Страница 31 из 75
Всё увиденное и услышанное казалось сном, ночным кошмаром, странной сценкой, созданной моим подсознанием на базе пережитых единожды ужасов. Вот только вокруг уже метались тени, шумела схватка и звучали полные тревоги крики пепельноволосой жрицы. Я снова был в каменном мешке где-то под Одиноким клыком, в заброшенных имперских штольнях.
— Грач, вставай! Очнись! Нам нужна помощь!
Соня кричала наверняка не в первый раз. Она постоянно перемещалась влево-вправо спиной ко мне. Мар был рядом с ней и чуть впереди. Мертвецы наступали бесконечной чередой раззявленных ртов и иссушённых тел, мертвенный свет заливал поворот в основной коридор штольни. Ребята «держали» выход, но даже мне, не сведущему в таких прямолинейных схватках было понятно, что продержатся они недолго.
Не успел холодный пот ужаса после пробуждения высохнуть на моей коже, а я уже с головой погрузился в новый кошмар. Едва не зацепив мастера ключей, подскочил к выходу и вертикальным ударом развалил однорукого, истлевшего мертвеца.
— Их слишком много, мррау-ру! Нам не спррравиться!
Я не стал отвечать аспекту тени, просто потому что мыслей, как выбраться из этой передряги, у меня не было. Для меня смешались сон и явь. Я не понимал, что истинно, а что обман, и оттого в голове царил полнейший сумбур.
Вспышка света за спиной осветила штольню и яркой волной отбросила потусторонний свет источаемый мертвецами. Именно в этот миг передо мной вырос лязгающий доспехами латник с изъеденным ржой мечом. Давно умерший, он смотрел на меня сияющими через прорези шлема глазницами и едва не достал резким и незамысловатым колющим ударом в бок. Клинок ударил о клинок, труп в доспехах шагнул ближе, безостановочно тыкая в меня мечом с каким-то механическим отупением.
Я был вынужден отступать раз за разом. Взяв свой меч за рукоять обеими руками, я как мог отводил эти тычки, понимая, что у меня нет никакой возможности для контратаки.
Каждый раз, когда наши клинки сталкивались, в месте столкновения загоралось белоснежное пламя, и от этих вспышек у меня уже рябило в глазах. Мар не мог мне помочь — он продолжал удерживать вход, буквально танцевал, крутясь юлой и отбиваясь сразу от троих умертвий.
Соня помогала, но её помощь не могла меня спасти. Чудо, которым она отогнала мертвячью энергию, всё ещё действовало. Девушка осталась по левую руку от меня, и одного взгляда в ту сторону хватило, чтобы понять, что жрица находится на пике своих возможностей. Она стояла сложив руки на груди и словно вела какую-то свою, отдельную схватку. Два света, потусторонний серый и слепящий белый, боролись за наши души, то отступая, то схватываясь вновь. Девушка сияла, и когда схватка пронесла меня мимо, я понял, что её свет замедляет нежить. Но даже так мой противник был слишком силён…
— Идущий будет терпелив и бесстрашен, слеп и глух, холоден и окружён клетью своего разума.
Удары слились в бесконечную череду вспышек. Белое пламя обожгло чужой клинок и языками пламени поселилось на его ржавом лезвии.
— Идущий будет терпелив и бесстрашен, слеп и глух, холоден и окружён клетью своего разума.
Теперь я видел, что колющие удары не случайны и вовсе не просты. Интерфейс заработал как надо, ИскИн проанализировал ситуацию и подсветил систему. Левый бок, живот, снова левый бок, лицо и так по кругу. Одна и та же комбинация, но очень быстро — лязг-лязг-лязг!
— Идущий будет терпелив и бесстрашен, слеп и глух, холоден и окружён клетью своего разума.
Он же, мой ИскИн, управляющий биотическим блоком, предупредил меня о возможности резкой смены ударов. Дал понять, что вязь этих тычков ловушка и захлопнется она тогда, когда мёртвый рыцарь нанесёт какой-то нестандартный и непривычный удар.
Я сжал зубы, сосредоточился и терпел, ожидая своего шанса. Молитва концентрации беззвучно громыхала внутри моего разума, не допуская посторонних мыслей. Ни страха, ни тревог не осталось.
Единственное чего я не предусмотрел, так это выложенного из камней бортика колодца прямо за моей спиной, на половину метра возвышающегося над полом…