В объятиях Элиты

— Добро пожаловать в Подготовительную Академию Бёрберри, — говорю я другим студентам, тяжело дыша. — Меня зовут Марни Рид, и я грёбаный Идол. В школе не будет издевательств — и точка. Если я услышу хоть слово об этом, не думайте, что я не увижу, как тебя накажут. — Я одёргиваю платье и подхожу к ряду парней, ожидающих возле моей импровизированной сцены.

Даже в масках я могу отличить их друг от друга. И это не только из-за их очень очевидных костюмов. Нет, это из-за их глаз.

— Теперь мы танцуем вальс, — говорю я, и Миранда снова включает музыку. Я всю неделю тренировалась с ней после школы, только ради этого. Потому что, ну, несмотря на то, что я довольно паршивый танцор и, вероятно, всегда им буду, со всеми этими тренировками в группе поддержки я стала лучше. Я могу справиться с одной-двумя песнями.

— Миледи, — начинает Виндзор, хватая меня за руку и выводя на танцпол, тыквы сияют повсюду, тусклые нити мерцающих огней над головой. Он кружит нас по залу, как, ну, сделал бы принц. Даже в пышном розовом платье он знает, что делает, и когда я закрываю глаза, он ведёт так же легко, как дышит.

После единственного прохода по залу он передаёт меня Заку. Он далеко не так хорош в танцах, но руки у него сильные и мускулистые, и когда он прижимает меня к себе, я чувствую себя в безопасности. Его маска чёрная, с крючковатым клювом, придающим очень суровое выражение этому красивому лицу.

Мы не разговариваем.

Я не разговариваю ни с кем из парней.

Вместо этого я продолжаю менять партнёров.

Крид следующий, и очевидно, что он тоже знает, что делать. Он танцует так, как двигается, как будто просто нежится со мной в объятиях, кружа нас под разбитой люстрой с фальшивой паутиной на ней.

К тому времени, как я добираюсь до Зейда, все наблюдают за нами.

Несмотря на то, что это вальс, он делает его таким же чувственным, как тот грязный танец, который мы исполняли на вечеринке у Бекки Платтер три года назад.

Как только мне становится жарко, и я начинаю беспокоиться, я меняю его на Тристана. Вальс достигает крещендо, когда он выводит меня в центр комнаты, крепко прижимая к себе и ничего не говоря. Наши глаза встречаются, наши пальцы переплетаются, и наши ноги шуршат по старому изношенному полу, моё белое платье развевается вокруг обтягивающих чёрных брюк и ботинок, которые на нём надеты. У него тоже есть корона, королевская корона.

Музыка резко усиливается, объявляя о финале, и Тристан сильно наклоняет меня, так низко, что мои короткие волосы почти касаются пола. А затем он прижимается своими губами к моим и дарит мне сказочный поцелуй, в котором лишь намёк на темноту оттеняет всю эту сладость.

После этого звучит песня Билли Айлиш «You should see me in a crown» (прим. — «Ты должен увидеть меня в короне»). Это так уместно, что я просто замираю, давая Тристану поднять меня на ноги. Мы стоим там и позволяем всем в этой комнате хорошенько, подолгу смотреть на нас.

После такого выступления у нас не было никаких проблем ни с кем из Плебеев.

Глава 15

Когда я захожу в спортзал, то нахожу Крида и Виндзора, занимающихся фехтованием.

Они оба промокли от пота, одеты в это белое снаряжение с подкладкой, но без шлемов. Моя практическая сторона ненадолго вступает в борьбу с моим очарованием, и в конце концов я тихо сижу на скамейке сзади, просто любуясь их формами, когда они становятся вровень.

Кончиками своих шпаг — рапир? Я не знаю, извините, просто я не специалист по фехтованию, — скрестившись, парни смотрят друг на друга через ковёр. Голубые глаза Крида впились в карие глаза Виндзора. Принц выглядит таким же подготовленным и на высоте положения, как и всегда, но Крид сбросил свой образ сексуального ленивца, перейдя к своему свирепому боевому стилю, который я видела всего несколько раз.

— Ты чертовски хорош, — говорит ему Виндзор, и по его лицу стекает капелька пота. Его взгляд на мгновение скользит поверх плеча Крида и останавливается на моём, прежде чем вернуться к своему противнику. — Честно говоря, твоя форма лучше моей, но, когда ты злишься, ты становишься импульсивным.

— Хватит твоего дерьма. Я здесь для того, чтобы надрать тебе задницу, а не брать у тебя уроки.

