Страница 10 из 15
В начале осени мальчик умер. Роберт остался с женой, разделить горе, выпавшее на их долю. Он написал Елизавете, что не сможет пока явиться к ней. Королева неожиданно поняла, смерть сына объединила Роберта с Летицией больше, чем любая любовь и страсть. Она набралась терпения.
«Нужно лишь переждать тяжелый период. И любимый Роберт снова вернется ко мне», – наверное, так размышляла Елизавета, завтракая в одиночестве. Новые фавориты, всегда готовые составить ей компанию, заменить единственного друга пока возможности не имели.
В длительные прогулки по парку Елизавета редко отправлялась одна. Обычно за ней на почтительном расстоянии или, по ее желанию, вблизи, шла целая толпа молодых людей. Фрейлин тут не жаловали. Фавориты боролись за место возле королевы. Несмотря на давнишнюю привязанность к Дадли, Елизавета с удовольствием принимала комплименты и от других мужчин. Да и надо же было как-то мстить графу за его женитьбу.
В конце осени среди фаворитов вновь появился главный. Дадли покинул замок Кенилворт и приехал в Ричмонд. Он пообещал матери наконец-то представить ко двору ее сына, графа Эссекса. Юный Роберт и до этого бывал при дворе. Его опекун, лорд Берли, давал возможность и Эссексу, и собственному сыну представать пред очами королевы. Она молодых людей заметила. Пока не более. Главный фаворит шел рядом с королевой. Она по нему соскучилась и потому велела не отходить от нее далеко и поддерживать беседу. Роберт Эссекс шел сзади в толпе таких же как он претендентов на королевскую благосклонность. Также королеву в этот раз сопровождали и некоторые приближенные. В их числе оказались мы с Ричем…
– Погода портится, – заметила Елизавета. Беседа о погоде казалась ей в данной ситуации нейтральной и не задевающей чувства отца, недавно потерявшего сына.
– Да, холодает, – Дадли кутался в плащ и откровенно завидовал своей подруге. Елизавета все-таки отличалась отменным здоровьем и выносливостью. Слабое здоровье Тюдоров как-то обходило ее стороной.
– Как ты себя чувствуешь? – поинтересовалась королева. – Мне нужна твоя помощь. Видимо, нам придется вмешаться в дела Нидерландов.
Граф удивился. Он знал, что не любит Елизавета тратить деньги, тем более тратить их на военные походы. Войну, в качестве метода решения проблем, она не признавала.
– Почему? Англия вступает в войну с Испанией?
– Что ты! Какая война! – Елизавета аккуратно ступала по мокрой после недавнего дождя земле. – Но помочь придется. Вильгельм Оранский убит. Больше некому возглавлять сопротивление.
– Ты хочешь, чтобы в Нидерланды отправился я?
– Это твое личное желание, Роберт. Я тебя туда отправлять против твоей воли не буду. Но всем известна ваша дружба с Вильгельмом Оранским. Он высоко ценил тебя, ты популярен в стране. И потом, ты сам хотел собрать войско, чтобы отправиться на помощь гёзам.
Елизавета ничего не забывала: несколько раз Дадли действительно высказывал желание помочь Принцу Оранскому в его борьбе с испанцами. Неужели Елизавета дала себя уговорить?
Королева неожиданно остановилась. Дадли, не увидевший большой лужи впереди, посмотрел на Елизавету, не понимая причины ее резкой остановки.
– Что случилось? – спросил он.
– Лужа, – Елизавета показала рукой на воду, по которой ветер гнал желтые листья, упавшие с деревьев.
– Можно обойти или вернуться назад, – последнее для Дадли было предпочтительнее. Он давно начал замерзать и очень хотел вернуться во дворец, выпить горячего вина. Он даже не отказался бы от наваристой бараньей похлебки…
Никто не заметил, как от группы молодых людей, следовавших за королевой, отделился высокий юноша. Он подошел к луже, скинул свой шерстяной плащ и кинул его под ноги Елизавете. Королева едва кивнула юноше. Она прошла по плащу через лужу, не намочив ноги, и даже не оглянулась. Но спросила Дадли:
– Кто это был?
– Старший сын Летиции, юный граф Эссекс.
– Пригласи его ко мне сыграть партию в карты, – Елизавета обернулась и увидела, как Эссекс встряхивает плащ. Прекрасная фигура, привлекательное лицо. Пожалуй, он не выглядел таким же утонченным, как Дадли. В нем виделось больше мужественности и внутренней силы.
