Страница 3 из 99
Я ведь нормальный мужик и ориентация у меня нормальная! Как мне теперь быть то? Что делать? На амнезию косить, как в книгах про попаданцев пишут?.. А ведь по ходу так и придётся…
Даже какая страна и то я не знаю. Лишь бы в дурку меня не упрятали. А ведь вполне могут…
На миры меча и магии вокруг абсолютно не похоже. Взять хоть ту же обыкновенную лампочку под потолком. Какие уж тут нахрен маги и рыцари?
А может это кошмары мне снятся? Мало ли что бывает?
Ну да, сны во сне… Точно, в дурку меня спрячут…
А между тем вокруг постепенно нарастали различные шумы. За стенкой кто-то закашлялся. Кто-то прошлёпал за дверью. Что-то звякало. Обычные больничные звуки.
Хотелось пить. И обратное действие мне тоже хотелось. Но пить всё же хотелось сильнее.
На моё счастье минут через десять в палату заглянула санитарка, другая уже, правда. А не та, что поила меня из чайника.
— Проснулась уже? Ну и умница! Хочешь чего? Может по нужде? Ты не стесняйся-то, говори.
— Пить хочу… И пи́сать тоже. — я чувствую, что краснею. А голос-то у меня очень молодой, хоть и хриплый немного.
Санитарка тут же засуетилась, забегала. Приволокла мне эмалированную кружку холодного подслащёного чая, одновременно подсовывая железное судно мне под задницу.
— Ты пи́сай, девонька, не стесняйся, я вынесу опосля-то. Доктор-то как разрешит тебе вставать, то тогда уже сама по нужде-то. А пока ты зови, ежели чего надо-то.
— Спасибо!
Дико краснея и мучаясь с непривычки, кое-как смог пописать. Смогла… Дождавшись, когда я облегчусь, санитарка выдернула из под меня судно, одновременно ловко подтирая мне между ног тряпкой, показывая большой опыт и сноровку. А потом, когда я допил чай, забрала кружку и судно и вышла.
А я опять остался один. Точнее, осталась. Надо привыкать думать о себе в женском роде.
Твою ж мать! Ещё же и месячные у меня будут теперь! Бля-а… Ну почему я не мог попасть просто в парня, раз уж попал куда-то. Ещё и спросить забыл, точнее забыла, где это я. Ладно, потом спрошу…
А вообще, как так вышло, что я тут оказался? В обоих смыслах. И как она в больнице, и как я в её теле.
По ходу, я убился тогда, грохнувшись с размаха затылком об замёрзший асфальт…
Уже почти привычно задавил снова накативший приступ паники.
… Так, я там, скорее всего, умер. И моё сознание, или может душа, как-то вселилось в это тело. А она, хозяйка этого тела, как-то тоже, получается, погибла. Не просто же так голова вся в бинтах.
Но в памяти лишь какие-то отрывки бессвязные. И больше ничего. Ни кто она такая, ничего вообще. Одни ощущения.
Задумавшись, я и не заметил, как слегка приоткрылась дверь. В себя пришёл от крика в коридоре и каких-то шлепков.
— Ах ты ж негодник! За девкой он подглядывает!
Твою же мать! Дверь в палату приоткрыта, там санитарка хлещет тряпкой какого-то парня в больничном халате, а я, как последний дурак, ну то есть дура, дура конечно же, лежу на кровати в одной, задранной почти до самой жопы, ночнушке.
Инстинкт сработал раньше, чем голова успела сообразить.
Завизжав, сам такого не ожидал от себя, я натянул рубашку чуть не до пяток и нырнул под одеяло. Нырнула…
Ох… Моя бедная голова!… Нахрена ж так визжать-то было?
— Вот тебе комиссар-то поподглядывает!
— А комиссар-то тут причём? Ну подумаешь, заглянул случайно.
— А вот он тебе глазаньки-то и прикроет. Дочка это евоная. Которую бандиты чуть не убили.
— Нашего комиссара? Штирлица?
— Его, его… Иди отсель быстро.
Парень исчез из поля моего зрения, а санитарка зашла в палату и прикрыла за собою дверь.
— Ты б, дочка, не говорила про это отцу-то, а доктор наш паскудника этого и так накажет. Не расскажешь?
— Хорошо.— оторопело пробормотал я,— Не скажу.
— Вот и славно! А я сейчас завтракать принесу тебе.
Она ушла, а я лежал и думал. Голова успокаивалась потихоньку. Бля-а! ЛЕЖАЛА и ДУМАЛА!
Короче, у нас есть папа. И папа у нас, получается, крутой начальник. И парня этого сильно наказать может. Комиссар какой-то. И зовут его… Барабанная дробь и фанфары! ШТИРЛИЦ! Интересно, не Макс ли Отто? Вроде по-русски все вокруг говорят…
Запутался… ЗАПУТАЛАСЬ! Запуталась я совсем. А мама тогда у нас кто? Радистка Кэт, что-ли?.. Глупости всякие лезут в голову…
Пришла санитарка и принесла мне тарелку манной каши, хлеб с маслом и кружку горячего чая. Всё было очень вкусно. И даже чай имел вкус и аромат чая. Я наел…ась и глаза от обилия впечатлений стали закрываться. Не заметил…а как уснул…а.
Проснулся я от того, что меня кто-то будил. Рядом с моей кроватью стоял очень занимательный тип в белом халате. Ну просто вылитый Чехов, но только в очках, а не в пенсне. Рядом с ним давешняя санитарка стоит и ещё какая-то женщина, тоже в халате.
Я сел на кровати, спустив ноги на пол. Санитарка подсунула мне под ноги кожаные коричневые тапочки без задников, что я и надел.
— Ну-с, голубушка, как мы себя чувствуем? Как голова?
Доктор спрашивает, а сам споро снимает бинт с моей головы. Чем-то намочил присохший участок и резко оторвал от раны на затылке. Я аж зашипел от боли. Слезы сами выступили на глазах.
— Ну что ты, голубушка, разве так сильно больно? Ты же взрослая девица уже! Комсомолка! Спортсменка!
— И наконец, просто красавица, — шипя добавил…а я. Боль и правда уже уходила.
— Конечно красавица! — с энтузиазмом согласился «Чехов».
— А зеркало мне можно?— спросила я.
— И зеркало можно!— согласился доктор, что-то делая у меня на затылке. Он откинул мои волосы вперёд, и рыжие густые пряди закрыли мне всё лицо.
Вторая женщина потом вновь начала бинтовать мою голову. Закончив с перевязкой, бинтов, кстати, намотали намного меньше, чем было до этого, доктор с удовлетворением констатировал, что заживает всё хорошо и через недельку уже можно швы будет снимать.
Откинув с лица волосы, я выдохнула, и глядя ему в глаза, спросила:
— Доктор, а я где? Как я здесь оказалась? — хрипота из моего голоса уже почти прошла. Ещё бы и голова бы не болела так если…
«Чехов» как-то смутился и начал объяснять, что меня, всю такую раскрасавицу, два дня назад чуть было не убили какие-то бандиты, напавшие на машину, в которой я ехала. Но, на счастье, стрельбу услышали бойцы нашей непобедимой Красной Армии и поспешили на помощь. Но меня, к несчастью, уже успели ранить. Но, опять уже к счастью, ранили легко. Так что я сейчас нахожусь в госпитале…
Так… Ясно… Рана и бинты прояснились.