Дикий папочка

Фотка Аньки у меня ещё с тех времён, как я наводил справки о Лере и собирал всё, что с ней связано. Пригодилась.

— Хм… — работница клуба, прикусив губу, смотрит на меня хитрым взглядом. — Не могу вспомнить, — она явно кокетничает.

— А так? — вынимаю кошелёк, достаю тысячную купюру и протягиваю предприимчивой мадам.

— Кажется, я её видела, — вспоминает, но не до нужного мне результата.

— Понятно… — вздохнув, прибавляю к тысяче ещё пару таких же бумажек и отдаю их официантке.

— Это Аня, — кивает с улыбкой. — Она у нас работает. На полставки. Неофициально, — приподнимает брови.

Ясно. Значит, Анна не просто скатывается по скользкой дорожке — она стремительно летит в бездну порока. Или уже улетела.

— Как мне её увидеть?

— Ой, извините, — официантка делает большие глаза, — Аня сегодня не в форме. Она не сможет вас обслужить. Может быть, завтра?

Чтобы найти общий язык с этой милой улыбчивой «красотой», придётся раскошелиться. За услугу я отваливаю ни хрена не маленькие деньги. Жаба, конечно, душит, но любопытство побеждает. Я должен своими глазами увидеть Аньку. Тогда и решу, что с ней дальше делать. Или не делать.

Официантка ведёт меня в другую випку, где я встречусь с той, кого ищу. В том, что Анька вне кондиции, я убеждаюсь, едва отодвинув тяжёлую штору, за которой скрывается пара клубных диванчиков. На одном из них, раскинув руки, в полусидящем состоянии развалилась Анна. Она бледная, со стеклянными глазами. Меня «подруга» не видит. Она вообще ничего, кроме глюков, сейчас не видит. Вот только сказать, что Аньке хорошо, нельзя точно. Хреново ей.

А я удивлён. Не этому, конечно.

На другом диванчике сидит полупрозрачный Васька. Я уже видел его таким, когда он уходил в темноту трассы. Бестелесный дух.

— Тебя я тут точно не ожидал встретить, — присаживаюсь на подлокотник дивана и смотрю на Василия. — Поля там с ума сходит в деревне, а ты по клубам зажигаешь.

— Это клуб? — Вася поднимает на меня глаза полные тумана.

Видок у парня сейчас тот ещё. Если бы я не задёрнул штору вовремя, улыбчивая официантка уже лежала бы в обмороке.

— Клуб, — киваю. — Ночной. Ты как тут оказался?

— Ей нужна была помощь, — Вася кивает на Аньку, — и я пришёл. Но уже поздно.

— Всё? — кошусь на почти бездыханное тело «подруги».

— Дело нескольких дней, — Вася вздыхает. — Сегодня она отойдёт, но завтра всё повторится. А если не завтра, то послезавтра. Её судьба решена.

— Может, скорую ей вызвать? — предлагаю без особого энтузиазма. — Отвезут в больничку, прокапают.

— Вызови, если хочешь, но они не помогут. Только промурыжат зря.

В таком случае лучше оставить всё как есть. Отчасти это цинично, но не я выбрал такую судьбу для Аньки. Она сама решила закончить свою жизнь так. Глупо.

— Тогда давай о тебе поговорим, — предлагаю Василию. — Ты в деревню возвращаться собираешься?

— Как? — парень разводит руками. — У меня больше нет тела. В таком виде у меня с Полей ничего не выйдет. Пусть найдёт хорошего парня и будет счастлива.

— Стоп-стоп-стоп! Тормози, брат, — останавливаю буйного фантазёра. — Куда твоё тело делось?

— Время моего наказания подошло к концу. Теперь я свободный дух, — вздыхает тяжело. — Я не знал, что так случится.

— И не похоже, что ты рад свободе.

— Я не рад, — Вася мотает головой. — К Полине хочу вернуться. Но не могу.

— Что насчёт нового тела? — задумчиво тру бороду. — Можно его как-то получить?

— Технически можно. Только это очень сложно. В прошлый раз меня наказали и заставили родиться человеком. А теперь что?.. Специально нарваться на наказание и повторить весь путь? — смотрит на меня с грустной улыбкой на туманных губах.

— Нормальный вариант, чо ты?! — пытаюсь шутить. — Поля тебя усыновит!

— Угу… — сердито бурчит Васька. — Офигенный вариант. Только сына-дурака ей не хватало.

