В объятиях Элиты

— Спасибо, — молвлю я ему, и я говорю это искренне. Он видит мою уязвимость, и это его не отпугивает. Мы берёмся за руки и направляемся в холл, встречаясь с Чарли у ряда машин снаружи.

Как ни удивительно, Изабелла стоит там с Дженнифер и ребёнком.

— Мы ждали тебя, — говорит Дженн, улыбаясь, и я не могу решить, то ли она полна дерьма, то ли ей просто жаль меня, потому что Чарли явно умирает. Она оставила меня только с одним родителем, и он стал всем моим миром, всем моим сердцем… И он не будет рядом со мной так долго, как мне нужно.

Я не буду вам врать: мне требуется усилие, чтобы сидеть с ней в этой машине.

— Я не могу дождаться, когда увижу, как ты танцуешь сегодня вечером, — говорит мне папа, улыбаясь, и кожа на его лице покрывается незнакомыми морщинками. Как будто у него их слишком много; он просто выглядит измождённым. Я должна бросить учёбу и заботиться о нём. Дело в том, что я знаю, что Виндзор не экономит на уходе за ним. Недавно он прислал мне несколько анкет помощников по уходу на дому, чтобы я могла выбрать одного и отправить его домой, чтобы помогать Чарли с повседневными делами.

Но… время, проведённое с ним дома, стоило бы больше, чем время, проведённое в академии, верно? По большому счёту, качественное времяпрепровождение с любимыми людьми намного превосходит академические занятия.

— Ты же знаешь, я всегда была чертовски неуклюжей, — говорю я, заставляя себя улыбнуться, когда Зак сжимает мою руку. — Мне потребовалось много времени, чтобы дойти до этого момента. Просто не смейся надо мной, из-за того, что я худшая в команде. — Чарли смеётся и притягивает меня к себе, улыбаясь мне… а затем позволяет своему взгляду задержаться на Дженнифер и ребёнке у неё на руках, на Изабелле…

— Держу пари, ты лучшая танцовщица, Марни. Ты всегда была хороша во всём, что делала.

Лимузин с грохотом катится вниз по склону, но Изабелла даже не смотрит на меня. Дженнифер ведёт светскую беседу, но только Зак отвечает на её постоянную болтовню.

Мы испытываем огромное облегчение, когда добираемся до поля и выходим, разделяясь, чтобы заняться своими делами: Чарли, Дженнифер, малышка — кстати ее зовут Марли, слишком похоже на смесь моего имени и Чарли для удобства — и Изабелла направляются на трибуны, чтобы посмотреть, как Зак бежит трусцой выходя на поле, и я присоединяюсь к команде поддержки.

Скаутов нетрудно заметить в аудитории. К тому времени, когда наступает перерыв, я точно знаю, кто это такие. Они редко улыбаются, но приходят в восторг, когда Зак делает что-то правильно. Джален тоже, если уж на то пошло, что отстойно. Джален не заслуживает быть квотербеком, не заслуживает того, чтобы его просматривали. Я узнала от Миранды во время одной из наших бесед на пижамных вечеринках, что он обычно лгал Эбони и говорил ей, что надевал презерватив, когда на нём его не было.

По-моему, это сексуальное насилие.

Теперь я чувствую себя уже не так плохо из-за того, что раскрыла, что она планировала ему изменить.

Незадолго до начала нашего шоу в перерыве я замечаю, как Зак кладёт деньги в руку игроку из другой команды. Это такая странная вещь — замечать это едва заметное пожатие ладоней. Но я не упускаю зелёное пятно, которое проходит между ним и Корбом Ламбертом, звёздным игроком «Гренадин Хайтс».

Хм-м.

Зак платит ему за то, чтобы тот проиграл игру, или что-то в этом роде? Хотя он бы этого не сделал. Имею в виду, я не думаю, что Зак сделал бы это, и я не верю, что Корб стал бы рисковать своим шансом попасть в отбор из-за какой-то дурацкой взятки.

У меня нет времени беспокоиться об этом перед выступлением, встаю в строй вместе с группой и исполняю наш танец. Мы использовали эти игры в качестве тренировок для наших собственных соревнований, а не для чего-то большего. Чирлидинг — это уже не то, чем он был раньше, просто какой-то ненужный вид спорта, чтобы поддержать мальчиков. Сейчас это полноценное спортивное мероприятие.

