Страница 26 из 99
Я немного доворачиваю и уменьшаю газ. Снижаюсь постепенно. Почти планирую. Самолёт мой слегка раскачивается…
Сейчас… Сейчас… Сейчас…
Толчок, второй. Самолёт проседает и начинает уже катиться по земле…
Я убираю газ полностью и направляюсь к деревьям. Затем выключаю зажигание и качусь дальше уже в полной тишине. Лишь колёса по траве шуршат.
А деревья всё ближе и ближе. Чёрт, а тормозить-то мне как? Я кое-как уворачиваюсь от дерева и, подмяв кусты, наконец останавливаюсь…
Уф-ф!
Неужели села? Я СЕЛА!!!
Получилось!
Аж вся спина мокрая у меня… И даже жопа вспотела…
Кое-как я вылезаю из кресла и открываю дверь. Выбралась наружу, вдохнула полной грудью! Как же хорошо! Куда-то, но я всё-таки прилетела. Всё меньше мне теперь идти надо будет…
Начинаю доставать всё своё имущество из кабины. Выкидываю ремни с пистолетами, достаю чемодан и рюкзак. Вытаскиваю винтовку…
— Хенде хох, фриц! — и сильный удар в спину бросает меня на землю. Лицом вниз…
Я падаю. Кто-то наваливается на меня, крутит руки. Я пытаюсь вдохнуть воздух, но этот кто-то вдавливает моё лицо прямо в землю… Дышать нечем… Руки больно стянули за спиной…
— Поднимите его!— кто-то командует.
Меня сильно дёргают за воротник куртки, заставляя подняться. Я кашляю, пытаюсь отдышаться, сплёвываю изо рта набившуюся траву и землю. Шлем сбился набок и я почти ничего не вижу.
— Стой ровно, сука!
И опять сильный удар в спину. Я валюсь обратно на землю. Больно ударяюсь лицом.
— Немедленно прекратить!— снова звучит команда.
Меня поднимают на ноги, поправляют на голове шлем.
— Да чего их, фашистов, жалеть-то,— бурчат за моей спиной.
Я вижу перед собой командира с голубыми петлицами и капитанской шпалой на них. На рукавах у него звёзды. Лицо смертельно уставшего человека…
Не глядя мне в лицо, он спрашивает что-то по-немецки. Наверное, имя моё спрашивает.
— Стирлец Мария Иосифовна,— отвечаю. Чёрт, губа болит. Уже и распухнуть она успела…
Командир поднимает на меня свой взгляд. На его лице мелькает удивление, недоверие, узнавание…
Он сдёргивает с моей головы шлем. Узнал…
— Я это, товарищ старший политрук…