Страница 16 из 99
Глава 5
22 июня.
БА-БАХ!!!
Меня подкидывает на кровати и тут же бросает обратно. Что-то звенит, что-то страшно воет.
БА-БАХ!!!
Снова грохот. Я подскакиваю и спросонья в панике ищу свои тапочки. Но натыкаюсь на туфельки и быстро обуваюсь. На улице что-то горит. Видны отсветы пламени. Началось??? Война???
Я хватаю свою куртку, надеваю её. На плечи забрасываю вещмешок, чемодан в руку. Зачем-то хватаю ещё и халат с вешалки и выскакиваю в коридор. А там уже ору во весь голос:
— Воздушная тревога! Всем покинуть помещение!
Странно, вот начала я что-то делать и страх куда-то ушёл. Не до конца, конечно, но это уже и не такой ужас, как был в самом начале.
Я выскакиваю из здания и, слетев с крыльца, ломлюсь в кусты подальше. Там падаю на землю.
БА-БАХ!!
Земля подо мной подпрыгивает… Сбоку сильно толкает упругая волна горячего воздуха. Аж уши мне все заложило…
Сверху на меня валятся ветки и куски земли…
Помотав головой, я сажусь и начинаю отряхиваться от напа́давшего на меня мусора. Почему-то очень сильно завоняло тухлятиной…
В небе на разные голоса гудят моторы и возникают клочки дыма. Хорошо видно, как на расползающихся в разные стороны больших двухмоторных самолётов нападают маленькие одномоторные. Блестят на солнце стёкла их кабин. Тянутся дымные полоски от одних самолётов к другим и назад. Стоит непрерывный треск.
Вот из этой кучи-малы вывалился один маленький и, распуская густеющий дымный след, полетел куда-то за город… Вот на запад ползёт двухмоторный.
Один из моторов у него горит. Видно пламя. Его клюют два одномоторных. И тот падает… Падают ещё два больших… Падает маленький, а вот и ещё один маленький сплошным комом огня рушится вниз… Падает ещё один большой… А вот маленький врезается в большой. Взрыв в небе… На землю сыпятся дымящиеся обломки. Вращаясь, как кленовое семечко, медленно падает крыло… В небе на разной высоте висят зонтики парашютов… Немецкие самолёты уползают на запад…
Стихла стрельба. Оказывается, палили зенитки. А я и не слышала их почему-то. Стих вой. Это что, сирена была? Слышны человеческие крики…
И тут меня начинает трясти. Стучат зубы, меня всю колотит, как от холода…
Выжила, я выжила, не убили. Меня не убили…
Кто-то накидывает мне на плечи валяющийся рядом халат. Я тут же вся заворачиваюсь в него.
… Живая, я всё-таки живая. Не убили. Меня не убили. Живая… Постепенно отпускает…
Вижу валяющийся рядом со мной чемодан. А где же вещмешок? Не вижу его нигде. Неужели я его потеряла? Жалко, там крабы были.
Надо бы поискать сходить, может найду ещё? По идее-то, должна найти. Не должны его были украсть.
Я встаю, поднимаю свой чемодан, отряхиваю его от земли и начинаю заглядывать под все кусты. Кто-то спрашивает, что я ищу. Отвечаю, что свой рюкзак где-то потеряла. Жалко, мне его папа передал. А я где-то потеряла…
Меня кто-то дёргает за плечо, но я вырываюсь и продолжаю искать. Куда же он делся? Вроде здесь я бежала…
Кто-то встаёт передо мной и хватает за плечи. Поднимаю голову. Это парень из пациентов. Я его помню. Однополчанин Лёхи. На щеке у него порез и течёт кровь. Чего он хочет? У меня с собой нет бинтов. Только тряпки. Не понимаю, что он говорит. Вслушиваюсь…
— Рыжик! Твой мешок у тебя!
У меня? Где у меня? В руках только чемодан есть. А вот мешка нигде нет.
Тогда он пытается меня раздеть и забирает мой халат. Я же пытаюсь вырваться, но он меня сильнее…
— Рыжик, тебя контузило.
— Нет, я просто потеряла свой мешок. Меня не убило и не контузило. Ну отпусти меня пожалуйста! Мне мой рюкзак искать надо!
Он резко дёргает и разворачивает меня к себе спиной. И сразу же выворачивает мне руки. Я не успеваю даже испугаться, как он отпускает меня.
— Вот твой рюкзак. Он у тебя за плечами был.
Я сажусь прямо на землю, судорожно схватив вещмешок, и плачу…
Проснулась я на том же самом месте. Свёрнутый халат был у меня под головой вместо подушки. В руках зажат вещмешок. А мой чемодан стоит рядом.
В памяти у меня мало что осталось. Помню, как я бежала, помню, как искала. Что было ещё? Не помню…
На удивление, чувствую я себя совсем неплохо. Рядышком обнаруживаю кружку, прикрытую кусочком хлеба. Хм-м. Чай. И даже ещё тёплый. Я тут же выпиваю его, заедая хлебом.
С моей головы прямо в кружку падает какая-то щепка. Я наклоняюсь и начинаю отряхивать себе голову. Сыпется земля, кусочки древесины, какие-то листья. Потом я снимаю куртку и тоже её вытряхиваю. Заодно и карманы в ней проверила. Всё у меня на месте. Деньги, документы, оружие. И даже расчёска тоже на месте…
Я снова надеваю куртку, закидываю на плечи вещмешок, беру чемодан и кружку с халатом и топаю к входу.
Само здание, можно сказать, что целое. Стёкла только из окон повылетали. В метрах двадцати от входа большая, метров пять-семь в диаметре, воронка. Не помню я её совсем…
Поднимаюсь в свою палату. Там всё засыпано битым стеклом. Но лампочка так и висит под потолком.
Я ставлю на пол чемодан, сверху кладу свой вещмешок. Беру казённое полотенце и иду с ним в туалет.
Моё любимое зеркало не перенесло этой бомбежки. Сорвалось с гвоздя и разбилось. Жалко… Выбрав самый крупный кусок, я осмотрела себя.
Рыжие волосы стоят дыбом. Лицо всё в грязных разводах. И левое ухо в засохшей крови. Потрогала его и зашипела от боли. Где-то я ухитрилась ухо себе поранить. Хотя всё могло быть и хуже гораздо…
Вода, к счастью, всё ещё была. Мыло, хоть и хозяйственное, тоже было. Я умылась там, причесалась. Стала хоть на человека теперь похожа. Бледноватая, правда, слегка и глаза как шальные. А синяки, кстати, уже не очень-то и сильно сейчас выделяются. Просто как камуфляж на лице бледный. Желтоватые, зеленоватые разводы…
Сходила заодно и на горшок я. Удивительно, но трусы у меня остались сухими… Хотя в прошлой жизни мне попадались кадры, что обсыкались и в гораздо менее экстремальных ситуациях. И это были мужики!
Я прошла обратно в свою палату, прихватив с собой осколок зеркала, там стряхнула битое стекло с постели и, не снимая куртки, улеглась сверху. Разулась только. Прикрыла глаза и лежу, думаю…
Получается, что это папин полк воевал сейчас над нами. И фашистский налёт они почти отбили. И кто-то у них точно погиб. Один-то самолёт весь в огне падал.
Меня всю аж передёрнуло…
И ещё некоторых из них сбили. Буду надеяться, что хоть с парашютами они успели выпрыгнуть. Вон их сколько было в небе-то!