— Так, а теперь давай серьёзно, — я разминаю костяшки, думаю. — Как тебе попасть в тело взрослого человека?.. И снова не стать сумасшедшим, — добавляю, подумав немного.

— Есть такой вариант, но он ещё сложнее. Надо чтобы звёзды так сошлись!.. — Василий дует щёки, намекая, что это почти нереально.

— Объясни, — требую.

— Вот, к примеру, живёт на свете плохой человек — делает гадости всякие, и заслуживает смерти, а смерть бац — и находит его. Тогда я могу занять тело, чтобы дожить до его физической старости и исправить всё, что он натворил. Такое возможно ради его родных и близких. Это будет считаться моей работой на долгие годы.

— И в чём проблема? — я удивлённо приподнимаю брови. — Разве мало на свете плохих людей?

— Много. Но по настоящему плохие люди редко умирают молодыми. Говно не тонет — знаешь такое выражение?

— Знаю, — хмурюсь.

— Вряд ли для меня всё настолько удачно сложится, — Вася снова вздыхает.

— Ну-у… — улыбаюсь. — Само оно вряд ли сложится, а если помочь, то-о…

— Ты поможешь? — спрашивает Васька с надеждой.

— Могу попробовать, — откликаюсь без тени иронии. — А эта, значит, — киваю на Аньку, — не самая плохая личность, да? Раз помрёт молодой.

— У этой девушки в душе нет чёрной злости. Она глупа, и это её губит.

— Мне меньше работы, — киваю. — Значит, слушай сюда, Вась, — достаю телефон, открываю календарь, — встречаемся с тобой ровно через неделю в Любушках. Скажем… в недостроенной школе, часов в семь вечера. Пойдёт?

— Пойдёт, — кивает Василий. — Я обязательно приду.

— Отлично, договорились, — хочу хлопнуть паренька по плечу, но рука проходит сквозь него. — Вот ч-чёрт… — ругаюсь тихо.

— Ян, ты Полине не говори, что видел меня. Если не выйдет получить новое тело, я с ней сам встречусь. Последний раз…

— Что за настроение, я не понял?! Всё получится! Вали по своим спасательным делам, дух. Увидимся через неделю в недостроенной школе в семь вечера.

Вася растворяется в воздухе, а я остаюсь в випке с Аней. Поговорить с ней невозможно — у неё даже отходняк ещё не начался. Я отлично помню, какую беду едва не учинила эта девка, но сейчас её жаль. Как сказал Вася, в Аниной душе нет чёрной злости, она просто глупая. Мозги в клубе не купить, в отличие от всякой гадости, которой она себя почти до смерти отравила.

Набираю Влада Николаевича и прошу скинуть мне номерочек Анькиного отца. Как только смс от моего партнёра приходит, фотографирую «красоту» на диване вместе со следами бурного веселья и отправляю папе Анны адресом клуба.

Я тоже отец.

***

Завтрак с Пахой не вдохновил. Я выхожу из ресторана с ощущением двойного дна в душе. Сверху плещутся впечатления от юридической белиберды, которую я выслушал от юриста, а снизу — уверенность в правильности решения, которое принял вчера.

Бодашки с Глебом затягиваются. Он подключил немалые силы, и, чтобы Паха разобрался со всем этим, требуется время. А не хочу больше ждать. Достало. Остаётся только обдумать план действий. Надо сделать всё чисто, чтобы комар носа не подточил.

Сажусь в машину и вздыхаю — телефон снова звонит. Сильно не первый раз за это утро. Колян пытается до меня дозвониться, а я трубку не беру. Примерно представляю, о чём участковый хочет поговорить. Никакого желания слушать его трусливый бред.

— Ну? — не выдержав, отвечаю на звонок.

— Ты чего отвечаешь?! — Колян начинает с наезда.

— Потому что ты нытик чёртов, — вздыхаю.

— Это не нытьё! — быкует полицейский. — У меня задница горит! Я тебе помог, а ты чо?!

— Ничо… — ворчу, поворачивая ключ зажигания. — Чего хотел? Только конкретно говори — не ной.

— Короче, я узнал, кого посадят на место лесничего. Надо с ним договориться заранее.

— То есть заплатить за молчание? — хмыкаю. — Колян, тебе не кажется странным сдавать себя с потрохами ещё до того, как всё вскрылось? — интересуюсь язвительно.

— Нет, не кажется, — уверенно отрезает полицейский. — Потом может быть поздно. Если хрень с липовым лесничим вскроется, я и глава деревни пойдём далеко и надолго. А у меня внучка скоро родится! Мне нельзя далеко и надолго!