Страница 16 из 79
Прижав его к себе, я молился, чтобы очередной раз вздрогнув, он не наделал шума. Но тело обмякло, а я всё стоял обхватив его словно любовник. Трясти меня стало заметно сильнее. Отметив бешеный стук сердца, я понял, что пора завязывать. Убивать ходоков оказалось куда сложнее чем я думал. При чём не физически, с этим никаких проблем не возникало. Но психически, каждая смерть имела своё отвратительно, повисшее и оплывшее лицо. Выпученные глаза, последний вздох, пролившуюся на пол кровь.
Оставив орка прислонённым к балке я взялся за хваргов.
С первым из них проблем не возникло, я убил его точно так же, как Рэджи, с тем исключением, что убил его, ударив в сердце не через грудь, а чуть сбоку, с силой просунув нож сквозь ребра. А вот второй хварг доставил мне хлопот, он лег спать в жутко не удобной для меня позе, лежал ко мне ногами, между двух куч мусора, пробраться через которые бесшумно не представлялось возможным.
Проблему я эту решил просто, терять время было никак нельзя, в любую минуту могли пожаловать товарищи этой банды, объявившей на меня охоту. Заменив нож на дубинку, я быстро шагнул к врагу и с размаху нанес несколько ударов в голову противника. Ничего не понимающий хварг силился встать, но после третьего удара, ослепший от боли и ничего не понимающий после такого жестокого пробуждения, заполз в кучу мусора, где и был благополучно мной добит спустя еще тройку ударов.
Быстро пробежал по убитым и собрал все, что привлекло моё внимание, закидывая в сумку не особо рассматривая. Заминка вышла только с орком: у него я урвал сумку, сшитую из крысиных шкур, которая была обшита карманами и оказалась значительно лучше той, что была на мне. Внутри ничего интересного не было, кроме набора для шитья, еды и пары связок крысиных шкур.
Вытряхнув все это добро на землю и переложив в рюкзак свое имущество я без колебаний закинул ненужный больше узелок подальше в мусор. Уже было шагнул на выход из дома, когда понял, что дело не закончено. Поднявшись на второй этаж к трупу того, кто обещал мне всяческие муки, достал нож и, проведя нехитрые манипуляции с телом эльфа, стал обладателем одного донельзя мерзкого отрезанного языка. Порывшись в мусоре, раздобыл гвоздь и деревяшку, приколотил язык к стене, перед этим написав кровью, капающей с языка, простую надпись…
На этом моменте меня всё же вырвало.
Оглядев из дома улицу на предмет опасности, вышел и перебрался на противоположную сторону дороги. По пути не выдержал, обернулся взглянуть в последний раз на место, которое служило мне моим первым домом в этом мире. В этот момент, на секунду остановившись, я ясно осознал, что больше сюда не вернусь, этот дом перестал для меня ассоциироваться с безопасным местом. Для меня он весь пропах смертью…