Дикий папочка

— Нормально всё. До завтра.

Отрубаю звонок и смотрю на вывеску ресторана. Пожрать зайти? А потом в дом сестры поехать и уснуть. Замотался я сегодня что-то.

Зевнув, набираю номер любимой и слушаю длинные гудки. Что-то долго моя красавица трубочку не берёт…

— Алло! — наконец, отвечает Лера звонким голосом и смеётся.

На заднем плане слышится безудержное детское веселье и Машино «Па!» Дочь всегда знает, когда я звоню. Лера говорит, она ещё ни разу не ошиблась.

— Вечеринка? — спрашиваю с улыбкой.

— Ага, по поводу Шуриного переезда. — Ты как? Скоро приедешь?

— Нормально всё. Я в городе сегодня останусь — Паха встречу на завтра перенёс, не поеду домой сегодня.

— Правильно, — легко соглашается моя девочка, — незачем туда-сюда мотаться. Закончишь дела и приедешь.

— Не, я не понял! — возмущаюсь в шутку. — А как же ревность и всё такое?

— Ты собираешься пойти по девочкам? — Лера хохочет. — Тогда привет им передавай.

— Люблю тебя, — улыбаюсь, как блаженный. — Единственная моя.

— И я тебя! — почти кричит, пытаясь перебить гвалт на заднем фоне.

После разговора с Лерой на душе всегда тепло и спокойно. Нашёл я родственную душу, и говорить нечего. Ещё бы все нюансы решить поскорее и жениться на любимой.

Сижу в машине — мечтаю. И что-то уже в ресторан идти не хочется. А сон как рукой сняло. И что делать? Я достаю из кармана бумажку с названием клуба «Лангустьер». Там и тусуется Анька.

Сходить, что ли, в злачное заведение?.. Даже в юности я не слишком любил такие места. Бывал пару раз — не вкатило. Но чтобы убедиться в словах Коляна насчёт Аньки, стоит посетить «Лангустьер».

***

Мы закатили вечеринку по поводу Шуриного переезда в стаю. Дети наелись до отвала и наигрались от души. Дом вверх дном, тетрадки не проверены, и настроение у меня не рабочее от слова совсем.

— Спит? — спрашивает подруга шёпотом, кивая на Машу в кроватке.

— Ага, уснула, — отвечаю тихо. — А Боря?

— Дрыхнет, — улыбается Шура.

Даня и Юра тоже в кровати. Если ещё не спят, то очень скоро уснут. Самое время для девчачьих посиделок за бокалом красного. Учеников я позвала завтра ко второму уроку — если встану пораньше, то успею проверить тетради с утра.

— Мы вас не напрягаем? — интересуется моя подруга, нарезая сыр.

— Нет, конечно, — я достаю бокалы из шкафа, ставлю их на стол. — Ян сегодня в городе ночует, так что я совершенно свободна, — улыбаюсь.

Мы сегодня так и не добрались до нового Шуриного дома. И даже вещи туда не отнесли — вечеринка отняла последние силы. Подруга и её сыновья ночуют сегодня у нас. Завтра будем суетиться, а сегодня отдыхаем.

— Соскучилась я по душевным разговорам, — признаётся Шура.

— И я, — сажусь за стол. — Какие новости в Любушках?

Едва подруга открывает рот, чтобы выдать мне последние деревенские новости, в дверь настойчиво стучат.

— Ты кого-то ждёшь? — шаманка поглядывает на часы. — Ночь на дворе.

— Нет, никого не жду…

Не дай бог опять что-то стряслось в стае. Не хотелось бы вместо посиделок с Шурой решать внезапные проблемы. Но если надо — я готова. Роль первой самки — ответственная должность, и время суток тут не важно, как и мои хотелки.

Иду открывать. За порогом стоит Полина — глаза заплаканные, всхлипывает. Ни фига себе… Я в шоке смотрю на рысь, а она на меня. Поля сейчас в деревне должна быть.

— Можно зайти? — кошка шмыгает носом, глотая слёзы.

— Конечно! — я отмираю. — Проходи, — тяну её за руку в дом.

— Ты чего тут? — Шура удивлена не меньше моего. — Стряслось что-то?

— Стряслось, — кивает Полина и, стянув с ног кеды, проходит за стол. — Васи больше нет, — закрыв лицо ладонями, она плачет навзрыд.

До меня не сразу доходит смысл Полиных слов. Несколько мгновений ступора завершаются тяжёлым охом, и я не без труда сажусь на высокий табурет. Ноги от такой новости подкашиваются.

