Мракобой

— Мне его жалко! — призналась Сандра. — Хороший мальчик!

— Он не мальчик! Он Проект! — отрезал Бекк.

Они стояли перед зарослями гигантских буний, о которых писал Мракобой. Вершинин и Сандра вознамерились без задержки продолжать путь, но Бекк их остановил, что-то высматривая наверху. Увиденное ему явно не нравилось. Кроны колоссов сплелись наверху в единую непроницаемую крышу. В месиве из стволов были заметны более темные сгустки.

Стало понятно, что это, когда огромная шишка весом не менее 10-ти килограммов, сорвалась с большой высоты и разбилась вдребезги об асфальт.

— Это могла быть твоя голова, Палыч! — объявил Бекк.

— Спасибо! Ты в очередной раз спас меня! — кисло поблагодарил Вершинин.

Возникла пауза, пока кумекали, как двигать дальше.

— Вальжан, а ты что у Платформы попросишь? — спросил Вершинин. — Учитывая, что Платформа может абсолютно все!

— Счастья для всех! — буркнул Бекк. — И никто не должен уйти обиженным!

— Ну как с таким разговаривать серьезно! — вздохнул Вершинин. — Во-первых, это плагиат. Во-вторых, придет, например, твоя Ознобихина и пожелает придушить тебя.

— Ладно! — сдался майор. — Сам то что пожелаешь?

— Во-первых, чтоб нога у тебя поправилась. Ты ведь ходишь со шплинтом.

— В этом весь Палыч! Все другим! Себе хоть раз сделай хорошо. Сашка… — он осекся. — Извини, Палыч!

— Ничего! — Вершинин вздохнул. — Дух Сашка я не осмелюсь беспокоить. Где бы он сейчас не был, знать, так тому и быть.

— Этого к Платформе не допускаем! — заявил майор. — Он в чудеса не верит!

— Как раз верю и это меня пугает! Какое мы имеем право творить чудеса? Кто-то доверил нам свои судьбы, чтобы могли их изменять? Какие наши полномочия?

— Есть люди, которых не переболтать! — заметил Бекк. — Например, я считаю себя достойным преемником Платформы. Во мне 33 пулевых дырки разных лет и хроническая диарея, заработанная на Магрибе. Кто если не я? Кому я могу доверить высокую миссию? Кого можно поставить рядом? — и сам ответил. — Некого!

— Снова плагиат! — скривился Вершинин.

— Мальчики, там дворники совсем близко уже подметают! — предупредила Сандра. — А почему вы у меня ничего не спрашиваете?

— Потому что мужчины главнее женщин! — заявил Бекк и сразу получил по лбу. — Ну ладно, чего б ты пожелала? Ладно, я сам. Сто миллионов и мускулистого жеребца!

— Дурак! — она надулась.

У Вершинина окрепло подозрение, что Бекк угадал.

— Хватит топтаться! — скомандовал Бекк. — Дальше короткими перебежками! Смотреть только вверх. Шишки тяжелые, падают предсказуемо. Всегда можно увернуться. Если кто не увернется, я сам у Платформы попрошу пышные похороны!

И они двинулись вперед.

До павильона они дошли все. Никто не умер. Хотя пара шишек упала и взорвалась в опасной близости.

Вихрем они ворвались внутрь здания. Бекк захлопнул дверь и припер ее найденным ящиком. Утихомирив рвущееся дыхание, прислушались. Снаружи раздались шаги, опасливо дернулась ручка, но дверь не поддалась.

— Мы думали, что это дно, но тут снизу постучали! — изрек Бекк.

— Открывай! — рявкнул командный голос.

— Накося выкуси, сука! — Бекк фигу показал невидимому собеседнику.

— Сам сука! Сдавайся!

— Нам пора! — шепнул Бекк.

Не успели они шагнуть вглубь павильона, как услышали тихую музыку. Причем каждый свою.

Вершинин-органную музыку, настолько мощную, что его охватило благоговейное волнение, будто он на самом деле вошёл под своды огромной церкви, полной верующих глубоко религиозных людей. Он припомнил легенду, что когда в церкви играл Бах, то многие прихожане убегали в ужасе.

Бекк-поп-музыку, некие дурацкие сентенции типа «Я на мотике, я на мотике, плывут розовые бегемотики».