Елизавета гуляла еще час, утомив графа Лейстера до крайности. Он не смел покинуть королеву, но и сил уже на пространные беседы не оставалось.
В конце концов, Елизавета повернула к дому. Слуги всполошились: следовало подавать обед. Большой стол в обеденном зале начали накрывать к приходу королевы. Она проследовала к себе в комнату переодеться.
– Не забудь передать приглашение сыграть в карты Эссексу. Сегодня в пять. А ты приходи на обед, – Елизавета отдала распоряжения Дадли и скрылась за дверью спальни.
В тот вечер и завязалась дружба королевы с Робертом. Молодой человек восемнадцати лет нисколько не робел в присутствии Ее Величества. Она ему сильно напоминала мать. Пожалуй, он даже не замечал разницы: бледное лицо, рыжие волосы… И у той, и у другой присутствовала в характере общая черта, объединявшая всех женщин рода Болейн. Они привлекали мужчин не красотой, о которой можно было бы поспорить, а некой внутренней силой и магнетизмом. Роберт скучал по матери. Они практически не виделись со дня смерти отца. Он скучал по разговорам у камина, по рукам, взъерошивавшим его волосы…
Карточные игры у Елизаветы напоминали ему о днях, которые он проводил с матерью в детстве. Отличное образование, полученное стараниями лорда Берли, помогало Роберту поддерживать непринужденную беседу. Он был в меру галантен и обходителен без заискивания и подобострастия, присущих большинству подданных Ее Величества.
Дадли зарождавшейся дружбе был рад. Граф и сам удивился своим чувствам. Гора свалилась с его плеч: он желал уединения с женой. Жизнь при дворе стала ему после смерти сына в тягость. Если Роберт Эссекс сможет занять место первого фаворита королевы, то лучшего выхода для себя Дадли не видел.
Я же радовалась за брата, потому что знала точно, насколько ему важно стать первым среди первых, лучшим среди лучших. При дворе теперь у меня появился родной человек: после знакомства королева Роберта от себя отпускать не желала.
1585 год
Следующие годы можно назвать трагическими. Иногда я думаю, одни события становятся менее печальными для нас только потому, что мы их сравниваем с другими событиями, произошедшим позже и имевшим куда более страшные последствия. В Нидерландах оказались трое мужчин одновременно. Двое мне были, безусловно, дороги. Третий так и не успел снискать моего расположения. Роберт Эссекс, Филипп Сидни и Роберт Дадли…На сей раз рассказывал мне о случившемся брат и мой второй муж. Скоро ты поймешь, почему…
Вернуться к жене графу Лейстеру не удалось. Королева пожелала отправить его в Нидерланды и мнения своего на этот счет не изменила. Дадли не стал противиться: ситуация складывалась и в самом деле для Англии неблагоприятная. Роберт, быстро снискавший расположение королевы, теперь также был в курсе событий. Он, как всегда, рвался в бой и очень надеялся, что граф возьмет его в Нидерланды.
– Мы все-таки вступаем в войну с Испанией и Францией? – граф поверить не мог, что Елизавета, постоянно избегавшая военных действий, решилась на подобный шаг.
– Нет, мы просто помогаем голландским протестантам всеми силами, – королева поджала губы. Ей и самой совсем не нравилась перспектива отправки за море войска, а главное денег в поддержку гёзов.
Конечно, если бы не подлое убийство Вильгельма Оранского, возможно удалось бы избежать открытых действий. Елизавета собиралась продолжать политику невмешательства в дела дерущихся между собой стран, выжидая и переписываясь со всеми «братьями» одновременно. Но после гибели своего предводителя протестанты в Нидерландах остались наедине с врагами. Не только испанцы, но и французы повели против них битву.
– Пал Антверпен. Герцогу Пармскому удалось отбить город. Мне доложили: большая часть населения бежала на север. Но Парма на этом не остановится. Нидерланды по очереди обращаются то к нам, то к французам с просьбой возглавить страну. Французы сейчас выступают на стороне Испании. Англия остается один на один с врагами, – Елизавета нахмурилась. – Если Нидерланды сдадутся, через пролив от нас встанет целая стена католиков, у которых, как известно одна цель – вернуть Англию в лоно католической церкви, посадить на трон кого-то, кто проводил бы нужную Испании политику.