Страница 26 из 91
Глава 9
Лучи выехавшего из-за деревьев поезда заставили сиять снег, пробежались по нашим стоящим на перроне фигурам — рейс не регулярный, поэтому кроме меня и пятка «дядей» здесь никого нет — и медленно прошли мимо нас, освещая уходящие еще на километр, чтобы потом закончиться тупиком, рельсы. А нету пока смысла ветку дальше тянуть!
Поезд-«коротыш» из локомотива и двух пассажирских вагонов остановился, двери открылись, и оттуда ловко соскочил на перрон обутый в унты (не магазинные, а аутентичные), штаны с начесом — в меховых в поезде упаришься — и незастегнутую этническую меховую куртку (тоже аутентичная, прямиком из тундры) поверх толстого свитера с высоким рукавом, Леннон.
Повернувшись к поезду, он протянул руки к проходу и скомандовал:
— Быстрее!
— Тут-то зачем? — раздался смеющийся ответ Амааны. — Поезд дальше не едет, все успеем!
Ржака — травмировали Джона наши железные дороги, вон, чемоданы ловить собрался. Шутили «бурильщики», видимо, запугивали — без Леннона никто никуда не уехал бы.
— Чтобы поскорее поймать тебя! — выкрутился Джон.
Романтик. Пока певица передавала будущему мужу — чего уж тут, никуда он уже не денется — чемоданы, я зевнул и посмотрел на часы. Половина двенадцатого, блин, детям в моем лице давно спать пора. Может вообще приезжать не надо было? У Амааны все под контролем.
Чемоданы закончились, и Леннон принял со смехом прыгнувшую ему на руки Амаану. Покружившись, они поцеловались, Джон поставил нашу якутку на ножки, и, к огромному моему удивлению, крепко меня обнял:
— Друг мой! Я чертовски рад тебя видеть!
Что эти коварные оленеводы сделали с тобой, Джон?
— Фак! — отпустив меня, с предельной счастливой рожей выругался он. — Это было лучшее путешествие в моей жизни!
Понимаю. Леннон спохватился и попытался посочувствовать:
— Мы слышали по радио о том, что произошло. Как ты?
— Как сказал бы мой афроамериканский друг Фанки Фанк: «Этим ублюдкам не добраться до моей черной задницы»!
Джон совершенно расистски гоготнул и одобрительно хлопнул меня по плечу. На фоне КГБшники грузили чемоданы в РАФик, к нам подошла Амаана и чмокнула меня в щечку. Поздоровалась.
— Мы ночевали в снежной норе, — похвастался Леннон. — Нужно было сойти на какой-то богом забытой станции посреди тайги, а наши чемоданы уехали, не дождавшись нас. Без них ехать дальше было нельзя, пришлось ждать обратный поезд, мы с Амааной выкопали яму под деревом. Хорошо, что у нее нашлись спички, иначе мы бы замерзли насмерть!
«Секретка» в полусотне метров от вас этого бы не допустила!
— А потом, — когда мы забрались в автобус, продолжил Леннон. — Мы на снегоступах шли пять часов по лесу, обходя волчьи тропы, и вышли к реке, где нас встретил на лодке дедушка Амааны.
А спереди, по бокам и позади шли спецназовцы — целую роту к операции привлечь пришлось. Но Джону об этом знать не обязательно.
— Четыре часа по воде, потом — сутки на оленьей упряжке! — продолжил он делиться впечатлениями. — Но я не жалел ни секунды — я же мужик, а не какой-то золотой мальчик из Оксфорда! У меня с собой четыре толстые тетради с заметками, как только вернусь домой, я сразу же превращу их в книгу!
— Отличная идея, Джон, — одобрил я. — Если хочешь, я помогу тебе с изданием — мистер Уилсон теперь работает на меня, помогает заключать контракты с «Pearson Longman».
Леннон похлопал глазами и громко заржал:
— Этот напыщенный болван? Я и представить не мог, что он падет так низко!
Я хохотнул, показывая, что понял и не обижаюсь — целый посол у пятнадцатилетнего пацана на побегушках, это же и вправду смешно.
— Могу я воспользоваться твоей студией? — спросил он. — Я сочинил песню, и хочу записать ее как можно быстрее. Одолжишь своих музыкантов? И я бы хотел, чтобы ты сыграл на гитаре — у тебя отлично получается.
— С радостью, — с улыбкой кивнул я, радуясь, что палец зажил. — Сложная?
— Не сложнее других моих песен, — покачал он головой.
— Как назвал?
— «Imagine», — ответил он. — Она о том, каким прекрасным был бы наш мир, если бы человечество объединилось.
— Отличный посыл! — одобрил я и посмотрел на часы. — В десять?
— Не уверен, что смогу проснуться так рано — мы проделали долгий путь, — усмехнулся Леннон.
— Тогда в полдень, — кивнул я. — А теперь, извини, я вас покину — детям пора спать.
РАФик остановился, и под гогот Джона и хихиканье Амааны и покинул интуристов, пересев в «Москвич» и отправившись домой. Какая удивительная эффективность у КГБшных «ловушек».
Проснувшись субботним утром, покосился на часы — половина девятого. За окошком шел мелкий снежок, настроение — отличное! Наконец-то звезда свалит за Занавес и начнет приносить моей любимой Родине пользу. Надеюсь, «битломаны» всего мира никогда не узнают, из-за кого Леннон попросил группу немного отложить запись альбома Let it Be — в моей реальности его в январе 70-го записывали, а половину этого месяца Джон благополучно проторчал в Союзе.
Потянувшись, я сел в кровати и с улыбкой посмотрел на выключенный телевизор. Теперь эта штука гораздо полезнее! Прочапав по ковру, включил и сделал погромче, отправившись в ванную под первый в истории Советского телевидения выпуск «Музыкального ринга». Открыть передачу доверили Булату Окуджаве — мне эти мужики с гитарами не очень, но народ у нас бардов очень любит. Булат Шалвович в свое время пытался пойти на войну в семнадцать лет, но ему не удалось. Призвался после совершеннолетия, в 42-м, служил минометчиком, был ранен. Многое говорит о личностных качествах. В сентябре пластинку-гигант ему на «Мелодии» напечатали — народ расхватал стотысячный тираж за пару недель. Скоро вся страна запоет «Нам нужна одна победа», когда на экраны попадет «Белорусский вокзал», а пока подпеваем другому хиту:
— Ах, война, что ж ты сделала, подлая…
Позавтракав прибывшей аккурат к моменту моего выхода из ванной «доставкой» из местного «Потемкина», выключил телевизор, оделся и покинул квартиру ради очередного полного забот дня во имя Родины. На улице людно, и большую часть прохожих составляют радующиеся выходному дети. Торопятся заполнить катки, отдать должное пирожным из кулинарий и набиться в автобусы, которые отвезут их кататься на лыжах — комплекс еще строить даже не начали, но кататься ведь можно и без канатных дорог!