Сандра-рэп-исполнителя с сценическим псевдонимом Станок.

— Нет, Палычу орган, он же у нас крутой! А мне песенку про розового бегемотика! — возмутился Бекк.

— Сейчас тебя не это должно волновать! — возразил Вершинин. — Странно, что у каждого из нас мелодия своя! Платформа пытается нас разделить!

— Предлагаешь нам за руки взяться? — усмехнулся Бекк.

— Это не поможет! — серьезно ответил Вершинин. — Вот мы только что вошли. А кто может сказать, куда делась дверь?

Путники обернулись. Сзади оказалась ровная стена. Откуда-то издалека доносились голоса бесплотно штурмующих ее людей.

— Мы в ловушке! — вскричал Бекк, выхватывая пистолет.

— В кого ты собрался стрелять? — возмутился Вершинин. — И главное зачем? Платформа только что спасла нас. Лежал бы сейчас на асфальте «с загибом руки за спину»!

— Ну это еще вопрос! — гордо заявил Бекк.

— Куча трупов выглядела бы не лучше! — отрезвил его Вершинин.

Сандра тронула его за руку.

— Там свет… странный!

— Дискотека начинается! — проворчал Бекк.

Друзья уже неоднократно встречались с творениями Пантанала. Капитаны никогда не пользовались излишествами, не отделывали свои здания янтарем или там платиной. Они действовали рационально, использовали материалы те, что были под рукой. Однако у них имелась одна фирменная фишка. Внутри их помещения оказывались гораздо просторнее, чем выглядели снаружи.

Теперь путники стояли в конце длинного коридора, в конце он расширялся и оттуда лился поток разноцветного света.

Коридор перегораживал поток полупрозрачного вещества, беззвучно льющегося с потолка и исчезающего в полу, хотя никаких отверстий не было ни там, ни там. Бесконечный поток лился совершено беззвучно.

Бекк ткнул пальцем и быстро отдернул руку. В потоке появилась воронка в размер пальца, но тут же рассосалась. Воронка висела неподвижно, хотя по логике должна была исчезнуть в полу вместе с движущимся потоком.

— Палец сухой! — сообщил Бекк.

За прозрачным потоком всполошено заиграли все цвета радуги. Они то расходились веером, то били строго параллельно, то сплетались в причудливые узлы.

— Так выглядит чудо! — вырвалось у Вершинина.

— Сейчас блевану! — сказала Сандра.

Некоторое время они молча любовались спецэффектами.

— Как в фантастическом рассказе сидели при включенном газе! — произнес Бекк.

— Это ты к чему? — не понял Вершинин.

— Я к тому, что мы стоим здесь целую вечность и боимся сделать шаг! Но кто-то должен!

Вершинин понял слишком поздно.

— Подожди, надо…

Так и осталось неясным, что было надо.

— Кто если не я? — с этими словами Бекк шагнул прямо в струящуюся занавесь.

Полицейских машин было семь. Чтобы не демаскировать группу захвата их оставили за крайним домом улицы.

Штаб разместился в неприметном фургончике, также расположенном в отдалении от коттеджа, где укрылись террористы, взявшие заложников: четверых взрослых и одного ребенка. Над домом на большой высоте запустили квадрик. Картинка шла на экраны в фургоне.

Бекк пытался анализировать картинку, чувствуя, что упускает что-то важное. Мне нужно пару минут, думал он, но у него не было и минуты.

— Что здесь делает молодежь? Это слишком серьезное дело, его надо поручить спецназу МГБ! — куратор от федералов в камуфляжном комбинезоне уставился на него как солдат на вошь.

Фамилия у куратора была Горюн. Лицо неприятное, с вывернутыми влажными губами. Бекк еще подумал тогда, какие неприятные типы служат в конторе, не зная, что сам отдаст МГБ все дальнейшие годы.

К Бекку повернулся Сэм.

Живой и здоровый. Пока еще.

Бекку 20 лет и это его первое серьезное дело.

Первое серьезное дело, которое он провалил. Вернее, провалили его все. И Сэм в том числе. Генерал-майор Семен Кабанов будет впоследствии направлен в Русский легион в Африку, где буде убит через год, а Бекк там же получит первое пулевое и ножевое ранения.

Но это будет через год. А сейчас Сэм живой и здоровый бодро глядит на него. Слишком бодро для покойника.