Страница 44 из 78
Перехватил лямки сунутого мне в руки рюкзака, я водрузил их на плечи, крякнув от непривычной тяжести, и по памяти навёл ствол автомата в сторону выхода из комнаты, сухо щёлкнув предохранителем.
Несколько долгих секунд ничего не происходило, лишь шуршал где-то рядом старатель, облачаясь в тонкую технологичную броню, которую я уже видел на нём внутри клиники. Лучше бы он свой бронежилет из рюкзака достал! Тяжесть неимоверная.
— Дед, я ни черта не вижу! Зачем ты приказал вырубить свет? Если твари сюда полезут, я не смогу с ними воевать вслепую!
— Прекрати истерить и двигай за мной.
Голос старателя прозвучал над самым ухом, заставив меня вздрогнуть. Следом в темноте разгорелись индикаторы на карабине Деда, позволяя мне отслеживать его местоположение. Старатель прошёл к дальней стене, чем-то там громко скрипнул, и спустя секунду натужно охнул. Вслед за этим в помещение ворвался скудный свет аварийных ламп.
Да это же замаскированный проход!
Хотя чему я удивлялся, непонятно. Дед по этим улицам хаживал не раз и не два. Неудивительно, что он подготовился к разным нештатным ситуациям.
Через узкую дыру мы протиснулись в смежное помещение. Тусклый синеватый свет уцелевших ламп навевал жутковатые воспоминания о клинике X. ROM-17. А ещё… ещё я отчаянно трусил.
Если при пробуждении в клинике я храбрился, то за прошедшее время Приморьев доказал мне, что я глупец. Встреча с высокоуровневым изменённым, кровь общинников, такая лёгкая и ошеломляюще быстрая смерть людей, с которыми я общался буквально минуту назад… Всё это дало прочувствовать мне новые оттенки ужаса.
Я потел, дрожа всем телом от притока адреналина, и, самое главное, нисколько не стеснялся своей трусости. Все мои силы уходили только на то, чтобы не стучать зубами и безукоризненно выполнять приказы Деда. Интуиция вопила, что без него я из этих туннелей ни за что не выберусь.
— Куда мы идём?
Мы прошли насквозь несколько помещений, добрались до узкой служебной лестницы и, миновав два пролёта, уткнулись в какой-то цокольный этаж. Тупик?
— Тут есть выход к путевой платформе. Он создан специально для работников, чтобы толпа, выходящая на перроне из состава, не мешала их передвижениям. Каждую остановку вагоны проверяли в поисках неисправностей. Мы дойдем по коридору прямо до путей, — старатель указал на тёмный провал проёма перед нами.
— А дальше?
— Дальше очаг. Не хмурься, проскочим быстро — он совсем маленький. Воды там, правда, побольше, чем в уже пройденном «очаге», но дождя давно не было. Значит, сам перрон не затоплен.
Я лишь кивнул, не понимая, как это спасёт нас от неизвестной опасности, которая уже унесла жизни Скрепки и Волоса. Ведь, если верить Деду, через «очаги» измененные и мутанты не ходят. Тогда отчего же погибли братья?
На самом краю сознания возникла догадка, заставляя задать новый вопрос старателю:
— Как ты думаешь, кто убил парней?
В коридоре не было аварийного освещения, но мои глаза уже адаптировались к темноте, и я видел очертания спины идущего впереди старателя. И видел, как тот напрягся от моего вопроса.
— Думаю, Найд, это сделали люди. Мутанты и изменённые не ждут, когда их добыча деактивирует сигналку. Я получил оповещения именно в таком порядке. Сначала потухла сигнализация, и только после этого ребята умерли. Их кто-то ждал.
Получив ответ, я замолчал. Да и Дед не горел желанием продолжить разговор. Так мы и топали вперёд, думая каждый о своем, пока не достигли выходного люка.
— Слушай внимательно, парень. Снаружи должно быть более-менее светло. В некоторых местах сохранилось освещение под потолком. На технической станции мы не видели света из-за аварийной переборки и потому, что туннель отклоняется в правую сторону. Не знаю, что тут произошло в первые дни войны, но аварийка поймала клина на половине хода и лишь частично перекрывает туннель. Значит, какое-то время мы будем видны нашим врагам. На перроне так вообще, как на ладони.
— Как же тогда быть?
— Не перебивай. Сказал же: слушай внимательно!
Я предусмотрительно заткнулся и, покусывая от нервов нижнюю губу, весь обратился в слух.
— Сейчас я открою люк. За ним может оказаться вода. Важно понимать одну простую вещь: выбора у нас всё равно нет. Пути идут под уклон с едва заметным углом. Примерно через километр угол меняется, входя в плоскость. Если нам повезет — вода до люка не достанет. В любом случае, порядок наших действий не меняется. Я открываю и швыряю сканер.
Дед потряс перед моим лицом круглой штукой, той самой, которую они закинули ко мне в оружейку при нашем первом знакомстве.
— Ты снимаешь рюкзак и ждешь, когда я выбегу. Затем ломишься следом и закидываешь рюкзак на перрон. Я подставлю руки, наступишь на них. Я толкну и помогу тебе запрыгнуть. Как окажешься наверху — поможешь мне подняться, а затем ходу! Рюкзак постарайся не потерять, но если нас всё-таки накроют — бросай не думая. Вопросы есть?
— Долго бежать?
— Чуть меньше километра. Очаг не будет сильно тянуть силы, я уже ходил здесь, справимся. Главное перевалить через старую баррикаду. Она примерно в ста метрах отсюда, дальше по перрону. Просто гора всякого хлама, развалилась уже давно и похожа на насыпь. Сумеем её пересечь — спина будет прикрыта, и тем самым выгадаем лишнее время. Перед насыпью провал, не свались туда. Он неглубокий, всего полметра. Когда-то тут шли бои, там что-то взорвали, и появилась рытвина посреди перрона. Будет обидно сдохнуть в шаге от спасения, свернув себе шею в полумраке. Запомнил?
— Да.
Я на самом деле запомнил, но на всякий случай кратко повторил старателю последовательность действий.
Больше медлить не стали. Матово блеснуло забрало на Дедовском шлеме, вырастая перед его лицом. Старатель развернулся, схватился за рукоять на двери, сдвинул её вниз и толкнул створку от себя, мягко выбрасывая сканер наружу. Сверкнуло. Напарник тенью скользнул в проход и тут же отступил в сторону. Я следом.
Еле-еле хватило сил закинуть рюкзак на перрон, всё-таки на атлета после недавних событий я никак не тянул.
Дед уже был у стены. Он присел, выставив ладони, сцепленные в замок, и, стоило мне наступить ему на руки, толкнул меня выше. Я оказался на платформе. Не вставая, перекатился на живот, протянул руку, схватил мозолистую кисть Деда и, поднатужившись, вытянул его наверх.