Мы переходим от танцевальной части к трюковой — той части, где мы подбрасываем девушек в воздух — и я оказываюсь напротив Киары, поднимая крошечную фигурку Илеаны в воздух. Всё идёт по плану, пока не приходит время заставить её спешиться. Обычно мы с Киарой сгибали колени, а затем поднимались обеими ногами и руками одновременно, подбрасывали Илеану вверх, а затем ловили её сцепленными руками. Наша страховка — какая-то случайная третьекурсница, которую я едва узнаю, и она должна поддерживать Илеану за лодыжки и подхватывать её подмышки, когда она будет спускаться.

Во время этого сеанса всё происходит не так. Вместо этого и Киара, и третьекурсница отпускают Илеану, и она разворачивается в воздухе и буквально бьёт меня ногой в лицо.

Боль пронзает меня, когда я спотыкаюсь и оказываюсь на заднице в траве, кровь течёт по моему лицу и попадает в рот. Киаре и другой девушке всё равно удаётся поймать Илеану, и я единственная, кто остаётся раненой.

Тренер Ханна подбегает, чтобы помочь мне подняться, но у меня слишком кружится голова, чтобы стоять.

Меня только что крепко приложили — и не в хорошем смысле.

Музыка продолжает греметь по стадиону, и другие девушки заканчивают свой танец под одобрительные возгласы и хлопки с обеих сторон. Почти уверена, что все думают, что это произошло случайно. Кроме меня. И Зака.

Он стремительно подбегает, тяжело дыша и взмокший от пота, его тёмные волосы прилипли ко лбу. Наконец мне удаётся подняться на ноги и протиснуться мимо тренера Ханны, чтобы перехватить его на пути к нам.

— Не надо, — бормочу я сквозь кровь. Я начинаю задумываться, не сломан ли у меня нос. Это было слишком больно, а теперь совсем не больно… Нехороший знак. Моё тело пытается защитить меня от агонии. — Зак, не надо.

— Мне всё равно, девочки они или нет, я разобью им лица.

— Нет, это не так. — Я кладу ладони ему на грудь, а он стоит там, огромный, мускулистый и тяжело дышащий, пытаясь прийти мне на помощь единственным известным ему способом. Точно так же, как и в случае с Тристаном, я пытаюсь ухватиться за эту тёмную жилку внутри него, отвлекая его внимание от них и переключая его на себя. — Скауты здесь. Я знаю, что ты любишь футбол; я знаю, что ты хочешь играть за НФЛ, даже если ты этого не признаёшь.

— Я могу попросить своего дедушку купить команду и включить меня в неё, — шепчет Зак, но его голос звучит почти болезненно, когда он произносит это. Конечно, он мог бы это сделать. Но он такой же, как я: он хочет добиться всего самостоятельно. Он не просто хочет играть; он хочет заслужить право играть.

— Они получат своё. Я обещаю тебе это. Я обещаю тебе. — Из-за того, что это первый месяц в академии я ничего не делала. У меня есть мой блокнот. У меня есть свои правила. И в прошлом году я позволила ребятам во многом отомстить за меня.

В этом году всё будет по-другому.

Я закончу Подготовительную Академию Бёрберри и сделаю это на ура.

— Вы грёбаные тролли, — рычит Зак, но девушки позади меня просто смеются, и на этот раз моя очередь протянуть руку и обхватить его лицо своими гораздо меньшими руками. Он опускает на меня свои горько-сладкие шоколадные глаза. Они сужены и темны, и я знаю, что он уничтожил бы их, если бы я попросила его об этом — даже если бы это означало потерю его места как в этой команде, так и в его будущей карьере в колледже. — Вам лучше следить за своими спинами.

— Мы просто в ужасе, — мурлычет Илеана, смеясь, когда Зак снова смотрит на меня сверху вниз, положительно трясясь от ярости. Я оглядываюсь в поисках Чарли и вижу, как он исчезает за углом, вероятно, направляясь к лестнице, чтобы подойти сюда. Он ещё не знает, что я встречаюсь с Заком, так что… У меня есть только секунда.

— Не обращай на них внимания, поцелуй свою девушку и уходи. Вот и всё. — Зак берёт меня за подбородок и крепко целует на глазах у обеих школ, заставляя нескольких своих товарищей по команде одобрительно свистеть. Меня даже не волнует, что мне больно, когда он прижимается своим ртом к моему. Хотя я уверена, что на вкус я, должно быть, как кровь, я провожу языком по его нижней губе.