Виндзор пожимает плечами.

— Меня это устраивает. Считай, что это твои похороны.

Двое парней принимают приседающие позы, слегка подпрыгивая, готовясь к началу раунда. Когда это происходит, Крид совершает стремительное движение, бросаясь на Виндзора, его оружие движется так быстро, что я едва успеваю его разглядеть. Виндзор проворно уходит с его пути, и Крид спотыкается, так же быстро приходит в себя и крутится на месте.

Их шпаги лязгают металлом, и я понимаю, что на самом деле они вовсе не фехтуют.

Фехтование — это… ну, во-первых, шпаги, которые они держат, слишком велики для настоящего фехтовального поединка. Ну и они определённо оба немного более агрессивны и необузданны в своём подходе. Сталь летит и лязгает друг о друга, двое парней толкаются изо всех сил.

Крид скрипит зубами от разочарования, и он с рычанием отталкивается назад, размахивая своим оружием и целясь Виндзору в живот. Принц с лёгкостью уклоняется от удара, а затем наносит Криду удар шпагой прямо в поясницу.

— Друг мой, у тебя только что был перелом позвоночника, — объявляет он, но Крид настолько взвинчен и расстроен, что разворачивается и снова направляется к Виндзору. Раздаётся дикий шквал танцующих клинков, прежде чем Виндзор отбрасывает Крида в сторону и приставляет острие к его горлу. — А теперь ты потерял свои голосовые связки. Ты уже закончил? Я говорил тебе: твоя форма превосходна, но ты слишком опрометчив. Успокойся немного, и ты станешь достойным противником.

Крид Кэбот издаёт разочарованный звук себе под нос, а затем раздражённо бросает своё оружие на пол, прежде чем замечает, что я сижу там, и его щёки заливаются румянцем.

— Марни, — осторожно произносит он, напуская на себя свойственную ему ленивую, растягивающую слова манерность. — Я не знал, что ты сидишь там…

— Ты бы сражался по-другому, если бы знал? — спрашиваю я, вставая и ловя себя на том, что мой взгляд прикован к пальцам Виндзора, когда он расстёгивает молнию на своей униформе спереди и демонстрирует маленькую обнажённую грудь. Мой взгляд возвращается к Криду, ожидая ответа.

— Ага, может быть, — отвечает он, протягивая руку, чтобы убрать со лба потные светлые волосы.

— Почему? — спрашиваю я, подходя и становясь между ними.

— Потому что… Я бы сражался за кого-то, кроме себя? — говорит Крид, но так, словно это вопрос, который он задаёт самому себе. Виндзор улыбается нам обоим.

— Возвращайтесь в мою комнату. Я приготовлю вам обоим по чашке настоящего английского чая. Это лекарство от всего, что вы знаете: депрессии, усталости, гнева, печали, войны.

— Сохраняй спокойствие и продолжай в том же духе, верно? — спрашиваю я, и Винд ухмыляется.

— Именно так. — Он ведёт меня обратно в раздевалку, а я жду снаружи, пока парни переоденутся обратно в форму. Мы направляемся в Третью башню, поднимаемся на лифте — или подъёмничке, как называет его Винд — а затем мы с Кридом немного прижимаемся друг к другу, пока Виндзор готовит нам всем по чашке чая и даже расставляет эти трёхъярусные серебряные подносы с крошечными бутербродами и разноцветными макаронами.

— Ты же на самом деле не готовил всё это, так? — спрашиваю я, и Виндзор бросает на меня странный взгляд.

— А почему нет? Что ещё я должен делать? Я принц, чёрт возьми.

О, ну что ж, ладно.

Я полагаю, в этом есть смысл.

Я опускаю взгляд на свой чай, поднося изящное блюдце к губам, чтобы сделать глоток. Когда его готовит Винд, чай никогда не бывает слишком горячим; всегда в самый раз.

— Какие планы на осенние каникулы? — спрашиваю я, чувствуя, как эта слабая эмоция внутри меня рвутся, как папиросная бумага. Я так беспокоюсь о Чарли, что меня тошнит. Если я активно не работаю над тем, чтобы не думать о нём, то большую часть времени я думаю только о нём. — Я хочу быть со своим отцом, но… — я боюсь закончить это предложение, но заставляю себя поднять взгляд, переводя его с Крида на Виндзора и задаваясь вопросом, как долго они вместе работали над фехтованием на шпагах. — Я вроде как… — Чёрт, это тяжело. — Мне бы не помешала компания.