Страница 12 из 20
Говорить о принципиальной классификации ныне существующих РЛС, работающий в активном режиме, тоже не приходилось. Наличествующая на крейсере картотека корабельных радиостанций потенциальных оппонентов такую древность не охватывала.
«Ну, там… рабочие частоты наверняка варьировались от дециметровых и выше. До полутора метров. В любом случае…».
В любом случае капитан-лейтенант, старший в дивизионе радиотехнической разведки и РЭБ [29], получил специальный приказ, быть готовым по приказу ГКП [30] немедленно в широкодиапазонном спектре подавить любые посторонние РЛС и радиопередачи.
«Разумеется, „на той стороне“ подобное глушение будет воспринято со всей подозрительностью, и однозначно как недружественный акт. Но тут остаётся смотреть по обстоятельствам и обстановке — с одиночками патрульными корветами или против примитивного самолётного радара можно и поиграть».
Мысли оборвали…
— Товарищ командир! Антенный пост «Ангара»! Докладывают…
Намеченный в периодичности «мазок» локатора вдруг выявил слабую метку. Старшине-оператору даже показалось, что… показалось. Второй «круг» ему был запрещён.
Выслушав доклад дежурного офицера, Скопин засомневался. Запросил акустиков.
Те ничего кроме фоновых звуков океана не слышали. Как и на посыл акустического импульса, ответно-отражённого эхосигнала не поступило. Что неудивительно: гидрология в диапазоне близком к поверхности моря, в условиях волнения, однозначно была неудовлетворительная, а предполагаемая цель — скорей всего что-то малоразмерное, возможно с малой осадкой.
На мостике посовещались: радар дал пеленг и ориентировочное расстояние — в оценке общей диспозиции выходило, что выдерживая прежний курс неизвестный объект «проплывёт» мимо по траверзу.
— По мне так, пусть плывёт. Однако подождём немного и… поглядим с другого угла.
Вытерпев ожидание чуть менее в полчаса и пять миль, снова включили обзорный радар. Результат удивил — метка проявилась на прежнем месте.
«Всё правильно, — реабилитировались акустики, — оно не двигается. Работу винтов с такой дистанции мы услышали бы».
Сразу посыпались предположения:
—…айсберг, отколовшийся от пака Гренландии.
—…дохлый кит, терзаемый вездесущими чайками.
—…брошенная, полузатопленная посудина в дрейфе…
—…не забываем, мы, как-никак, в зоне боевых действий. Это может быть и спасательный вельбот с уцелевшей командой с потопленного германской субмариной «купца» [31].
Не без удивления Скопин подметил, что эта версия штурмана нашла в лйцах собравшихся на КП офицеров живой интерес. Особенно когда тот предложил выслать на разведку вертолёт.
«Или всем так не терпится повстречать аборигенов? Чтобы, наконец, непременно убедиться на живых доказательствах в том, что мы действительно там — в 'заявленном тут»⁈
А если там и впрямь бедолаги с отбившегося от конвоя транспорта? В силу вступают неписанные и писанные морские правила, обязывающие оказывать всякую возможную помощь людям терпящим бедствие. Пф-ф! И на кой ляд нам какие-то пассажиры на борту, в наших-то стеснённых условиях [32]? И непременные хлопоты?.. Ссаживать их потом по пути на какое-нибудь подвернувшееся судно? Или тащить аж до самого Мурманска, где судьба (допустим, это будут канадцы) в режимном СССР сложится неизвестно ещё как… даже держи мы их как пленников, чтоб не увидели чего не нужного'.
— А не думали вы, что там, — мотнул он головой в примерном направлении, — всплывшая нацистская подлодка?