Страница 40 из 76
— Значит, ты все-таки узнала обо мне… я был уверен, что Анетт никогда тебе не расскажет.
— Она и не говорила. — печально отозвалась я. — Узнала совсем недавно из писем, что ты писал маме.
— Так она их все-таки получала… — его глаза зажглись живым блеском, который появлялся каждый раз, когда он говорил о ней.
— Не получала. — я знала, что расстрою его, но не хотела, чтобы он страдал от пустой надежды. — все твои письма у дедушки. Мама не прочитала ни одного. — отец устало выдохнул.
— Не удивительно. Анетт столько страдала по моей вине, она так и не смогла меня простить. Как она? — продолжая стоять по разные стороны комнаты, как чужие люди, с интересом спросил он. Мне так хотелось его обнять, почувствовать его тепло и любовь, я так надеялась, что написанное в письме — ложь.
— Если ты имеешь в виду есть ли у нее кто, то ответ: нет. У мамы никого не было после тебя. — по крайней мере мне об этом неизвестно, но это я ему уже не сказала. Папа радостно улыбнулся, счастливый от моего ответа, наверное, он подумал, что она до сих пор что-то испытывает к нему. Я тоже так думала, но после найденных писем, от которых она отказалась — засомневалась в этом. — Если хочешь… я могу уговорить ее навестить тебя. — грусть притаилась в уголках его глаз, когда он печально улыбнулся.
— Как бы сильно я ни хотел ее увидеть, не могу просить тебя о таком. — на какое-то время между нами повисло молчание, во время которого меня мучил засевший в голову вопрос.
— Ты правда хотел меня убить? — как ни старалась быть сильной, все равно на этой фразе мой голос предательски дрогнул, и влага скопилась в глазах.
Папа шумно выдохнул, направив взгляд в сторону.
— Правда. — только и сказал он. Я ждала, что он скажет что-то еще и как-то себя оправдает, но папа не проронил ни слова.
— Но почему? Разве ты не любил меня? — задала я еще один важный для меня вопрос.
— Иногда этого недостаточно. Я любил Анетт и продолжаю любить, но в момент злости едва не погубил ее. — опять он все свел к маме.
— Это не одно и тоже, папа! Почему ты хотел моей смерти? — собрав всю свою силу в кулак, я сделала над собой усилие, чтобы не зарыдать.
— Из-за моей матери. Я винил ее во всех своих бедах. Она свела меня с ума, а ты слишком сильно на нее была похожа. — он взглянул на меня как-то странно, даже с нежностью.
— Я до сих пор на нее похожа? — осторожно спросила я, боясь услышать ответ.
— Хотя цвет волос и глаз тот же, я вижу в тебе многое от Анетт. Теперь ты моя дочь и ничего общего с моей матерью не имеешь. — я заплакала от счастья, а он раскинул свои руки, приглашая меня в свои объятия. — Не хочешь обнять своего ужасного отца? — ничего не говоря, я бросилась к нему в объятия, сотрясаясь в рыданиях. Да, он убийца, да, едва не убил меня, но это мой папа и его прегрешения меня мало волновали. Я просто слишком сильно его любила.
— Как ты поживаешь? Как Эван? — папа не знал, что Эван не его сын, стоит ли рассказать ему? Я была не уверена, но не хотела скрывать это от него.
— Мы с Эваном известные модели, учимся в медицинском университете. Скоро станем врачами. — папа горько усмехнулся.
— Какая насмешка судьбы: отец — палач, дети — целители.
— Пап, три года назад мы с Эваном кое-что узнали. — решилась все-таки рассказать ему я. — Он не твой сын. — искренне удивленный, его брови взметнулись вверх.
— Я был уверен, что он мой. Ведь Эван так напоминал меня в детстве. — вспоминая о злой натуре Эвана, бормотал папа, казалось, новость его очень поразила. — Его мать молодец, сумела обвести меня вокруг пальца. — усмехнулся он. — Он все еще рядом с тобой? Хорошо относится к тебе?
— Да. — кивнула я. — Эван — мое все! — призналась я и стало как-то легко на душе от этих слов.
В дверь постучали, извещая об окончании свидания.
— Пап, я все-таки уговорю маму прийти. Скоро ты ее увидишь.
— Она никогда не согласится.
— Согласится, можешь не сомневаться, я знаю, как ее уговорить. — в его взгляде появилась надежда и он улыбнулся мне такой знакомой улыбкой, которой улыбался мне раньше.