— Как это — нет Васи, Поль? — вырывается у меня из груди холодным шёпотом.

— А вот так… — кошка отрывает ладони от лица и смотрит на меня тяжёлым, полным горя взглядом. — Вася, оказывается, всё это время на вокзале в городе жил, а сегодня его не стало. Я на опознание ездила, — подбородок рыси дрожит.

Шура быстро открывает бутылку красного, льёт его в бокал и почти насильно вливает в Полину. Порция полусладкого напитка отсрочивает кошачью истерику. Захлёбываясь эмоциями, она рассказывает, как ездила с полицейскими в город на опознание. У меня от всего этого мурашки и голова кругом. Поверить не могу.

— А что случилось-то?.. — беру Полину за руку, заглядываю в заплаканные глаза. — Как всё произошло?

— Толком пока ничего не известно, — рысь мотает рыжей головой, и на глазах у неё снова наворачиваются слёзы. — Сказали только, что смерть не насильственная.

— Отставить! — командует Полине Шура. — Ты ведь понимаешь, что Вася не может умереть? Тело, которое он занимал — может, а дух — нет.

Проблеск надежды мелькает в зелёных кошачьих глазах. Она, кажется, не дышит и смотрит на Шуру, как завороженная.

— То есть Вася в порядке? — растирает кулаком слёзы по щекам.

— Этого я не знаю, — шаманка пожимает плечами, — но умереть он точно не может.

— Слава богу… — выдыхаю. — Напугалась я, — прикладываю ладонь к груди — сердце молотит бешено.

Поля быстро слазит с высокого табурета и топает к двери. Там она берётся натягивать на ноги кеды. Уходить собралась.

Смотрю вопросительно на Шуру, а она качает головой. Слов не надо, чтобы догадаться, что кошка никуда не пойдёт. Осталось только ей об этом сообщить.

— И куда ты собралась? — скрестив руки на груди, шаманка наблюдает, как рысь затягивает бантик на шнурке.

— В Любушки, — коротко отчитывается она. — Буду Васю дома ждать. Он придёт, — задрав голову, смотрит на Шуру. — Теперь точно придёт.

— Глупостями не занимайся, — вопреки желаниям рыси, шаманка закрывает дверь на замок. — Если бы Васька хотел с тобой увидеться, он бы тебя в любой точке мира нашёл. Поняла? — сурово гнёт бровь.

— Хочешь сказать, что… — Полина замирает и бледнеет.

— Я хочу сказать, что если Вася до сих пор не объявился, значит, на то есть серьёзная причина. Или несколько причин, — спокойно объясняет Шура. — Завязывай бегать и оставайся в стае.

Поля встаёт и набирает полную грудь воздуха. Видимо, чтобы возразить шаманке.

— Есть нюанс, — я беру рысь под локоть, — твой дом уже отдали во временное пользование семье. В стае большое пополнение — выкручиваемся, как можем, — вздыхаю. — Но мы что-нибудь придумаем, уверена.

— Да я и не соби… — пытается возразить Полина.

— Нестрашно! — на этот раз её перебивает Шура. — Мне достался большой дом — место для кошки и мисочку молока найду как-нибудь. — И нянька для пацанов сейчас не помешает.

— Девушки! — Поля не выдерживает нашего напора. — Давайте не будем за меня решать, ладно?! — хлопает пушистыми ресницами.

— Одна в деревне ты с ума сойдёшь, и станем тебя таблеточками кормить, как Ваську, — фыркает Шура. — Ты остаёшься, и это не обсуждается.

Глава 42

«Лангустьер» встречает традиционно громкой бессмысленной музыкой и полумраком со вспышками прожекторов. Многочисленные тела дрыгаются под бит, алкоголь за барной стойкой продаётся за бешеные деньги — всё норм.

А я стар… Я суперстар! Для таких мест.

Чувствую себя пенсионером среди молодых не обременённых заботами парней и девушек. Срочно снимаю свободную випку, плюхаюсь на диван и выдыхаю. Как тут Аньку искать? На танцполе ни хрена не видно, а у бара толпа народа — всё это выглядит как одно большое пульсирующее пятно.

— Добрый вечер, — в випку заходит длинноногая официантка в коротеньком платье, — заказ делать будете? — улыбается мило.

Я листаю меню с перечнем напитков и кальянов, но думаю совсем не о заказе.

— Скажи, красавица, — достаю из кармана джинсов смартфон и быстро нахожу фотографию «подружки», — видела здесь эту девушку? — показываю фото официантке.