Дикий папочка

— Учительница, а давайте перенесём сочинение на пятницу? — подскочив со стула, предлагает самая активная активистка класса Оленька.

— А давайте не перенесём? — щурюсь хитро. — Это сейчас кажется, что потом — проще и лучше, но в пятницу захочется поменьше уроков и побольше погулять. На выходных запланирована большая охота. Не забыла, Оль?

— Не прокатило… — шепчет Оленька и со вздохом садится за парту.

Умница! В смысле, за хитрость — пять, а за лень — два. Но в журнал я ничего не ставлю, естественно. Дети есть дети, и неважно, что они волчата. Ребятам хочется бегать, прыгать и чтобы никакого домашнего задания. Понимаю, сама такой была.

Звонко дребезжит звонок, и весь класс дружно подрывается со стульев.

— Завтра ко второму уроку! — громко напоминаю галдящим детям.

— Да, учительница!

— Хорошо, учительница!

Я уже несколько недель работаю в стайной школе, но до сих пор «учительница» режет слух. Никаких имён и отчеств — так тут принято. Но ничего, привыкну со временем.

Вытираю доску, поправляю стульчики и кошусь на стопку тетрадей на столе — не вовремя я забрала их на проверку, конечно. Сегодня к нам в стаю переезжает Шура со своими совятами. Гляжу на часы — через полчаса мне надо идти встречать переселенцев. Мы с подругой давно не виделись, и хочется поболтать вечером за чашкой чая, но, походу, облом. Ладно, на выходных наговоримся до мозолей на языках.

— Ты ещё не убежала? Как хорошо! — в класс заходит Дарья Васильевна.

Директриса, что называется, в мыле. У неё снова работы невпроворот, и на меня сейчас что-нибудь повесит. Ответственное.

— Эх, не успела я сбежать вовремя, — заявляю в шутку и сажусь за учительский стол.

Волчица плюхается за первую парту и вытирает испарину со лба белым платочком.

— Лера, нам срочно нужен праздник осени, — выдыхает директриса. — Спасай! — делает большие глаза.

Вот всегда так… До того, как Дарья Васильевна открывает рот, мне ужасно не хочется брать на себя дополнительные обязанности, но стоит ей выдать коронное «Лера, спасай!» — и я готова горы свернуть. Прям магия, честное слово.

— Ну не знаю… — прикусив губу, пытаюсь вспомнить, что устраивают по осени в человеческих школах. — Давайте ярмарку замутим.

— Ярмарку? — волчица оживляется. — Это как? — наваливается грудью на парту — готова слушать.

— Ничего сложного, — отмахиваюсь. — Дети наделают поделок из всего, что в лесу найдут, принесут варенья-соленья и прочие дары осени. А мы это всё будем продавать в назначенный день. В актовом зале, например.

— За деньги? — у Дарьи Васильевны глаза на лбу.

— Родители пусть за деньги покупают, — киваю. — Мы эти средства потом на «шторы» в школу пустим, а дети… — стучу пальцем по столешнице. — За купоны. Нарисуем красивых бумажек и будем раздавать их за хорошие оценки. Четыре купона за четвёрку и пять за пятёрку. Всю следующую неделю пусть зарабатывают, а в воскресенье замутим ярмарку.

— Мути! — радостно кивает директриса.

Волчица в восторге от простенькой идеи с ярмаркой. А у меня просыпается энтузиазм — я уже вижу, как расставить столы в актовом зале и что нарисовать на купонах. Думаю, детям и родителям затея понравится.

— Ой! — я подскакиваю со стула. — Простите, Дарья Васильевна, опаздываю!

Скорее переобуваюсь и пихаю тетради в сумку.

— Подругу встречать побежишь? — полноватая директриса подпирает щёку кулаком.

— Ага, — киваю с улыбкой. — В семь надо Машулю из сада забрать и ещё тетрадки успеть проверить.

— Хорошо, что ты у нас появилась, — довольно заявляет волчица. — Без учителя начальных классов тяжко было.

Хорошо, да. Я тоже рада новой работе. А теперь в стае ещё и шаманка новая появится. Мне кажется, Шура здесь будет на своём месте.

Я подмигиваю директрисе и спешу встречать подругу. Надо успеть добежать до дома, пока она с детьми не приехала. Напою их чаем, покажу стаю, а потом отведу в дом, который вожак приказал выделить Шуриной семье. Кстати, дом шикарный — два этажа, гараж с погребом и сарайка под скотину. Моя подруга животину любит, точно заведёт кого-нибудь типа коровы или козы.