Еще раз обнявшись, я вышла из комнаты. На душе было легко и хорошо, свидание с папой оказалось замечательным. Теперь необходимо уговорить маму, но я уверена, она согласится, учитывая, что все это время нагло врала мне о папе. Готовься, мамочка, я скоро приеду домой, чтобы спросить с тебя за это.
Записки Эвана 8
Все то время, что ждал Рину у ворот — я нервничал. Как отец встретит ее? Что скажет? Останется ли она довольна встречей? Я не мог найти себе места, беспокойно вышагивая вдоль забора. Рина вышла спустя полчаса. Спокойная и довольная. С мягкой улыбкой на губах она бросилась ко мне в объятия. Прям как раньше, когда мы еще часто обнимались. Сегодня поистине был потрясающий день, я держал Рину в своих объятиях, целовал ее в губы, ласкал… Боже! Как вспомню, ту страсть, что охватила нас — не могу перестать улыбаться… Рина хоть и хочет показать, что безразлична ко мне, но я же вижу… она тоже начала что-то испытывать.
Вдохнув запах волос Рины, я прижался щекой к ее макушке.
— Как прошла ваша встреча? — подняв ее лицо в ладонях, я заглянул ей в глаза.
— Эван… я так рада, что увидела его. — по щекам Рины потекли слезы. — Он изменился, но в тоже время все тот же.
— Он что-нибудь сказал о том, что хотел тебя убить? — кивнув, она ответила:
— Да… Я была очень похожа на мать, которую он ненавидел. А сейчас… сейчас он сказал, что видит во мне только дочь. — она еще пуще зарыдала, сжимая одежду на моей спине все сильнее. Обняв ее еще крепче, я прошептал:
— Видимо, годы в тюрьме заставили его переосмыслить многое.
— Папа хочет увидеть маму… Он так ее любит, говорил в основном только о ней… Как бы я хотела, чтобы и меня так любили… — прошептала она словно в бреду. Посмотрев на нее сверху вниз, я вложил в свой взгляд все свои чувства.
— Разве ты не видишь, как сильно я тебя люблю? Всегда любил и буду любить всю свою жизнь. — Рина выдохнула так, словно разговоры о моей любви вызывали у нее дикую усталость.
— Эван, я понимаю, что могла тебя запутать утренней взаимностью, но это ничего не значит. Ты же знаешь, что у меня никогда не было парня, поэтому не удивительно, что мне понравилось целоваться. Я хочу завести отношения, но не с тобой… — слова полоснули по самому сердцу, и я испытал такую боль, какая была в детстве, когда Рина предала меня. Просто нравится целоваться со мной, пока никого нет на примете.
— Зачем тебе кто-то, если есть я? — с болью в голосе, спросил я.
— Эван, пойми, наконец, то, что я чувствую к тебе — не любовь, не нежность и не высшее чувство. Простая привязанность, к человеку, который с самого детства был рядом. — вновь боль, захотелось крушить все, что попадется под руку, но я сжал пальцы в кулаки, подавляя злость. — Сегодня я поеду к маме, попытаюсь уговорить ее встретиться с папой, а потом пойду в агентство и объявлю о нашем расставании. Да, мы столкнемся с проблемами, возможно, троллингом, но так я смогу встретить подходящего мне человека и влюбиться в него.
Слушая ее речь мне становилось все больнее. Схватив Рину за плечи, я больно сжал их.
— Рина! Я никогда не позволю тебе уйти от меня! Умру, но не отпущу тебя. Не позволю, чтобы ты была счастлива с кем-то, кроме меня! — прижав Рину к себе с силой, я стал одержимо гладить ее, показывая, как сильна моя любовь к ней. Рина стояла, терпела все, но потом стала отбиваться, пытаясь избавиться от моих навязчивых прикосновений.
— Хватит, Эван! Я больше не хочу ничего слышать о твоей любви. Ничего. — и оттолкнув меня, она побежала к такси, оставляя меня одного. Я едва не взвыл от отчаяния и горечи, слезы текли по щекам, обнажая мою душу. Закричав в пустоту, я пошел к другому такси, которое только что подъехало. Рина уехала и оставила меня, но я все равно не отпущу ее. Поеду за ней, не ставлю одну… не смогу без нее. Да, не любит, да, хочет избавиться от меня, но я не могу отступиться от нее, никогда этого не сделаю. Если надо стану таким как ее отец, убью каждого, кто посмеет приблизится к ней…