Страница 30 из 63
Желваки на его скулах приходят в движение.
― Я хочу стать социальным работником.
― У тебя должно отлично получиться, ― теперь Джек смотрит на меня, и я не знаю, что делать с его комплиментом. ― Ты никогда не рассказывала о себе, ― он взглядом подталкивает меня к тому, чтобы воспользоваться моментом и рассказать о своей жизни.
― Что происходит? Практикуешься для сегодняшнего вечера? ― громче чем нужно рявкаю я. Он прикидывается, что это нормально, как будто это может быть по-настоящему, как будто между нами что-то возможно. Это игра разума, чтобы в итоге разбить меня в пух и прах. Он всегда был хитер и жесток, а я уже и так слишком далеко зашла. Мне нужно защитить себя.
Так или иначе все делают тебе больно.
Джек крепче вцепляется в руль. Я жду, что он начнет угрожать мне, набросится на меня или даже посмеется надо мной за то, что я так завелась.
― Я просто пытаюсь узнать тебя получше, Мейв, ― он искоса смотрит на меня.
Он мог бы угрозами заставить меня ответить, и то, что он этого не делает, беспокоит меня еще сильнее. Он замолкает, и теперь я чувствую себя сукой.
Я сглатываю растерянность и чувство вины и смотрю в окно, когда мы въезжаем на территорию больницы, на парковке которой замечаю несколько машин. Из кашпо, достаточно большого, чтобы вместить дерево, торчит одинокий листик, цепляющийся за жизнь; этот коричневый лист согнулся, словно держит на себе вес всего мира. Джек паркуется в отдалении от остальных машин, и я собираюсь сказать ему, что могу зайти сама, но понимаю, что этого не будет, глядя на то, как он вынимает ключи из замка зажигания и отстегивает ремень безопасности. Закончив манипуляции, он не спешит выходить.
Как и я.
― Что не так? ― его тон резок.
― Я хочу попросить у тебя прощения за то, что подняла на тебя руку, ― произношу, глядя прямо на него. ― Не стоило мне давать тебе пощечину в тот день. Неважно, как сильно я разозлилась. Прости меня, ― мне нужно снять этот камень с души.
Я ожидаю, что он либо примет мои извинения, либо сумничает. Чего я не жду, так это того, что он потянется ко мне и обхватит мое лицо ладонями. Поцелуй жесткий, но быстро смягчается. Он слишком быстро прерывается, но не выпускает мое лицо из рук.
Сердце у меня стучит как сумасшедшее. Я не могу понять, что происходит. Но, когда он прикасается ко мне, я уже не такая решительная. Хочу спросить его, зачем все это, но вместо этого придвигаюсь ближе и прижимаюсь губами к его губам. Прервав поцелуй, поднимаю руку и провожу пальцем по его нижней губе. Она мягкая и теплая, а, когда Джек высовывает язык и облизывает мой большой палец, мой взгляд падает на него и сердце колотится в груди. Один взгляд, и он может с легкостью уничтожить меня.
― Джек, ― не знаю, зачем шепчу я ему в губы. Это так странно ― всю жизнь желать кого-то и сейчас получить, но я знаю, что все это фальш, как и остальные мои мечты. Отстраняюсь от его рук, расстегиваю ремень и, не говоря ни слова, выхожу из джипа.
***
Деклан спит. На фоне белоснежных простыней он очень бледен, и это пугает. Встаю рядом, беру его обмякшую руку. По моим щекам текут слезы, я пытаюсь справиться с болью, которая разъедает меня.
― Деклан, ― произношу я его имя, немного опасаясь, что разбужу его.
Он шевелится.
Медленно открывает глаза и улыбается.
― Вот и ты. Я знал, что ты придешь.
Я улыбаюсь сквозь слезы.
― Тебе от меня не скрыться. Как ты себя чувствуешь?
Он выдыхает и закрывает глаза, прежде чем снова откинуться на подушку.
― Помнишь, когда тебе было лет двенадцать? Мы с тобой занимались кикбоксингом возле батареи в гостиной?
― Да. Когда я ударилась пальцем об угол и сломала ноготь пополам. Чистейшая агония. Не думаю, что когда-нибудь забуду эту боль.
Деклан улыбается.
― Помнишь, ты пыталась надеть носок на треснувший ноготь?
Я киваю. Каждый раз, когда носок цеплялся, я ждала, что он оторвет ноготь. Помню, что ныла про это целую неделю.
― Я чувствую себя так же.