Погода на улице шикарная — уже не лето, но ещё не осень. Тепло и сухо, и пахнет так, что голова кругом. Здесь не город и даже не деревня. В лесу своя — особенная — атмосфера. Это сложно объяснить. Но тут даже суета какая-то неторопливая.

— Шура! — машу рукой подруге, которая сидит на тюках возле моего дома.

Чуток я не успела, но шаманка не выглядит сердитой. Бегу к ней обниматься.

— Здрасьте, тёть Лер!

— Привет, тёть Лер!

Старшие Шурины пацаны здороваются со мной с ветки дерева. Уже успели забраться наверх. У детей в лесу свои игры.

— Вы держитесь давайте! А то опадёте, как осенние листья! — кричит им мама, прижимая к себе спящего Борю. — Шилопопые, — улыбается мне.

Шуру с детьми на квадрике привезли, как и нас с Машей несколько недель назад. Поначалу нам с дочкой в стае всё было в новинку, зато теперь мы, как рыбки в воде. И Шуру с пацанами адаптируем. Не сомневаюсь. Открываю дверь дома и приглашаю подругу зайти:

— Пойдём чай пить.

— Ма, мы тут поиграем! — кричит ей с дерева Даня.

— Осторожнее только! — отзывается моя подруга. — Хоть бы не шлёпнулись… — заходит в дом с Борей на руках.

— Сейчас мелочь местная набежит знакомиться. Быстро с дерева слезут, — подмигиваю соседке. — Давай Борю уложим в кровать, — стянув с ног сапоги, веду Шуру в спальню.

Дом мой подруге нравится. Она охает-ахает, удивляясь интерьеру и его возможностям. Я, признаться, тоже сначала была в шоке. Оказывается, в лесу жить можно с комфортом. У меня тут электричество от генераторов: хочешь — от большого, хочешь — от маленького. Печка на дровах и газовая плита. А ещё отопление. Полный набор.

— Вот что значит мужик рукастый, — вздыхает Шура, попивая травяной чай.

— У тебя в доме не хуже, между прочим, — наливаю себе в чашку заварки. — О муже твоём ничего не слышно?

— Как не слышно?! Слышно! — она делает большие глаза. — На днях приехал в деревню и прямой наводкой домой попёрся. Думал, наверное, что я одна с тремя пацанами зашиваюсь и в ноги ему упаду, лишь бы не уезжал больше к поварихе своей в город.

— Угу. А ты что? — с интересом слушаю.

— А что я? — хитро улыбается Шура. — Послала его к чёртовой матери. На кой он мне — слабоумный, да ещё и с кредитами для чужой бабы взятыми? Не-не, — мотает головой, — даже если мне приплатят, я с ним больше ничего общего иметь не хочу. Кроме алиментов.

— Правильно, я считаю, — поддерживаю позицию подруги. — Может, в стае кого себе найдёшь. Сейчас мужиков свободных нет, все при семьях… Но! — поднимаю указательный палец вверх. — У нас пополнение ожидается. Ян хочет присоединить к нам соседнюю стаю — они без вожака остались. Там наверняка есть красивые свободные волки.

— Ой всё! — отмахивается от меня шаманка. — Я, может, только жить начинаю, а ты мне ярмо на шею в виде мужика предлагаешь, — и улыбается хитро.

Всё с Шурой ясно. Она не против залечить душевные раны новыми отношениями, но пока на эту тему говорить не готова. Подождём.

— Как там Поля? — я спешу узнать новости хотя бы по верхам.

— Васю ждёт, — подруга с сожалением поджимает губы.

— Ян ей звонил как-то, предлагал в стаю вернуться, — мне грустно от мыслей о Полине. — Отказалась. Как она теперь в Любушках одна будет?

— Справится. Работу она нашла, и по дому дел хватает. Для депрессии у кошки времени нет, — Шура подливает себе и мне чаю. — Ты сама-то как? Подружилась с оборотнями?

— В общем и целом, — вздохнув, делаю глоток тёплого чая. — Не со всеми, конечно. Но с родителями учеников нормально общаемся.

— Дело времени, думаю. Главная самка стаи — человечка, к такому надо привыкнуть.

Это точно. Я пока не брала на себя обязанности «главной», но чую — скоро придётся. Яну одному непросто справляться, моя помощь лишней точно не будет.

— Мир этому дому, — в дверь заглядывает Влад Николаевич.