойственны детям бэле, однако не в такой мере, как в Европе. Дети с раннего возраста самостоятельны, часто пасут свои стада на расстоянии дневного перехода от ближайшего селения, питаясь молоком, мелкими ящерицами, кузнечиками и т. п. Вооруженный лишь небольшим копьем, мальчик-пастух практически беспомощен перед хищными зверями, а иногда и ворами, уводящими верблюдов. Как правило, когда к стаду приближается кто-нибудь чужой, пастухи прячутся. Я думаю, что этот страх перед опасностями африканского буша отнял у детей свойственный им оптимизм. Каждый мальчик-бэле с нетерпением ожидает момента, когда после обрезания он будет принят в общество взрослых. С этих пор ему больше не надо пасти стадо, он не должен уже беспрекословно выполнять причуды и приказы взрослых. Он чувствует себя в безопасности в обществе молодых воинов одного с ним возраста, может участвовать в торжественных обедах в честь гостей, а не довольствуется отбросами. Молодой воин имеет право на стакан чая, участие в дальних торговых поездках. Теперь он часто флиртует с девушками у источника.