Страница 29 из 75
Глава 9 Сон наяву
В воздухе пахло свежестью, озоном.
Следопыт сказал, что грядёт непогода, и был прав. Тяжёлый, сумрачный вал грозовых облаков шёл к нам с севера. Он стал заметен сразу, как только мы вышли к подножью горы.
Резкие порывы ветра забирались под мою куртку и облепляя стройные ноги хлопали длинной юбкой Сони. Вверх вела извилистая дорога, зачастую поджатая обрывами и острыми скалами. Опираясь на дорожный посох, я шёл замыкающим, когда дождавшийся нас на очередном повороте кот прокричал, перекрикивая вой ветра.
— Нам стоит поторропиться, мррау-ру! Если бурря догонит нас, до того как мы достигнем внешней стены, нам прридётся перрежидать её в старрых штольнях!
Не знаю, что за «старые штольни», но, судя по напряжённым ноткам в голосе зверолюда, местечко было не из приятных. Я забрал у жрицы все вещи, которые только мог, чтобы облегчить её путь, и пёр против ветра упорным паровозом, не обращая внимания на черноту, что ветер гнал с севера.
Не сговариваясь, мы пропустили время привала и продолжили взбираться по тропе. Ветер усилился, грозовой вал скрыл под собой солнце и обрушил на тропу крупные, но пока ещё редкие капли дождя.
Соня остановилась и под аккомпанемент грома прокричала Мару:
— Нам нужно свернуть! Сейчас! Иначе попадём под оползень или нас смоет с тропы!
В отличие от ребят, я понятия не имел, что происходит и насколько это всё серьёзно. Мне оставалось лишь слепо следовать за ними, надеясь на то, что они знают, что делают.
Склон не был крутым на всей своей протяженности, кое-где продолжали расти деревья, их узловатые корни нависали над обрывами, а чахлые кусты протягивали к пустоте свои колючие ветви.
Вершина горы оказалась сокрыта туманной дымкой. Смотря снизу, я не мог увидеть конечной точки нашего пути, а с приходом непогоды видимость снизилась ещё сильней.
Несколько минут понадобилось ливню, чтобы ударить по склону с бешеной силой. Мар подчинился совету жрицы и увёл нас с тропы. Я не знаю, как он что-то видел сквозь дождь, но зверолюд вёл нас уверено. То исчезал за сплошной стеной дождя, то возвращался, позволяя себя заметить. Мокрый, с болтающимся на голове капюшоном, по которому дождевая вода стекала ручьями, он передвигался на всех четырёх лапах, без труда пробираясь по самым опасным и крутым участкам.
Очередная вспышка молнии высветила среди скал тёмную пасть пещеры. Вернее, это я подумал о пещере, на деле же оказалось, что мы добрались до рукотворного укрытия. Старая штольня, деревянные подпорки, следы инструментов на стенах и грязь под ногами. У входа было мокро, и нам пришлось пройти глубже в полной темноте, ориентируясь лишь по вспышкам молний да полагаясь на зрение аспекта теней.
В какой-то миг зверолюд остановился и спросил:
— Соня?
Голос девушки раздался из-за моей спины.
— Сейчас, Мар, мне нужно пару секунд.
Я хотел спросить, о чём они, но не успел. Позади, раздался неразборчивый шёпот. Я развернулся, но именно в этот миг в мои глаза неожиданно ударил свет, ослепляя и заставляя отшатнуться.
Когда глаза чуть привыкли к слепящему свету, я понял, что стоящая на коленях жрица использовала очередное чудо. Только в этот раз применение магии было сугубо бытовым, а не медицинским. Сложенные вместе ладони девушки сияли чистым белым светом, чей концентрированный луч в какой-то миг ударил вверх и с мелодичным звоном разлетелся водопадом светящихся белоснежных перьев.
От неожиданности я охнул и отступил, наткнувшись на Мара, а в следующее мгновение с удивлением отметил, что по моей спине больше не бежит вода, а штаны не липнут к ногам.
Магия была чем-то вне привычных моему восприятию физических законов. Я готов был поклясться, что температура вокруг меня не изменялась, тем не менее вся вода, пропитывающая мою одежду и стекающая по куртке, исчезла.
Вернувшись, темнота скрыла мою удивлённую реакцию на обыденное для зверолюда и жрицы явление. Впрочем, вернулась она ненадолго. Мар один за другим разжёг два факела и, вручив их нам, поманил за собой.
— Я уже бывал здесь, мррау-ру. Ррядом есть отноррок, в котором ррудокопы хрранили свой инстррумент. Что-то врроде склада и места для отдыха.
Он повёл нас вниз, ещё глубже в штольню, и за очередным поворотом мы и в самом деле нашли вырубленный в камне зал. В центре него кто-то выстроил колодец и установил небольшой подъёмный механизм. Здесь было шумно, через трещину в потолке дождевая вода проникала в штольню и срывалась прямиком в колодец. Капель белоснежными вспышками сопровождали отблески молний.
Я прошёлся вдоль стен, высоко подняв факел. Нашёл место полное углей и пепла. По всей видимости, тут неоднократно жгли костры, используя трещину в потолке на манер вытяжки. На стенах нет конденсата, камень под пальцами — сухой. В дальнем углу свалены груда поломанных досок, среди которых я узнал ножки, некогда принадлежавшие или какому-то грубому шкафу или, к примеру, кровати, и куча тряпья.
— У этого места дурная слава.
Голос Сони отвлёк меня от наблюдений. Мастер ключей к этому моменту уже занимался тем, чем он всегда занимался в первые минуты привала, покинул нас, ускользнув в основной коридор штольни, чтобы проверить округу на наличие следов и неблагоприятных соседств.
— И какая же?
Я скинул мешок у стены, за время подъёма на гору он порядком натёр мне плечо, да и ноги гудели, требовали отдыха. Выудил плоскую деревяшку из кучи и уселся на неё, чтобы не оставлять на прохладном полу собственные почки. Соня присела рядом.
— Одинокий клык стал единственным уцелевшим городом во всей округе. Многие смекнули, что горная крепость могла устоять, и направились сюда. Погода тогда была просто отвратная, магия не подчинялась кудесникам, стихии смешались. Целый день мог стоять летний зной, лишь затем, чтобы к вечеру начался ледяной ливень. Мастер Мар вовремя увёл нас с тропы, мы легко могли погибнуть. Во время сезона дождей мало кто рискует передвигаться по этим дорогам — целые склоны съезжают вниз из-за воды.
Соня выудила из своего мешка завернутые в листья запеченные коренья и, предложив мне один, продолжила:
— Люди часто не знали дороги, да и те, кто знал… Они останавливались в этих штольнях. Тут весь склон — сплошные рудные выработки. Кто-то был ранен, кто-то голодал и обессилел, или болел. Люди умирали и быстро восставали. Не так, как сейчас, почти сразу.
Хрумкнув корнем, я перебил Соню.
— И количество восставших росло.