Воробей

Черт, можно подумать, что я вошел туда с заряженной гранатой, а не с испуганной цыпочкой.

Наверное, мои сотрудники были удивлены, увидев меня. В конце концов, я был печально известен как вспыльчивый, раздражительный мудак. И тот факт, что я никогда не удосуживался встретиться с кем-либо из моих сотрудников, не совсем поднимал меня в списке лучших боссов.

Я был примером для подражания. Я был психопатом. Это легенда, которую я кормил людям, и это легенда, которой я должен был соответствовать, даже если это была не вся правда.

Здесь было жарко, как в печи, и я недовольно хмыкнул, вытирая лоб. Спэроу стояла позади меня, мертвой хваткой сжимая мою руку. Она была напугана до смерти, и мне это даже нравилось.

— Кто здесь главный повар? — спросил я и увидел, как люди вздрогнули.

Никто не произнес ни слова. Никто не дышал. Их ужас эхом отражался от стен.

Через несколько секунд крупный мужчина с темными усами и в запачканном белом поварском халате вышел вперед, вытирая руки кухонным полотенцем, прежде чем бросить его на разделочную доску и предложить мне свои толстые, как сосиски, пальцы для рукопожатия.

— Я, сэр. Меня зовут Пьер.

Я даже не взглянул на его руку, не говоря уже о том, чтобы пожать ее.

— На самом деле мне все равно. А вот эта девушка… — я обернулся и указал на Спэроу, чьи глаза с каждой секундой становились все шире. — Она хочет работать на этой кухне.

— Нам не нужны новые сотрудники, но она может оставить свой контактный телефон и…

— Я не помню, чтобы назначал тебя своим менеджером по персоналу, — огрызнулся я. — Тестируй. Её. Сейчас же.

Приглушенные вздохи заполнили комнату. В дальнем углу кухни завизжала какая-то девчонка. Все глаза были устремлены на Спэроу, отчаянно пытаясь понять, почему я хочу помочь простушке получить работу в одном из лучших бостонских заведений. Похоже, они не знали новостей о свадьбе месяца.

Звук чего-то шипящего на сковороде был единственным, что можно было услышать в переполненной кухне. Горело что-то еще, кроме моего короткого терпения.

— Ради бога, тащите свои задницы обратно за работу, пока вы не подожгли этот ресторан, — прорычал я.

Все разошлись по своим местам, кроме главного повара. Он смотрел на Спэроу так, словно она только что похитила его семью под дулом пистолета и бросила их в подвал, полный ядовитых змей. Я повернулся, чтобы взглянуть на свою жену. Несмотря на явное смущение, она с вызовом посмотрела на повара. Она не собиралась пугаться его вонючего взгляда.

Умница.

Я завел палец за спину, давая ей знак пройти в глубь кухни. Она так и сделала. Я не сводил глаз с как-его-там, который кусал свою волосатую верхнюю губу в едва сдерживаемом раздражении.

— Давай, — пробормотал я, хмуро глядя ему в лицо. — Проверь ее.

Он несколько раз моргнул, пытаясь переварить ситуацию. Затем он вздохнул, оглядываясь вокруг в поисках поддержки. Теперь никто даже не осмеливался взглянуть на нас.

— Пойдем со мной, — сказал он ей.

Я последовал за ними. Пьер снова представился, взял одно из меню, лежавших рядом с плитой, и сунул ей в руки. Он понятия не имел, что она моя жена, и я хотел, чтобы так оно и оставалось. Чтобы выяснить, действительно ли она знает, что делает.

Я хотел, чтобы она работала, но не за счет моей репутации.

Пьер ткнул в меню жирным пальцем, оставив пятно на пергаменте, и указал на одно из блюд. Я не мог не заметить, что это было самое дорогое, давно названное блюдо в меню. Чертова ловушка. Мои глаза сузились от досады, но я не двинулся с места. Просто достал из нагрудного кармана зубочистку и положил ее между губ, перекатывая языком из стороны в сторону.

