Страница 7 из 15
Инстинктивно закрывшись руками, я почувствовал, как совсем рядом прогудела смерть. Она коснулась моей нейронной сети, делясь частичкой своей силы, пошевелила волосы пролетевшими мимо хрустальными крыльями и, обогнув мою незащищённую плоть, ударила в кого-то за моей спиной.
В мгновение ока, вокруг воцарился хаос.
Женский визг, мат, хрипы и вой раненых, а посреди всего этого безумия полыхнувший ярким светом купол, божественная магия, призванная жрицей, чтобы спасти нас в самом центре развернувшейся битвы.
Жители подгорного города бросились прочь, но среди них нашлись те, от кого удача отвернулась. Их искалеченные и воющие тела теперь корчились на мостовой, в тщетных попытках обмануть уже пришедшую по их души смерть.
Я был потерян и дезориентирован, как и большинство людей, оказавшихся в этом аду, не понимал, что происходит. Но жреческая магия, купол, что был призван Соней, на несколько мгновений стала стеной, что разделила улицу напополам и притормозила развернувшуюся бойню.
Если бы ученица кудесника хотела меня убить, я был бы мёртв, тогда в кого же?..
Оглушённый этой догадкой я развернулся туда, куда «ушли» все хрустальные осы её заклинания. Там окружённая ранеными и трупами, в жёлтых отблесках купола стояла зверолюдка, кошка.
Её одежды были разорваны на груди и животе, кровь изуродовала плащ тёмными пятнами, но ужасные раны и травмы не заставили её дрогнуть или пасть наземь. Ибо под личиной смертного создания скрывался кто-то другой, кто-то, кого увидела ученица чародея, когда пыталась поймать в волшебное зеркальце моё отражение.
— Убейте её! Убейте!
Крик седовласого кудесника лишь подтвердил мою догадку. Прозвучавший приказ был обращён к воинам его отряда и горцам, которые прижались к стенам подгорной улицы, не понимая, что происходит.
Их замешательство длилось недолго. В зверолюдку полетели арбалетные болты и метательные топоры, с боевым кличем на устах, воздев оружие над головой, бросились в бой горцы. Но, вместо того чтобы бежать или защищаться, кошка раскинула руки и, обратив взор к потолку, прокричала:
— Ануран Кадаж!
Её голос, многократно усиленный вложенной в него энергией, громыхнул акустическим ударом и сбил с ног нападающих воинов. Сама же зверолюдка, воспарила, и вместе с ней в воздух поднялись кровь и тела, что усеивали мостовую.
Я понимал, что сейчас произойдёт что-то страшное, но поделать ничего не мог. Мы оказались между двух огней, и стоит жрице свернуть купол, как мы тут же попадём под удар, если не одной, так другой стороны точно.
Попавшие в область действия заклинания воины болтались в воздухе, кричали и размахивали руками, но ничего поделать не могли. Даже молния, трещащим разрядом обогнувшая купол и ударившая в зверолюдку, не смогла прервать её заклинания.
Одежды кошки воспламенились от попавшей в неё атакующей магии. Она парила среди трупов, полыхающим крестом разведённых в стороны рук. И с последним словом, прогремевшим посреди улицы, заклятье было закончено.
— Монарактис!
Когда висящая в воздухе кровь обернулась волной жаркого пламени, от смерти нас спас только защитный купол. Но и он, сдержав удар, исчез, а жрица опустилась наземь, едва ли не теряя сознание.
Все поднятые в воздух тела, живые и мёртвые стянулись в один клубок и с влажным хрустом рухнули на мостовую, облепив полыхающую колдунью. Даже после всего произошедшего в этом мясном клубке оставались живые. Я слышал их отчаянные вопли и, не в силах им помочь, подхватил жрицу, чтобы утащить её как можно дальше от всего этого ужаса.
В туннеле стало тяжело дышать, воздух был полон нитей сажи и хлопьев пепла, появившихся после пламенной вспышки. Жёлтые тлеющие искры медленно опускались вниз под незатихающий вой обречённых.
Кашляя и спотыкаясь, с повисшей на плече жрицей я добрался до ближайшей арки входа в одно из жилищ, что шли одна за другой вдоль улицы. Здесь, в этом своеобразном закутке, я наткнулся на других выживших. Люди, понимая, что столкнулись с чем-то невообразимым, забились в первое попавшееся укрытие. Тут я оставил Соню, усадил у стены и, несмотря на слабые протесты, бросил. Оставил в относительной безопасности. А сам шагнул наружу, туда, где клубок тел уже вовсю хрустел и хлюпал.
Кричать в этой адской ловушке стало некому.
Не знаю, куда делась ученица кудесника, но на улице остались только я и седовласый. Чародей стоял посреди опустевшего туннеля и с брезгливостью на лице наблюдал за действием чудовищной магии.
Со стороны казалось, что люди попали во власть гравитационной аномалии, в которой их тела сжимались и перемешивались, превращаясь в однородную массу. По моей нейронной сети катался жар, накопление энергии грозило спонтанным выбросом, и потому, пришлось использовать бытовое заклинание. Удерживая магический огонёк в своей руке, я использовал его для сброса накапливаемой силы.
— Уходи.
Седовласый кудесник вёл себя странно. Стоял, опустив руки, и смотрел, как клубок мерзости в паре десятков метров от нас постепенно оседает, начинает дымить и пузыриться, всё больше превращаясь в кипящую кровавую лужу. Пространство перед нами дрожало от этой трансформы, и даже мне, далёкому от понимания магии человеку, становилось понятно, что что-то грядёт.
— Почему ты не пытаешься это остановить?
Услышав мой вопрос, маг пожал плечами.
— Потому, что если сейчас закрыть разлом, выброс силы разрушит половину улицы.
Я встал лицом к тому, во что превращались погибшие люди, отвёл меч в сторону и спросил:
— Ты знаешь, с чем нам придётся столкнуться?
Кровавая лужа всё сильнее погружалась в камень и теперь больше напоминала кислоту, чем кровь. Красные пузыри лопались, отправляя к потолку розоватые испарения, насыщающие воздух адской вонью. Жижа бурлила и двигалась, становясь всё сильнее похожей на водоворот. А кудесник тем временем ответил:
— С призванным существом или существами. Я постараюсь задержать их, моя ученица оповестит наместника и Круг чудес. Скоро тут будет не до разговоров, уходи.
Я фыркнул.
— Пару минут назад ты пытался нас арестовать, а теперь печёшься о моём благополучии?
Услышав колкие нотки в моём вопросе, кудесник впервые посмотрел мне в глаза и сказал: