Пламя возрождения

***

— Ты не говорил, что у тебя есть взрослая дочь, — раздался голос лисицы-оборотня, возвращая его в реальность.

Сейчас монах чувствовал себя гораздо лучше. Давление духовного договора, непрерывно нарастая и становясь нестерпимым, навалилось на У Сина, грозя его раздавить. Но, как только Огненный Цветок проверила свиток, все закончилось.

Жаль, не успел её предупредить, как планировал. Только набор зелий успел достать из тайника на этот случай.

Обращение к духовному кольцу отдалось уже привычной болью в глазах. Чужая воля, скрытая в картине, волной ударила в лицо, едва не лишая сознания. Заклинатель с трудом смог прийти в себя.

— Она мне не дочь, — наконец ответил он, ощутив, как пересохло горло. — Что с девочкой?

— Она без сознания и очень сильно истощена. Я дала ей тонизирующее зелье и напоила питательным отваром из диких фиников и дерезы. Съесть она пока ничего не способна. Но знаешь, — коснулась она его руки, — я хочу услышать эту историю тоже.

И острый ноготок прошелся, оставляя кровавый след у него на коже.

***

— Значит, клан Мо смог прибрать к рукам молодых гениев семьи Ли и решил сделать из них сделать павлинов, несущих золотые яйца, — задумчиво сказала Огненный Цветок, когда У Син пересказал события до покушения, на сей раз ничего не скрывая от возлюбленной.

Вернулась боль в раненой руке, хотя он старался ее не тревожить.

— Ты переоценил свои силы, — добавила Си Лю. — Если только это изначально не была ловушка, поставленная на тебя.

— Мои братья из ордена считают так же.

«Рассказать или нет о штурме крепости контрабандистов?» — задумался он. К счастью, Си Лю не стала спрашивать о мотивах покушения.

— Девочке надо помочь, — решила лисица. — Слишком незавидная у неё судьба. У Син! Ты совсем не разбираешься в искусствах. Но о семье Ли ты должен был слышать. До пробуждения они были частью более древнего клана, к сожалению, весьма разрозненного. Некогда он раскололся несколько семей, следующих путём кисти, музыки или меча. На пути постижения искусств практики отдавали себя полностью и без остатка. Один из предков рода Ли исполнил мелодию перед Императором, и все, кто в тот миг находился тронном зале, испытали просветление. Только у одних оно длилось краткий миг, а у другие провели в таком состоянии несколько суток. Дух музыканта покинул тело с последним звуком лучшей в его жизни мелодии.

— Это не преувеличение?

— На пути практика нет ничего невозможного, — наставительно сказала лисица-оборотень. — За каждым новым уровнем открываются новые горизонты. Помни об этом. За произведения подобных мастеров ценители готовы заплатить большие суммы. И знаешь, — приникла она к монаху и прошептала ему на ухо, — я очень, очень хочу познакомиться с мастером, способным сотворить настолько реальные картины.

— Не уверен, что это хорошая идея, — поглаживая гладкий шёлк ее волос, возразил У Син. — Моё общение с ней закончилось не лучшим образом.

— Поверь, нам, женщинам, будет о чём поговорить между собой. Об этой девочке я позабочусь, как могу. Тем более, что за ней должны скоро прибыть. Нужно только отправить условный знак и дождаться гостей.

***

По договору с призраком У Син должен был разместить в отделении аукционного дома Мон овальный аметист-кабошон за строго оговорённую, сильно завышенную цену. Через неделю ему надо было прейти за деньгами с продажи своего лота. Считалось, что личности тех, кто размещает товары, являются тайной, но не в этом случае. После продажи камня за ребенком прибудет гонец, который скажет условную фразу.

Представительство торгового дома находилось в городе. Благодаря имперскому тракту и проезжающим торговцам изредка появлялись интересные товары, хотя до больших городов их местному аукциону было далеко.

Кроме того, аукционный дом Мон следовало посетить по еще одной насущной причине. Для лечения заклинателю придётся докупать различные средства, которые перечислил целитель ордена.

Жаль, что оставить девочку внутри картины не получалось. Её энергетика была ещё слишком слаба, а взять на себя заботу о ребенке в таком состоянии У Син не мог. Ему самому требовался уход.

***

— Я сейчас напишу письмо от твоего имени в аукционный дом, — отстранившись и сев рядом, предложила Огненный Цветок. — Тебе останется только его подтвердить личной печатью из киновари и оттиском силы. Заодно составим список лекарств для тебя и девочки. Она тоже нуждается в лечении.

— Хорошо. Ты сама пойдешь? Не стоит доверять это слугам.

— Разумеется, — фыркнула она. — Я сама отправлюсь за лекарствами и пищей. Поживу пока здесь и присмотрю за вами.

— Но я собирался возвратиться в резиденцию ордена. Целитель меня ждет.

— Вернёшься, но не сейчас. Ночью или завтра к утру тебя станет хуже, и тебя отвезут назад в Орден. Не переживай. В моём сундуке даже через городские ворота её можно будет спокойно провезти. Но неужели я не смогу получить немного наставлений на «пути кисти» за помощь бедной несчастной сиротке? Тем более я рискую своим хвостом!

— Как ты добра.

***

Отговорить её не получилось. Когда лисе было что-то нужно, она становилась весьма несговорчивой.

Взяв девочку и картину, они втроём спустились в заклинательный зал в подвале, и Огненный Цветок занялась приготовлениями к ритуалу. К сожалению, У Син не мог различить детали без возможность нормально взаимодействовать с силой. Он был слеп и магически и физически.

Просто в один миг в зале резко похолодало, и по его коже пробежал холод. Такое бывает, когда рядом появляется сильный призрак.

— Зачем ты притащил сюда эту рыжую тварь?! — раздался голос, возникая у него в голове.

У Син не удержался и по привычке обратился к внутреннему зрению. Призрак госпожи Ли Шан сейчас выглядел постаревшим. Седина посеребрила её волосы. Даже вышитые цветы на её рукавах поблёкли. Сейчас призрак находился на начальной ступени Серебряного ранга, почти потеряв серебряный ранг. Создание «истинного двойника» в поместье стоило госпоже Ли много духовных сил.

— Указ слишком сильно давил, — объяснил заклинатель мотивы своего поступка. — Я был сильно ранен в бою с заклинателем Ди. За вашей дочерью нужен был уход. Мне не к кому было обратиться, не разглашая деталей. Кроме того, за мной идет охота, что подвергает девочку опасности. Поэтому я был вынужден обратиться к достойной госпоже Си Лю.

— Этот У Син может оставить нас одних, — вмешалась лиса. — Как видите, госпожа Ли, ваша дочь в добром здравии. Через неделю она придет в себя. Госпожа! Могу заверить, я приложу все силы для заботы о вашей дочери и ее спасения.

Раздался шелест шёлковых одежд, когда Огненный Цветок поклонилась.

— Не мог бы этот У Син оставить нас наедине? Нам есть о чём поговорить, — обратилась к нему женщина-призрак.

***

Общение заклинательниц затянулась до позднего вечера.

Тем временем У Син вернулся в свои покои, расположился сидя на полу и начал размеренно выполнять дыхательные упражнения, постепенно погружаясь в медитативное состояние, как вдруг его прервали:

— Какая целеустремлённость! — сказала вернувшись лиса, причем голос ее был очень довольный.

— Как всё прошло?

— Интересная женщина. Жаль что умерла, — уклончиво ответила Си Лю, не уточняя, о чем они беседовали, однако монах понял, что женщины нашли общий язык. — Она оставила часть себя, чтобы оберегать родных. Трудное решение. И не жизнь, и не смерть. Утрата перерождения… И на своём настоять может. Мы договорились. Сейчас я отношу твоё письмо в аукционный дом Мон, предварительно купив нужный самоцвет у ювелира. Затем в аптеку за лекарствами — и сразу назад. Через пару часов тебе станет хуже, и тебя доставят в резиденцию Ордена Защищающих. Не беспокойся об остальном. Я вывезу молодую госпожу Юи и позабочусь о ней. Не оставаться же приличной женщине одной у неженатого мужчины?! Тем более когда его нет дома.