Люди и боги

— Право, этот суд сильно переоценен. Протоколы заседаний печатают в каждом выпуске «Голоса», но на мой взгляд, все это — показуха. Во-первых, подсудимый обвиняется в том, что зарезал владыку Адриана — которого Палата уже признала преступником и деспотом. Тогда зачем судить? Могли бы благодарность выписать, что избавил мир от злодея. А во-вторых, сам подсудимый довольно мелок: придворный шут, зависимый от наркотического снадобья, прежде уже судимый за какой-то заговор. Разумеется, всякий заслуживает правосудия, но зачем трубить повсюду о столь незначительном человеке? Я думаю, ответ один: владычица Минерва хочет подчеркнуть свою справедливость и делает из процесса показательное представление.

Дороти согласилась с Нави и не проявила к суду интереса. Взамен расспросила о новостях Нортвуда — давеча Нави предположил, что она оттуда родом, и это походило на правду. Слова о Севере отзывались теплом в душе Дороти. Однако Нортвуд теперь не радовал процветанием. Он оказался под властью Крейга Нортвуда — старшего из сыновей графа, — а тот покинул родную землю и прочно засел в столице. Там он пировал за счет военных трофеев и наслаждался званием главнокомандующего, которое пожаловала ему Минерва; графство Нортвуд тем временем погружалось в смуту. Армия Крейга в ходе войны сожрала немалую долю бюджета, земля обеднела, мужики и бароны объединились в своем недовольстве — а успокоить их некому. Средний сын графа, Хорас Нортвуд, сидит наместником в Клыке Медведя, но не пользуется большим уважением. Один бунт уже вспыхнул в марте, Хорас не без труда подавил его. Следующий может стать фатальным. В нескольких днях плаванья находится Беломорье, тамошний граф Флеминг уже восстал против герцога Ориджина. Он может поддержать мятежных баронов Нортвуда, чтобы впоследствии получить ответную помощь. Словом, в северных землях назревает хаос.

Дороти с болью выслушала это. Но затем мелькнул проблеск надежды:

— Нави, по твоим вычислениям, я — знатная дама из Нортвуда, верно?

— Именно так.

— И моя Праматерь — Сьюзен, как у графов Нортвуд?

— Верно.

— Быть может, я состою с ним в каком-то родстве, хотя бы далеком?

— Вполне вероятно.

— Значит, Крейг Нортвуд может меня знать! А раз меня, то и Глорию! Ты говоришь, он пользуется влиянием в столице. Давай пошлем ему письмо, пускай поможет с поисками!

— Мне думается, это не лучшая идея.

— Отчего же⁈

— Во-первых, как видишь, у Крейга масса собственных проблем. Во-вторых, имеется один фактор… он вероятностный, расчет тут не точен, потому я не хочу говорить прямо…

Нави покосился на Карен, а та спросила с невинным выражением:

— Сударь, к чему эти утомительные поиски? Не получить ли вам знания напрямую, из божественного источника?

— Я уже говорил тебе: это невозможно.

— Но, я уверена, существуют боги, которым это доступно. Скажем, бог знания или богиня-покровительница детей точно должны знать, где сейчас Глория. Свяжитесь с ними и спросите!

Нави опустил глаза:

— Я не могу.

— Как же так? Вы прибыли через магический портал. Откройте же новый и пошлите сквозь него почтового голубя!

— Не получится.

— Отчего? Голубь слишком грязен для мира богов? Тогда освятим стрелу с помощью молитв, привяжем к ней письмо, и…

— Нет, говорю же! Не выйдет! Нужна сфера!..

— Сфера — это Священный Предмет?

— Да нет же, почему все путают!.. Светлая Сфера, которая Предмет, — это просто искатель, такая штука, чтобы находить другие Предметы. Глорию им не найдешь и портал тоже не откроешь. А я говорю о сфере, которая… черт… которая везде, в которую входят при инициации, становятся светлыми или темными… Неужели так сложно понять!

Обе женщины разом кивнули.

— Ладно… Скажу проще. Сфера — это такой магический воздух, аура, заполняющая все царство богов. В ней возможно любое волшебство: найти пропавшего, связаться с кем угодно, открыть портал и пройти в любую точку. Но на вашем витке спирали сферы нет! У меня здесь есть только те силы, которые я принес с собой.

Нави щелкнул себя по лбу.

— То есть, — уточнила Карен, — вы способны считать в уме, быстро читать книги и выглядеть молодым. Никаких других талантов от вас ждать не следует.

— Верно.

— Что ж, по крайней мере, вы не разверзнете подо мною бездну, когда снова обидитесь.

Нави залился румянцем:

— Карен, я требую: прекрати свои насмешки! Ты знаешь меня десять лет, и я не постарел ни на день за это время! Разве такого аргумента мало, чтобы поверить в мои силы⁈

Карен пожала плечами:

— Колдуны из Дарквотера умеют прикидываться не только юношами, а и деревьями, и даже жабами. Но не считают себя богами.

— Какие же вы невежи! — вскричал Нави. — Навеять гипноз — простейшее дело, если цель не умеет защищаться. А преодолеть старение — это победа над природой, великое торжество разума!

— О, конечно, как же я не учла! То, что делают смертные, — по определению просто. Но все, что творит бог навигации, — плод великого таланта. Дети рыцарей с пяти лет ездят верхом, я научилась в восемь, а вы до сих пор не умеете. Но держаться в седле — это же примитивное дело, богу не к лицу столь простые навыки!

— Чертовы кони — вонючие, опасные, ужасно медленные твари! Десять миль в час — вообще не скорость! Это даже стыдно называть перемещением в пространстве! Зачем нужна кобыла, если в любой момент можно открыть портал и…

Карен усмехнулась:

— Откройте.

Нави издал глухой рык и отвернулся к стене. Дороти бросилась на защиту и осыпала Карен упреками, но та лишь развела руками:

— Вы оба поступаете нелогично. Нави сам признает, что умеет не так уж много, но оскорбляется, если то же самое говорю я. А вы, миледи, считаете его богом, но опекаете так, будто он — младенец.

— Леди Карен, предлагаю вам выйти на прогулку. Вы вчера так наслаждались свободой — ступайте и получите новую порцию счастья. Быть может, это сделает вас добрее.

Карен подняла брови:

— Выгоняете меня, чтобы побыть наедине⁈ Как пикантно…

Направляясь к двери, она спросила:

— Кстати, о старении. А почему вы решили оставаться юношей? Сами жалуетесь на побои — будь вы крупнее и старше, эта проблема исчезла бы. Впрочем, что это я! Рукопашный бой — столь же низкое ремесло, как езда верхом. Истинный бог берет свое не силой, а умилением.

Она убралась, и Дороти стала утешать друга. Обозвала Карен еретичкой, старой дурой, упрямой козой — и Нави слегка оттаял.