Отпускаю руку Деклана и пододвигаю зеленое кресло к кровати, а затем снова беру его пальцы в свои. Я точно знаю, что Джек смотрит через стекло двери в палату. Он занят разговором по телефону, но одновременно наблюдает за мной.
― Значит, ты чувствуешь себя как треснутый ноготь, ― уточняю я, улыбаясь и пряча слезы. Ему сейчас не нужна грусть. Ему нужно знать, что кому-то не все равно. Нам всем иногда это нужно.
― Ага, ― его сухи губы молят о воде. Поднимаюсь и наливаю ему немного в чашку, а затем вставлю в нее соломинку. Подношу брату ко рту, и замечаю, что его карие глаза по-прежнему смеются. Он не унывает. Он всегда такой, несмотря ни на что. Может быть, именно это и нравится мне в нем. Неважно, насколько все плохо, он всегда находит повод улыбнуться.
― Выходит, твой парень очень заботится о тебе.
Я знаю, что он имеет в виду Джека. У меня возникает искушение повернуться и посмотреть на Джека, но я сосредотачиваюсь на Деклане.
― Он не мой парень.
Деклан улыбается, держа соломинку во рту.
― Это он платит за место в больнице, так что ты для него кое-что значишь, ― было забавно, когда Джек привел меня в эту палату. Моя первая мысль была: почему у него отдельная палата? Почему он не в общей мужской палате? Теперь ответ на мой вопрос получен, как я и боялась.
От слов Деклана по рукам пробегают мурашки, и я бросаю взгляд на Джека через плечо. Он все еще занят разговором по телефону, его челюсть напряжена, но взгляд приковывает меня к месту. Как, по его мнению, я должна расплачиваться с ним за это? Мне больше нечего ем отдать.
Снова поворачиваюсь к Деклану и заставляю себя улыбнуться.
― Так как они заботятся о тебе? ― спрашиваю я.
― Я чист вот уже три дня.
Мне хочется пожать руку Деклану. Для третьего дня выглядит он прекрасно.
― Я получаю метадон, но голова у меня ясная.
― Я так горжусь тобой, ― крепче сжимаю его ладонь. Другая рука Деклана подключена к капельнице.
― Как там мама? ― Деклан прикусывает нижнюю губу, которая и так уже слишком сильно пострадала. Взгляд становится грустным, и я ненавижу видеть его таким.
― Я не видела ее несколько дней, ― признаюсь я. ― Но не волнуйся, я заеду к ней.
Деклан опускает на постель костлявые плечи.
― Она так и не пришла ко мне, ― его голос звучит по-детски.
― Может, она не знает, что ты здесь, Деклан. Я ей не говорила.
Он качает головой.
― Я звонил ей. Она знает.
Что, черт возьми, я могу на это сказать?
― Сосредоточься на выздоровлении. Ты мне нужен.
Взгляд Деклана обретает решимость.
― Так и будет. Обещаю, Мейв.
Улыбаюсь, слыша очередное его обещание. Он столько раз их нарушал. Откидываюсь на спинку кресла, и мы просто болтаем, как раньше. Я рассказываю о колледже, он ― о своей последней девушке, имя которой он даже вспомнить не может. Он смешит меня, как и всегда.
Стук в стекло возвращает меня к реальности. Мое время вышло.
― Мне пора.
Деклан облизывает сухие губы.
― Можно мне еще воды?
Мне не хочется уходить от него. Думаю, ему тоже не нравится, что я его оставляю. Он тянет время, и это только все усложняет. Беру чашку с тумбочки и подношу к его губам. Он все еще так слаб. Не стоит ему оставаться одному. Деклан делает глоток через соломинку и выпускает ее изо рта.
― Я вернусь, как только смогу, ― я изо всех сил стараюсь держать себя в руках. Ставлю чашку обратно и встаю.
Дверь открывается, и я не понимаю, что чувствую, когда Джек входит в палату. Мне хочется защитить Деклана от него. Комната словно уменьшается в размерах. Я хочу спрятать от него брата. Это напоминает мне о том, как Джек мог оставить его умирать.
Он кивает Деклану.
― Киан сказал мне, что ты платишь за мою палату, ― Деклан пытается сесть, и я подхожу, чтобы помочь ему с подушками. Задаюсь вопросом, помнит ли Деклан, как оказался в ангаре? Помнит ли он, как Джек унес меня и оставил его там? Надеюсь, что нет. Мне бы не хотелось, чтобы он думал, что его считают бесполезным.