Мракобой

— Скорость съемки 15 триллионов кадров в секунду. Чтобы то, что вырвалось из саркофага, не попало ни на один из 15 триллионов кадров, оно должно было двигаться со скоростью… превышающую скорость света!

— Это невозможно, любой школьник скажет! — уверенно произнес Вершинин, но снисходительный взгляд профессора ему не понравился.

— Возьмем ось ординат как скорость света! — пояснил Данлопп. — Вся наше съемка находится допустим слева от нее. Она стремится к оси ординат, но никогда ее не достигнет потому что… — он сделал приглашающий жест рукой.

— Потому что скорость света — это самая большая скорость в природе, которую нельзя превысить! — буркнул Вершинин. — Вроде все правильно сказал, а чувствую себя идиотом!

— Нет, всё верно! — поддержал профессор. — Но вот представь, что справа от оси ординат возник новый график! Представил? И что получается? Для него, этого графика, скорость мизерная пусть 5 километров час! Но это для него! А для нас, с точки зрения нашего графика, его скорость…

— Выше скорости света! Но что это дает нам в понимании ситуации? Откуда саркофаг? Из параллельного мира? Некая враждебная нам сила?

— Почему враждебная? — пожал плечами Данлопп. — Мы ничего об этом не знаем!

Они помолчали, трясясь в металлическом кузове броневика. Водила сосредоточенно крутил баранку.

— Кстати, как вас теперь называть? — встрепенулся Вершинин.

Собеседник торжественно протянул широкую ладонь:

— Честь имею рекомендовать себя-профессор Стенли Данлопп!

15. Ночь на 6-е

Бумаги Мракобоя, за потерю которых все управление П можно было отправить в отставку, лежали на столе в виде стопки тетрадей в клетку, подготовленной второклассником к первому сентября. Некоторое время я безуспешно пытался связаться со своим куратором Ниной Задерихиной, но абонент все время сбрасывал вызов, а потом машинный голос и вовсе сообщил, что мой номер включен в реестр нежелательных звонков. Хрена се! Можно подумать куратор отбивается от приставучего ухажера, а не оперативного сотрудника с важными сведениями. А на самом деле ли они важны?

— Что там написано? — спросил я у Сандры.

— Читай сам! — отрезала она.

Я бы с радостью, но одним из осложнений после длительного применения «Киллера» является куриная слепота.

— Солнышко, почитай! Я не разберу почерк! — канючил я.

Я сидел занозой в центре запретного города с кучей важнейшей информации, и чутье говорило мне, что долго наслаждаться этаким богатством мне не позволят.

Сандра взяла стопку, шумно полистала. Мне привиделись аналитики МГБ, бьющиеся в истерике от такого обращения с документами.

— Местоположение Пещеры определить трудно, но есть два залаза! Один через стену, другой через раскол! Но через Поганище лучше не ходить! — прочитала девушка и скривила ротик. — Фи! Как неприлично!

Совсем дура, подумал я. Офигительно красивая, глаза серые с блестками, но глупенькая совсем.

— А про клад что-нибудь есть? — спросил я с надеждой.

Почему-то слово «клад» вызвало у девушки смешки. С кем приходится работать!

А как скажите пожалуйста я должен был спросить? Нет ли подробной инвентаризационной ведомости тех богатств, что оставили Капитаны? Что они из себя представляют? Сверхоружие? Панацею от всех болезней? Боевые модули? Темпоральные кабины? Нуль-Т? Синтезаторы всего на свете? Золото из медных опилок! Натуральное мясо из воздуха!

Я поцокал языком от открывшихся возможностей. Если склад большой, придётся Москву по новой закрывать, пока все не опишут и не вывезут на закрытые полигоны.

Я пришел в себя от того, что девушка хихикала.

— Ты напоминаешь мне Якупа! — сказала она.

Якупа из отдела расследования умышленных убийств? Чуть не спросил я.

— Якуп был нашим соседом! — пояснила Сандра. — Не здесь! В Выселках еще! Нищета полная! Вшивота! Отец предпенсионер без пенсии. Сам Якуп безработный! Детей куча! Они вообще неизвестно на что жили и что ели. Я думаю, и ели то не каждый день. Так вот, этот Якуп был всегда полон оптимизма и невыполнимых фантастических планов на жизнь. У нас в деревне так и говорили: «Планы Якупа»! У тебя такой вид, будто у тебя только что возник «якуповский план»!