— Жареная филейная часть оленины, крупы, пюре из пастернака и соус пуавраде, — его улыбка была торжествующей.

Спэроу перевела на него взгляд, и ни один мускул на ее круглом веснушчатом лице не дрогнул.

— На приготовление этого блюда уходит около трех с половиной часов, — сухо заметила она.

— Я никуда не тороплюсь, — прошипел шеф, раздувая ноздри.

Внезапное, неожиданное желание разрезать этого сукина сына на мелкие кусочки нахлынуло на меня, но вместо этого я прислонился к одному из стальных прилавков, выглядя одновременно скучающим и довольным.

— Я тоже.

Она посмотрела между нами так, словно это был заговор, но отбросила свою рыжую гриву за плечо и отмахнулась.

Спэроу сразу же приступил к делу. Она чуть не щелкнула Пьера по пальцу, когда он саркастически предложил ей фартук. Я наблюдал, как она заполняет пустую миску, которую он ей дал, необходимыми ингредиентами. Ее движения были быстрыми и уверенными, когда она устроилась поудобнее и нашла все, что ей было нужно. Я знал, что шеф-повар поставил перед ней несправедливую задачу. Он просто дал ей название блюда и надеялся, что она облажается.

Но по выражению его лица каждый раз, когда она бегала из стороны в сторону, держа в руках морковь, говяжий бульон и лавровый лист, у меня было чувство, что эта девушка утрёт ему нос.

Глядя, как она готовит, я вдруг понял, что это ее искусство. Сковородка была ее холстом, ингредиенты — ее краской. Она готовила с огнем в глазах, со страстью в душе, с любовью в сердце.

Время от времени она вытирала лоб своей молочно-белой веснушчатой рукой и виновато улыбалась, вероятно, думая, что испортила весь макияж.

Но она ошибалась. Это было столь необходимым напоминанием о том, что она сексуальна и без всей этой фальши.

Как и то, как она прикусила кончик языка над верхней губой, когда сосредоточилась. Что-то в этом мне так понравилось, что я чуть не толкнул ее к плите, хотя показать свое возбуждение. Или то, как моя жена внезапно стала центром комнаты, работая изо всех сил, не привлекая к себе внимания. Она вся светилась. Как бы банально это ни звучало, она чертовски светилась.

— Эй, можешь принести оттуда красное вино? — спросила она в какой-то момент, перебегая из одного угла кухни в другой.

Я был настолько ошеломлен ее просьбой, что почувствовал себя почти оскорбленным.

— Нет, не могу, — спокойно ответил я. — Неужели ты не можешь переступить свои гребаные границы? Ты здесь проходишь собеседование на работу.

— У тебя месячные? — усмехнулась она, хватая бутылку вина за горлышко.

— Просто делай свое дело, Рыжик.

— Океееей, — протянула она, все еще покачивая задницей под неслышную мелодию в голове. — Тогда просто посмотри за сковородой, пока я достаю пробку.

Она закончила готовить блюдо вскоре после того, как ресторан закрылся на ночь. Ее рыжие волосы были повсюду — на лице, на шее, прилипшие ко лбу — а платье Кэт выглядело так, словно она только что вывали на себя весь ужин. Но она выглядела счастливой, и такого выражения я никогда раньше не видел на ее лице.

Я приказал Пьеру следовать за мной к одной из черных кожаных банкеток, где он налил нам обоим красного вина, пока она подавала еду.

— Джентльмены, — она не могла сдержать своей широкой улыбки, когда подавала нам тарелки, повторяя название блюда и заканчивая его легким поклоном. — Приятного аппетита.

Мы оба взяли свои серебряные приборы и вонзили их в еду. Как только я сунул вилку в рот, я был в шоке. Да, она хороша.

Я знал, что Пьер тоже так думает, по тому, как его рот открылся в середине укуса, глядя на нее полными ненависти глазами.