Мракобой

— С чего вы взяли?

— Я немного разбираюсь в ацтекских глифах. На одной из сторон саркофага изображен бог Якатекутли — Владыка, указующий пути.

— Ацтеки в древней Москве? Не может быть!

— Конечно не может. Москве нет еще и 900-т лет, а ацтеки жили 3, 5 тысячи лет назад. Я и не утверждаю, что саркофаг создали ацтеки, но те, кто его создал, хотели, чтобы мы знали с чем имеем дело.

— А с чем мы имеем дело?

— С попыткой вмешательства в наши внутренние дела!

— О, как! И кто же это? Позвольте, угадаю! Конечно же, Пантанал!

— Конечно же, нет! Играли и не угадали ни одной буквы! Хозяева саркофага не имеют никакого отношения к Проекту! Мы допускаем, что это враги Пантанала! Некая Третья сила! Мы представления не имеем об их целях и намерениях. Само появление саркофага вызвало жертвы и разрушения. Что будет дальше, одному Великому Луке известно. И это странное самовосстановление. Ведь сначала саркофаг был разрушен, но стоило нам приступить к исследованию, как все повреждения исчезли и саркофаг закрылся от нас намертво.

— Неизвестная система безопасности?

— Все не так просто. Мы предполагаем, что действует неведомый нам закон.

— Здесь главное слово «нам»! — невесело усмехнулся Вершинин. — И что надо от меня вашей разведке? Я в богах Мезоамерики не разбираюсь, читать по древне ацтекски не приучен.

— В этом нет никакой необходимости. Вам необходимо еще раз посетить место погребения и взять соскобы с саркофага, стен кладовой и непосредственно коридора.

— Вы же там были сами! — изумленно воскликнул Вершинин. — Могли хоть тонну анализов унести!

Стэн и Эва переглянулись. В их быстрых переглядках проскользнула неуверенность.

— Скажи ему! — произнесла Эва.

— Хорошо! — согласился Данлопп.

Вершинина царапнула нехорошая догадка, что приказы в этой паре отдает девушка. Царапнула и пропала.

— Не мог я! — признался Стэн. — Вернее, я образцы то достал, херовый я бы был шпион, если бы не так, но образцы оказались безнадежно испорчены. Вернее, не так. Все они оказались локальными. Скорее всего, они добыты с одного места, возможно, одним единственным соскобом. Я не струсил, не пытался обмануть Центр. Одно из объяснений, что сработала система безопасности неизвестной природы. Возможно, что я вообще ничего там не соскабливала образцы мне просто подсунули.

— Кто? — встревожился Вершинин. — Постарался кто-то из присутствующих?

— Если б все было так просто! — усмехнулся профессор. — Я же говорил, что саркофаг не так прост, это не каменный ящик, зарытый под землей, а целая система уловок доселе нами не встречаемых и нами не изученных. А уж поверьте, в Европе полно артефактов Пантанала, которые мы разве что по винтику не разобрали.

— Охринеть! — вырвалось у Вершинина. — А мы тут в России уверены, что вы в Европе только в задницы трахаетесь!

— Не только! — серьезно заметил Данлопп. — И в остальные отверстия тоже!

— Фи, мальчики! — фыркнула Эва.

Мальчики извинились.

— Я думаю, я смогу добиться допуска к саркофагу еще раз! — размышлял Вершинин. — Но нет никакой уверенности, что результаты не подменят и мне тоже!

Напарники снова переглянулись. На этот раз смущенно.

— Есть гипотеза, что система безопасности саркофага настроена персонально на нас, европейцев! И на русских она не действует!

— Почему? — вырвалось у Вершинина, но он вовремя прикусил язык.

Но Стэн видел его насквозь.

— Можете не сдерживать гордости, Жак! — сказал он. — Мы думаем, система безопасности саркофага создана русскими!

21. Бекк

Прежде чем покинуть гостеприимный, но испоганенный незваными и некультурными гостями дом, майор сунул прекаират в найденный латанный-перелатанный мешок. Нравственные искания были ему чужды, и он действовал исключительно с точки зрения полезности.

— Что там пишет Мракобой насчет того, как нам бы выбраться из этого паучатника? — спросил он у Сандры.

— Я не знаю. Из этого дома он должен был идти в Измайлово, но каким-то образом оказался в Царицыно.

