Страница 5 из 15
Сижу один за столиком, просто не хочу никого втягивать в свои проблемы, если начнется заварушка.
Поэтому отказал в возможности присоединиться ко мне паре шапочно знакомых поэтов и одному литературному критику. Ни к чему кому-то находиться рядом со мной в момент ареста, вполне возможно, что придется потом соседу по столику пойти как сообщнику по этапу.
— Не стоит. За мной скоро приедут на черной машине, — так негромко я и сообщил всем желающим.
И они тут же разлетаются, как мотыльки в сильный ветер, от меня подальше.
Уже немного знающий меня творческий народ посматривает в мою сторону с удивлением, привыкли меня постоянно видеть с красоткой-подругой и неизменной охраной на заднем плане, как особо важную персону.
А тут сижу в одиночестве и водку в хрустальных графинчиках глушу, как не в себя.
Заказал все, что можно и водочки выпил немало, поэтому настроение у меня отличное.
Даже, я бы сказал, что боевое настроение.
— Или грудь в крестах! Или голова в кустах!
Заранее, кстати, попросил меня посчитать официанта и выдал ему щедро денег. Вряд ли они мне теперь понадобятся.
Когда раздался грохот сапог на лестнице и через пару секунд меня окружили с десяток серьезно настроенных мужчин в гимнастерках с синими околышами на петлицах, в галифе и блестящих сапогах, еще с пистолетами в руках, я молча поднялся, опрокинул последнюю рюмку, кинул оставшуюся пачку денег на заставленный блюдами и бутылками стол.
Громко сказал:
— Официант! Шампанского всем присутствующим! Желаю здравствовать, товарищи!
И последний раз посмотрев на столики вокруг, обстановку красивого ресторана, посетителей, с ужасом глядящих на меня, заложил руки за спину и пошел на выход. Нквдшники окружили меня, подхватили под руки и мы все вместе спустились к ожидающим нас машинам.
Кто-то сунулся снова с наручниками, однако, я откинул его одним движением в сторону на несколько метров и заявил:
— Так поеду! Обещаю не хулиганить! А если браслеты хотите одеть — придется меня завалить! Попробуйте!
Служивые мне, конечно, не поверили, повисли толпой на плечах и руках, выкручивая их назад.
Пришлось раскидать всех вокруг, кто-то попробовал вырубить меня сзади ударом рукоятью нагана, однако, просто улетел далеко под машину. Стрелять сотрудники, похоже, не могут. Явно получили приказ найти и доставить живым во чтобы то ни стало беглеца, необходимого лично самому Вождю. Но, и справиться со мной на кулаках не получается у них всей толпой.
Получают по голове легкий по виду удар раскрытой ладонью и мгновенно теряют сознание, роняя оружие на асфальт.
Я уже решил было, что пристрелят меня здесь, но, только держат под прицелом служивые, а на спусковой крючок не нажимают.
В итоге, когда уже весь ресторан прильнул к раскрытым окнам, разглядывая странную битву около входа в заведение, кто-то из старших сотрудников догадался, что повязать меня не получится. Тем более, сильно бить тоже нельзя, да и не получается никак, только позор один на глазах у всей общественности выходит для страшно могучих органов.
— Пусть едет так! — услышал я команду, — Без наручников!
Кто-то все же решил прекратить балаган и взять ответственность на себя.
Ну и отлично, вот и первая небольшая победа. Хотя, почему первая, такая еще в машине случилась, это уже точно — вторая.
— Вот это совсем другое дело, когда с уважением относятся, — одобрительно заметил я, залезая в открытую дверцу.
И вскоре небольшая кавалькада черных «Паккардов» понеслась в сторону наркомата внутренних дел.
Там меня сразу привели в кабинет на допрос, на один из верхних этажей.
Следователь, молодой и ретивый нквдшник, едва дождался, пока меня усадили на табурет. Потребовал мои документы и обломался, конечно, но, старший наряда подтвердил мою личность, что я именно тот, кто нужно.
— Еще и без документов? — обрадовался следак, — Утяжеляете свою участь, гражданин Автанадзе!
— Вот ведь испугал ежа голой задницей! Пиши уже, штафирка несчастная! — отмахнулся я от него.
Будет еще человека с такими тяжелыми статьями пугать отсутствием регистрации в городе Москва!
Следователь только посмотрел с недоумением на потрепанных конвойных, почему это подозреваемый еще не приведен в чувство уважения к органам. Однако, ответа и каких-то действий не дождался, поэтому только многообещающе посмотрел на меня. Скоро, мол, выбитые зубы по карманам раскладывать начнешь, враг народа!
И как начал сыпать разными статьями за антисоветскую деятельность, в которой меня обвиняют.
Впрочем, несмотря на еще шестерых сотрудников, плотно окруживших меня, настроение у меня хорошее.
Чувствую какое-то облегчение от кое-как выполненной задачи, пусть ничего особо у меня не получилось даже с непосредственным доступом к телу Вождя.
Выполнена — не выполнена, я сделал все, что смог и баста! Больше мне в этом временном поясе ловить нечего!
Уже и другие интересные идеи появились, не мытьем, так катаньем я свою задачу выполню!
Хочется только одного — как следует хлопнуть дверью напоследок, чтобы товарищ Сталин и остальная братия отчетливо поняли, чем рисковали постоянно. Если бы я только решил и захотел более предметно им всем донести свои слова.
Может, хоть тогда задумаются о моих идеях более детально и изучат оставшееся после меня творческое наследие.
В виде записей, оставшихся на квартире.
Вскоре появились мои старые охранники и дали какие-то показания против меня. То есть, просто подтвердили их, расписавшись и опознав меня, как человека без паспорта.
Затем привезли сильно бледную Динэру, она тоже рассказала, как я пытался завербовать ее и переставить на антисоветский путь развития:
— Особенно по ночам, когда мы были одни в кровати, агитировал за власть буржуев и капиталистов!
— Так же все на ухо в интимные моменты шептал критику советского строя и лично товарища Сталина!
И еще предлагал вместе работать на английскую разведку, вот прямо сегодня ночью, между вторым и третьим изнасилованием, как она теперь почему-то называет наши милые игрища по обоюдному согласию.
— Я докладывала каждый день начальству о таких намерениях подозреваемого письменно! — подстилает она себе соломки.
Врет, конечно, ни о чем таком мы и не говорили, впрочем, это уже ее дело — как красивую задницу спасать.