Страница 17 из 99
Значит, теперь я буду ждать до обеда машину, что пообещал мне папа. Интересно, а сколько времени сейчас?
… — Женька, ну как там наш Рыжик? В порядке?
Не поняла, кому это я там понадобилась? Голоса в коридоре, возле самой двери слышны.
— Спит она, пришла и спит.
— Вот же нервы у девки! Меня до сих пор потряхивает, а она спит.
— Это что! Я сам видел. Бомба с ней рядом рванула, а ей хоть бы хны! Отряхнулась только и за боем смотрит.— добавил третий голос.
— Ну не совсем в порядке. Контузило её маленько.— возразил тот, кого назвали Женькой.
— Не, заговорёная она, точно говорю!— уверенно произнёс первый голос,— Кого другого бы сразу убило, а она вишь ты, только контузия…
— Это точно,— согласился третий голос,— Я же сзади бежал. Смотрю, она впереди чешет с чемоданом и рюкзаком. И когда только собраться успела? Бежит значит она, а тут рядом с ней бомба как ахнет! Меня с ног долой, а я то где был… Ну всё, думаю, хана нашему Рыжику. Поднимаюсь, а она сидит, отряхивается, вся в земле. А потом бой смотреть стала. Так до конца и смотрела.
— Да, боевая девка…
Голоса замолчали. Эх, знали бы они, как я тогда боялась!
… Незаметно задремала.
— Воздух!
Крик побрасывает меня с кровати. Я быстро обуваюсь и хватаю все свои пожитки. Бегом несусь на выход.
В городе опять воют сирены, начали стрелять зенитки. Я же бегу на свое старое место. И правда, воронка совсем недалеко… Повезло мне в прошлый раз…
Я сходу запрыгиваю в эту воронку. Надеюсь, что ещё одна бомба сюда не попадёт…
С завывающим звуком с запада приближаются бомбардировщики. Рядом с ними летят и немецкие истребители. А им навстречу спешат три наших. Они атакуют сходу в лоб. Горит и падает один из наших самолётов. Но и взрывается один и падает без крыла второй бомбардировщик. В небе нет ни одного парашюта.
На оставшихся двух наших наваливаются с десяток немецких самолётов… Наши зенитки сбивают ещё один самолёт, но те уже начинают бомбить. В городе везде слышатся взрывы. И падают сразу два самолёта, наш и немецкий. Парашют в небе всего один.
Последний наш самолёт вырывается от врагов и летит к бомбардировщикам. Те стреляют по нему… Появляются и ещё наши самолёты. Но они пока ещё далеко… Наш атакует и поджигает мотор у одного из немцев. А сам, раскачиваясь, со снижением улетает…
Бомбардировщики уже отбомбились и развернулись назад, когда на них налетели остальные наши самолеты. В этом момент зенитки сбивают ещё одного фашиста. Немецкие истребители нападают на наших. Но те успевают сбить один и поджечь другой бомбардировщик…
Потом на землю падают сразу три истребителя. Чьи они, я не поняла. Один из наших, с дымом, потянул домой… Немцы уходят. Наши всё атакуют. В небе висят всего несколько парашютов. Зенитки замолчали… Наши самолёты возвращаются назад небольшими группами, один из них дымит…
Я вылезла из воронки и уселась на свой чемодан. Сижу, а в голове вообще нет никаких мыслей, кроме одной… Поскорее бы уже машина приехала…
Потом я поднялась и потопала к центральному входу. Везде суетятся люди, что-то делают все. Я опять присела на чемодан и стала ждать…
Запахло табачным дымом. В той, прошлой ещё, жизни я курил. Около сорока лет курил. И сейчас тоже мне резко захотелось выкурить сигарету. Ну или папиросу… Попросила закурить у стоящего рядом грязного мужика с загипсованной рукой. Тот странно на меня посмотрел, но всё же протянул пачку с нарисованным всадником на фоне горы. Ого! «Казбек»! Тыщу лет я их уже не видел…
Взяла у него папироску с длинным мундштуком. Пахнет достаточно приятно. Заломила её и прикурила от протянутой спички.
Аж закашлялась я с непривычки. Но потихоньку докурила. Даже поплыла слегка…
Ну где ж машина-то?
В городе опять завыли сирены. Но зенитки не стреляют пока. Я осматриваю всё небо. Стороной мимо нас пролетают бомбардировщики в сопровождении истребителей. Много. А над самим городом крутятся всего двое наших…
Ну где ж машина-то? Времени-то уже много прошло. И кушать мне хочется уже…
Возвращаются вражеские самолёты. Их на несколько штук меньше и один из них с дымом идёт.
Мимо меня проходит «Чехов» в грязном белом халате. Я спросила у него, сколько сейчас времени. Оказывается, всего пол-второго. А я то думала, что намного больше уже…
Предупредила его, что я собираюсь идти на вокзал. Папа так мне велел. Узнала куда идти, ну и пошла…
От вокзала же осталось только две стены и груда битого кирпича. От этих развалин идёт дым.
А на самой станции везде воронки, загнутые винтом рельсы. Валяется разбитый паровоз. Везде обгоревшие и разбитые вагоны.
Ковыряются люди…
Почему-то сильно запомнилась валяющаяся на земле детская пилотка с кисточкой, вся заскорузлая от крови. Такие пилотки испанками ещё называли…
М-да… Придётся мне идти пешком, однако. Станция-то разбита. Это плохо…
С тремя перерывами на отдых я дошла до восточной окраины города. В одном месте увидела сидящую у большой воронки растрёпанную Настю. Здесь раньше был её дом…
Посидели с ней вместе, съели одну на двоих шоколадку, что я достала. Запили её водой из колонки. Вода в ней пока ещё была. А потом я пошла дальше…
По дороге меня изредка обгоняют забитые вещами и людьми машины. Меня они с собой не берут. И я не иду дальше… Жарко, и очень хочется пить. Надо было мне хоть бутылку какую с собой захватить…
Недалеко от дороги я вижу сбитый, всё ещё дымящийся, двухмоторный самолёт.
Подошла к нему посмотреть, интересно же. Самолёт оказался немецким, лежит носом на запад. Видимо его сбили уже на обратном пути, когда он успел отбомбиться. И от него очень сильно воняет горелой пластмассой, бензином и почему-то шашлыком…
Ещё через полчаса примерно я дошла до мостика через лесной ручей. Напилась там от пуза. Посидела, съела банку холодной тушёнки с хлебом, запила это всё водой с растаявшей на жаре конфетой.
Зря, конечно, я тушёнку вскрыла. Она холодная не очень… Нужно было мне крабов поесть лучше…
Никого поблизости нет, лишь комары жужжат кругом. Странно, но в книгах о попаданцах я про комаров не читал. А их вон вокруг сколько!
Отдохнув, я собралась и пошла дальше. Сколько я вообще прошла, интересно? Чёрт его знает. По ощущениям, так вообще все сто… Но только вряд-ли больше десяти, максимум пятнадцати километров. Иду то я со скоростью в два-три камэ в час. Жарко, да ещё и вещи я свои тащу. Плюс отдыхала…