Я готовился звонить Филимонову из УСБ.

Сразу звонить было нельзя. Он бы забрал бумаги, а нас с Сандрой кинул. Спасение нас было главным условием передачи бумаг.

Так что я пошел, блин, пешком по Дмитровке, мимо заброшенных домов, потому что в «Ниве» Афериста тривиально кончился бензин. Москва оживала. Весело тащили чужой скарб мародеры. На расчистке завалов сверкнули оранжевые куртки МЧС. Проехала пара машин. Район становился чересчур оживленным. Надо было перебираться отсюда, пока нас не засекли шестерки Кента. А куда?

Для переговоров и чистоты эксперимента выбрал одиноко стоящее хозяйственное здание. Осторожно зашёл на первый этаж, хрустя застарелыми фекалиями под ногами. Набрал номер Филимонова.

— Здравствуйте, Аристарх Андронович!

На том конце что-то упало. Потом пошли щелчки, это запоздало включались магнитофоны на запись. Судя по щелчкам, магнитофонов было штук 10.

— Бекк!

— Я! — скромно сознался я.

— Говорили, что тебя убили!

— Насмерть?

— Шутишь, значит живой!

10 секунд прошло. Еще 20 и меня засекут. Надо было торопиться.

— У меня есть кое-что интересное для вас! — начал я. — Помните, вы говорили…

— Ни слова больше, я понял! — перебил уэсбэшник. — Ты где?

— Я в большой жопе! — признался я. — Но документы на самом деле стоящие! Они стоят, чтобы ты вывез нас из Москвы! Меня и… еще одного человека! Согласуй свои планы, я тебе потом перезвоню!

И шваркнул телефон об стену. Бежал я быстро и успел вовремя укрыться в доме на отдалении. Обзор был чудесный. Отлично был виден «Тапир», появившийся буквально через пару минут, после того, как я укрылся. Вертолет мрачно завис напротив покинутого дома, посверкивая тусклыми головками особо точных ракет на пилонах. Некоторое время я гадал, шарахнет ли он и каков его приказ. Брать меня живым или не очень.

Вертолет создавал много шума, в которых терялись все остальные звуки в заброшенном доме, но боковым зрением я все же узрел подозрительное движение.

За моей спиной стоял подросток непонятного пола и без точного возраста. Куртки в 33 слоя, расхристанные галоши, на шее офигительной грязноты белый платок.

Ага, беспризорник. Нет ничего хуже.

— Дядя, дай хлебушек! — попросил воробушек в платке.

— Я че, хлебный магазин?

С подростками надо говорить сразу агрессивно, иначе сомнут и отночуют пока тепленький. Ага, вот и остальная банда подтянулась. Из проема дверей потянулись снулые фигуры. Либо под банкой, либо луноходов накидались.

В руках мелькнули длинные узкие ножи. Скальпели! Походу больничку оприходовали.

Я неторопливо вынул и продемонстрировал галакс.

— Это че за модель? — уныло поинтересовался один из подростков.

— Модель самая ходовая. Называется «дырка в пузе»!

Подростки приуныли еще сильнее, но все же предприняли еще одну попытку.

— Кипеж из-за тебя? Мы сейчас пойдем и расскажем про тебя!

— Удачное решение… для покойников. Вертолет на боевом взводе, возможно, там даже экипажа нет. Есть лишь команда не дать никому уйти. Он вас свинцом и нашпигует. Я в розыске, если непонятно. И вам надо держаться от меня подальше. Если вы конечно не полные идиоты!

Подростки забубнили меж собой. Шло совещание рабочей группы.

— Ну его! — было вынесено общее решение.

Подростки ушли, и сделалось скучно.

«Тапир» отлип от места и улетел, только когда примчалась спецбригада на «торпеде»[31].

Мужики в брониках и черных очках с помповыми ружьями исчезли в доме ненадолго, после чего появились вновь, торжественно неся в пакете разбитый телефон. «Торпеда» уехала и наступила тишина. Будто ничего и не было.

31

«Торпеда»- скоростной автомобиль отечественного производства