Катализатор

Президент задумчиво расфокусировал взгляд, несколько секунд о чем-то сосредоточенно думал, а затем уставился на меня:

— О Тайцзи в качестве «лекарства» для бойца ММА я, откровенно говоря, ни разу не слышал: как правило, тренеры одних видов боевых искусств на дух не переваривают все остальные и скорее удавятся, чем посоветуют ученикам сделать хотя бы шаг не по «единственно верному» Пути. А ваши наставники — наставники с большой буквы!

— Так и есть! — подтвердил я. — Поэтому хочу еще раз поблагодарить вас за то, что вы присвоили им почетное звание «Заслуженный тренер России»!

Нет, де-юре это звание присвоил министр спорта РФ, прибывший на банкет вместе с толпой президентов, премьер-министров и так далее. Но я «считывал» эмофон этого типа в момент награждения, поэтому знал, что его заставили. Кстати, звездопад в ту ночь нам устроили убийственный. Тренерам, кроме почетных званий, достались «Уничтожители» в топовой комплектации, а Грегору — два гражданства, российское и американское. Их ассистентам и Афине обломились звания «Мастер спорта международного класса». Закат и Росянка получили по Кресту Военно-Воздушных Сил США и ордену Святого Георгия за воздушный бой в ночь после пресс-конференции. Ну, а участников спецопераций в Париже и Лос-Анджелесе «догнали» где-то заплутавшие награды. Правда, «мутировавшей части» команды было не до веселья. Ведь наша эмпатия не отключалась и вынуждала «наслаждаться» дичайшей концентрацией черной зависти.

Доказывать, что он тут ни причем, глава государства не стал — коротко кивнул в знак того, что сделал то, что должно, допил чай, сделал красивый комплимент хозяйкам и посерьезнел:

— Денис Владимирович, на предпремьерный показ «Рывка» прибудут главы двадцати семи государств. Реакция тех, кто уже вошел в Проект, особо не волнует — они увидели свет в конце тоннеля, сделали не по одному шагу к объединению и назад не отыграют. С остальными сложнее — на вчерашней встрече главы ОАЭ, Саудовской Аравии, Омана и Бахрейна заявили что ждут четверга, ибо подпишут или не подпишут первичные соглашения только после того, как оценят направление, в котором первый фильм Объединенной Земли поведет подрастающее поколение мусульман. Я понимаю, что переснять что-либо уже нереально, зато, при необходимости, можно внести правки в озвучку.

— Такой необходимости нет! — твердо сказал я, почувствовал в эмофоне президента сомнения и привел достаточно весомый аргумент: — Я — базовый борец, соответственно, с детства общаюсь с уроженцами Северного Кавказа, понимаю и во многом разделяю их традиции, успел заслужить уважение ряда по-настоящему достойных личностей и ценю их отношение. Говоря иными словами, не стал бы терять лицо, снимая какую-нибудь дичь, поэтому внес все необходимые правки еще на стадии работы над сценарием. Кстати, если есть желание и два часа тридцать семь минут свободного времени, то могу дать возможность проверить мои слова.

— Вы хотите сказать, что фильм уже готов? — воскликнул он, дождался утвердительного кивка и повернулся к пресс-секретарю: — Вить, переноси встречу к Коллинзом на вторник…

— Пра-а-авильное решение… — промурлыкала Светлана Николаевна, выстрелила собой в сторону дивана, шлепнулась на единожды облюбованное место, подложила под голову одну из маленьких подушек и наехала на мужа: — Милый, не тормози: я уже изнываю от предвкушения…

* * *

…Виктор Викторович пробивал «окно» в графике президента порядка больше восьми минут. И слава богу, так как показывать им «Рывок» в 3D-варианте я не хотел, а с финальной настройкой четырех кресел, использующих технологию 4D, возникли небольшие проблемы, потребовавшие консультации специалиста из техподдержки компании-производителя. В общем, просмотр начали с небольшой задержкой, но счастливчики, получившие возможность чувствовать вибрации, запахи, изменения температуры и безопасную часть физиологических реакций, вызываемых воздействием генератора инфразвука, забыли об этом уже через несколько минут после начала фильма. А с момента взлета корабля Первой Марсианской экспедиции полностью отрешились от всех сторонних раздражителей и потерялись в волшебстве, творившемся на экране.

