Мракобой

Мне искренне было жаль молодых, и рассуждая подобным образом, я успокаивал больше себя, ведь сам продолжал быть спеленатым словно ребенок и предпринять ничего не мог.

Я не учел лишь одного. Вернее, двух факторов. Первое, Имран собирался жениться и в нем бушевали гормоны, не позволяя трезво оценивать ситуацию. Второе, менталитет сумитов. Они конечно дикие люди, маргадоны, живут на безусловных рефлексах, но при этом явно пониженный интеллект и наивность на уровне ребенка детского сада.

— Какие твои гарантии? — донеслось глухо. — Поклянись Аллахом, что нас не тронешь и опустишь!

Заман конечно с готовностью поклялся.

Я был в панике. Мне хотелось кричать. Нельзя быть таким доверчивым. Клятва неверному не считается. А неверным можно объявить любого!

Но как говорится, человек полагает, а бог располагает.

Случилось неминуемое.

С внутренней стороны раздалась возня, это Имран убирал сооруженную им баррикаду. Затем дверь открылась, и они с Айной вышли.

Едва они появились, сумиты кинулись на них. Имран успел выстрелить, один из бачей с проклятиями заскакал на одной ноге, но другие повалили жениха, вязали узлы на руках и ногах. И пинали. Пинали и вязали.

— Ты Аллахом поклялся! — гневно воскликнул Имран.

— Перед Всевышним я сам отчитаюсь! — холодно проговорил Заман.

Бившуюся словно угодившую в силки птицу, Айну держали двое. Заман подошел, взял рукой за подбородок.

— Что с тобой прикажешь сделать, красавица?

— Ты обещал отдать ее мне! — выкрикнула Узлипат.

— Забирай!

Узлипат хлестко ударила соперницу в живот. Ту продолжали удерживать двое и бить было легко. Айна согнулась пополам. Узлипат схватила ее за волосы и толкнула в киндейку.

— Кичи! — крикнула она. — Ты первый!

Имран заскрипел зубами.

— Я вас всех убью! Клянусь Всевышним!

Заман хохотнул.

— А ты подумай, почему мы тебя сразу не убили?

Даже много лет спустя я не верил себе, что видел это.

Возможно веревки были гнилые, либо сумиты схалтурили и вязали плохо, но произошло то, что произошло. Имран напрягся, рванул, раздался треск, и оплётшие его вервия полопались и мертвыми змеями сползли на пол. Сам Имран одним махом оказался на ногах.

— Убейте его! — закричал Заман.

Имран дал ему в челюсть, и бандюган улетел. Жалко, что не совсем. Вспыхнула ожесточенная драка. Имран пытался добраться до Кичи, который прикрывался Айной, другие сумиты накидывались на него, не имея возможности стрелять, чтобы не зацепить своих.

В самый ответственный момент меня грубо перевернули на живот. Сверкнула сталь ножа. Не успел я заорать, как кто-то зажал мне рот.

— Тихо! Я тебя освобожу? Мы должны быть ЕЩЕ знакомы!

— Мракобой! — пробубнил я сквозь руку.

— Альянс к вашим услугам!

Мракобой одним махом рассек связывающие меня путы.

— Уходим!

И тут над самым ухом резанула автоматная очередь. Мракобой катнулся в одну сторону, я в другую.

Бесхозно лежащий на полу автомат я приметил еще, будучи связанным. Его выронил раненный Имраном бандит. Я схватил его, направил в сторону огня и нажал на спусковой крючок. Если бы он оказался на предохранителе, стрелок бы прищучил меня.

Неизвестно как вычленил меня в общей куче-мала стрелок, но он продолжал держать меня на мушке и вот-вот должен был спустить курок. Автомат словно швейная машинка задергался в руках. Первые пули угодили бандиту по ногам, и они словно взорвались. Во все стороны полетели ошметки мышц, кожи и прикрывающей их одежды. Льдом забелели кости. Бандит сделался ниже ростом, а так как я продолжал бездумно жать на курок, то очередь легла выше. На бандите был бронежилет и в местах попадания возникли лиловые вспышки.

Вот те костюм с перламутровыми пуговицами, зло подумал я.

Получилось так, что бандит был убит еще первыми выстрелами по ногам, а ударная сила пуль по бронику, хоть и не пробила последний, опрокинула стрелка и отправила в последний путь.

Тир вновь наполнился пороховым дымом. Хоть это и был тир по определению, вряд ли в нем стреляли так много за все время функционирования со дня постройки.

Имран стрелял и бил. Бил и стрелял. Многие из сумитов оказались хорошо подготовлены и заблаговременно надели броники, так что Имран сначала откидывал противника ударами пудовых кулаков, затем стрелял в шею или голову.

Восхищаюсь сумитами. Войны давно нет, в армии не служили, а дерутся и убивают так, словно всю жизнь этим занимались. Это у них в генах. Мы еще слишком мало знаем их историю. А когда узнаем, это окажется история боевых народов, заточенных на войну.

Имран бы всех их поубивал, если бы не слабое звено-Айна. Ей бы убежать и укрыться, пока жених все тут не закончит, но убежать и укрыться девушке не дали.

— Остановись, или она умрет! — раздался вопль.

Выстрелы оборвались. На ногах к тому времени оставалось пятеро. Заман, Кичи, Узлипат и Имран с Айной. Кичи, ухмыляясь, держал Айну за шею и прижимал ствол пистолета к ее затылку, сам при этом укрываясь за девушкой. Поступок настоящего джигита.

Пол был завален трупами. Сам Имран дымился от пота. Казалось, воздух над ним искажается. Одежда была изрезана и висела лохмотьями.

— Брось ствол! — фальцетом крикнул Заман.

Имран смотрел только на Айну. Руки его опустились, и автомат соскользнул на пол.

Я потом долго анализировал ситуацию и сделал для себя единственно приемлемый для себя вывод. Думаю, увидев этот взгляд, направленный на любимую, Узлипат поняла, что Имран никогда не будет принадлежать ей. Они могут сейчас запугать его, сделав Айну заложницей, заставить женить на себе, но ее он не будет никогда. Всё это она поняла по одному единственному взгляду.

И тогда она сделала то, что сделала. Она сжала руку Кичи и заставила его сделать роковой выстрел. Айна спала как подбитый браконьерами лебедь. Ужасно закричал Имран, кинулся, и тогда Заман выстрелил ему в голову. Тот упал как подкошенный.

— Кончено! — произнес Заман.

— Еще нет! — и тогда я поднялся перед ними.

Они застыли передо мной практически в ряд. И между нами было 5 шагов, не больше.

— Я женщина! — крикнула Узлипат.

Уже поняла, что пощады не будет. Вообще ничего не будет, кроме ослепительной очереди и брызг сгоревших пороховых газов.

28. Сегодня

Старомонетный переулок одно из красивых мест Москвы, находится практически в центре. Название пошло с 18 века, когда здесь работал Кадашевский монетный двор. Злата и серебра было переведено немеряно. Драгметаллы свозили обозами. Богата земля русская. Только уж больно несчастная.

Дом за номером 26 поражал особенной красотой. Был он не прямоугольный как все нормальные дома, а округлой формы. Словно башня средневекового замка торчала на углу. Здесь Бекка и Вершинина и зажали.

С института минералогии они сбежали благополучно. Но было бы наивно предполагать, что контора не оставит часть сотрудников на шухере.

Когда Вершинин спустил майора с крыши, и сила гравитации вернулась в нормальное состояние, то они увидели гражданина на углу, взирающего на них с немым изумлением. Но агент быстро справился с изумлением и кинулся в подворотню. Бекк устремился за ним и догнал, когда тот открыв дверцу новенькой вазовской «геммы» пытался одновременно и залезть, и завести мотор.

Майор стукнул его дверцей и полез вместо него. Мотор взревел и через пару секунд машина яростно тормознула у застывшего Вершинина. За все время пока майор действовал, он успел лишь пасть разинуть.

— Садись! Чего застыл? — рявкнул опер.

Вершинина не пришлось упрашивать, он знал, что в критические моменты от майора можно и по шее получить, так что он полез внутрь. Гемма рванула в переулок, и казалось свобода у них в кармане, да не тут-то было. Из-за красивой угловой башни выполз тяжелый как танк джип «Москвич». Встал поперек, перекрыв большую часть дороги. Из него посыпались бойцы в брониках и сферах и сразу открыли огонь.