— Я не спрашиваю, где он оказался! Что он пишет про способы отсюда свалить? — раздраженно проговорил Бекк.

Она сильно растерялась, разве что не плакала. Вид у нее был совершенно потерянный. Она явно не понимала, что он от нее хочет.

На фига я с ней связался, подумал майор. Дать ей денег и пусть валит на все четыре стороны. Нет, сначала найти денег, дать ей денег и пускай валит.

Он сделал медленный вдох, гася гнев и раздражение и заканчивая девушку мысленно пытать.

— Ты же говорила, у тебя отличная память! — выговаривал он. — Ты читала записи Мракобоя. Парень встречался со множеством людей и так или иначе знал все ходы и выходы из Москвы.

— Но у меня особая память! Я вспоминаю не все сразу, а по порядку! Так как написано! — она начала заводиться.

Как и всякая женщина, когда была не права, она обвиняла мужчину.

— Да что ж у тебя за память такая особенная! — кипятился Бекк. — Это что же нам теперь по всему маршруту Мракобоя мотаться? А это знаешь ли, очень длинный маршрут! Ты в курсе, что он тут всю жизнь прожил?

Не дадут нам здесь столько гулять, понял он. Пришьют, как пить дать, пришьют. Никакой прекаират не поможет. Даже хуже. Когда про артефакт узнают, начнут преследовать с еще большей энергией, найдут и тогда точно пришьют, чтобы не оставлять свидетелей.

Девушка сидела и молча смотрела на него. Она была готова идти с ним куда угодно. Может, на самом деле, сразу в Измайлово махнуть, прикидывал Бекк. Мракобой шел за Дианой, по любому там в конце концов оказался.

Всякий раз, когда майор думал о женщинах, мысли его принимали отвлеченный характер. Красивая должно быть зазноба, если ради нее Мракобой добровольно отказался от эвакуации.

Тут он вспомнил, что с тех времен минуло 87 лет. Девке сейчас хорошо за сотню. И даже если она сейчас жива, то превратилась в древнюю старуху, беззубую и высохшую. Сидит сейчас эта мумия у себя в Измайлово, ждет их, заманивает в смертельную ловушку.

— О чем ты думаешь? — требовательно спросила Сандра.

Женщинам обязательно надо знать, что у мужика в мыслях, неодобрительно подумал майор.

— Куда наш Ромео отправился в Царицыно? — спросил Бекк.

— На Кавказский бульвар! И не отправился, а его туда повезли!

— Что-то они сегодня разлетались! — неодобрительно заметил Бекк.

8-й коптер с утра. Или это один и тот же?

Они с Сандрой укрывались, прижавшись к стене дома. Над ними возвышался фонарь освещения, точнее будет сказано, бывший фонарь. А еще точнее парковый светильник. Этакая стилизация под средневековый Лондон. Мэр Босянин будучи большим поклонником Альбиона возжелал чувствовать себя словно в родном Вестминстерском аббатстве.

От фонаря уцелела лишь мачта, с которой свисали длинные вервия. Поначалу майор думал, что провода, но провода давно сперли, это были именно веревки. Предназначение стало понятно, когда на некоторых экземплярах обнаружились петли.

— Почему мы прячемся? — пристала Сандра.

— Неужто непонятно?

— Но у Кента нет и никогда не было подобной техники!

— У твоего начальства нет, а у моего есть! — гордо заявил Бекк.

— Непонятно почему ты боишься своих? — хмыкнула Сандра.

Майор представил, как живую своего куратора Нину Задерихину, девушку приятную во всех отношениях, усы сбрить и можно драть как сидорову козу, но опыт убеждал его, что общения с ней нужно избегать.

Он не мог быть уверен, что надоедливое жужжание квадриков как-то связано с его скромной персоной.

Прекаират! Они узнали про прекаират, молнией мелькнула догадка. В конторе везде свои люди. В МГБ большие уши-локаторы и длинные руки. Они последили за проштрафившимся сотрудником, обычная практика, самая малость, наняли кого вслепую, или информатор имелся в Клеверленде, который сообщил, что его сильно подстрелили, а он почему-то не думал помирать. Мало того, активно передвигался. Здесь они могли задействовать камеры наружного наблюдения.