В отличие от главы государства, четы Еремеевых и Росянки, я выпал из жизни процентов на девяносто. Хотя нет, не так: я тоже жил происходящим с героями «производственного романа», но изредка заставлял себя вспоминать о высоких гостях, сбрасывать «наваждение» и вглядываться в их лица. А еще регулярно ловил себя на мысли, что кресел надо было брать больше. Эдак раза в три-четыре. И выделять под просмотровую комнату какое-нибудь условно ненужное помещение. Впрочем, страдал самым краешком сознания, только на тех моментах «повествования», которые видел еще во время финального монтажа, и только первые две трети картины, то есть, до сцены падения Чейз в дыру, пробитую в грунте каменным фрагментом одного из десятков ледяных астероидов, доставленных и сброшенных на Марс беспилотными кораблями-тягачами по программе терраформирования[1]. А потом «навеянные» чувства напрочь отключили разум, и я начал сопереживать героям по-настоящему. В результате время «мигнуло» и вернулось к привычной скорости бега сразу после потрясенного выдоха Еремеевой:

— Охренеть…

Следующие несколько минут нас хвалили, сопровождая слова такими безумными выплесками эмоций, что рвало крышу. Поэтому в слова я толком и не вслушивался. До тех пор, пока президент не включил голову и не выдал довольно занимательный анализ увиденного:

— Не знаю, как вас, а меня сильнее всего сводит с ума практически полное отсутствие так называемых фантастических допущений! Года три тому назад я почти неделю штудировал аналитическую записку, посвященную проблемам колонизации Марса, и помню почти все факторы, способные ее усложнить. Слишком низкая сила притяжения, вероятнее всего, вызовет проблемы со здоровьем, аналогичные тем, которые возникают у космонавтов, работающих в невесомости. Атмосферное давление, составляющее менее одного процента от земного, вынудит строить здания со шлюзами, а за их пределами носить пневмокостюмы. Радиационный фон, в тринадцать раз превышающий земной, потребует создать надежную защиту. Отсутствие магнитного поля, которое защищает нас с вами от ионизирующего излучения, кроме всего прочего, создаст проблемы с удержанием атмосферы, которую мы когда-нибудь да начнем «накачивать» кислородом. Но я обо всем этом ЧИТАЛ и тупо зазубрил цифры, а вы как-то умудрились дать почувствовать всю сложность этого проекта и помогли поверить в то, что мы справимся. Причем только в том случае, если по-настоящему захотим и сможем объединить усилия. А еще меня очень здорово зацепило показанное вами отношение героев к учебе: готов поставить голову против ржавого гвоздя, что уже на следующий день после премьеры школьники и студенты примутся грызть гранит науки с неудержимостью горнопроходческих комбайнов!

— А мне понравилось абсолютно все, начиная с безумной реалистичности движений в условиях пониженной силы тяжести и заканчивая тонким юмором записных шутников экспедиции… — как-то уж очень грустно заявил Еремеев. — Но я почему-то уверен, что второй серии к такому шедевру физически не снять, а значит, с этими героями придется распрощаться.

Светлана Николаевна, судя по покрасневшим глазам и опухшему лицу, успевшая как следует нареветься, обошлась без слов — обняла и расцеловала Таньку с Леркой, чмокнула в щеку меня и потерянно ушла к столу. Запивать «горе» минералкой. Почему «потерянно»? Да потому, что, судя по вспышкам самых разных чувств в эмофоне, продолжала жить фильмом и не хотела его «отпускать»!

Не знаю, сколько времени глава государства делились бы с нами своими впечатлениями в идеальных условиях, но сразу после перемещения Еремеевой к напиткам у ее супруга ожил рабочий планшет, и пресс-секретарь, посмотрев на экран, расстроенно сказал, что им пора. В результате предсказания на тему наиболее вероятных последствий выхода в прокат нашего фильма политики озвучивали по дороге к площадке приземления. А перед тем, как подняться на борт от всей души пожали мне руку и рассмешили: