Киевский лабиринт

Мечта о мировой катастрофе с последующим тотальным разгромом России не давала покоя Ульянову уже давно. Еще в январе 1913 года он писал Горькому: «Война Австрии с Россией была бы очень полезной для революции (во всей Восточной Европе) штукой, но мало вероятия, чтобы Франц Иосиф и Николаша доставили нам сие удовольствие». И вот сейчас, когда мировой пожар разгорелся и классовая борьба «с ее необходимым превращением в… гражданскую войну» вполне могла стать явью, российские газеты трубили о победах этого Брусилова. Они просто сошли с ума от своего патриотизма!

О сотрудничестве с отделом «III-B» сорокашестилетний Владимир Ульянов не распространялся. Если бы об этом стало известно в кругах социал-демократов, то его политическая карьера завершилась бы немедленно. Скорее всего, русская разведка, имевшая своих агентов и среди эсдеков, расправилась бы с ним, как со шпионом, при первой же возможности. Именно поэтому он отказался от встречи с германским посланником в Берне бароном Гисбертом фон Ромбергом. Его заменил эстонский националист и агент отдела «III-B» Александр Кескуэла.

Завидев знакомое лицо у столика уличного кафе, Ленин снял котелок и уселся напротив.

— Как вам погодка? Замечательная, не правда ли? — радостно выговорил он и тут же заказал официанту кружку светлого «Lagerbier».

— Да, совсем невоенная, — согласился визави и тоже распорядился принести пива.

— Слышал я, что в Киеве Наум погиб, — отхлебывая хмельной напиток, осведомился Ульянов. — Это так?

— Да.

— Очень жаль. Он был стойкий борец и преданный товарищ.

— Не только вы несете потери. Идет война, и Германия сделает все возможное, чтобы ваша партия захватила власть в России. И это не пустые слова. В ближайшее время вам передадут настоящую типографию, купленную в Петрограде на германские деньги. За нее уже уплачено двести шестьдесят тысяч рублей. Так что еженедельный тираж «Правды» и других газет может быть увеличен до полутора миллионов экземпляров.

— Это решительно хорошая новость!

— Газета и листовки должны распространяться не только на заводах и фабриках, но и на фронте, среди солдат. Призывы к миру, к прекращению войны — основное содержание статей. Пусть солдаты бросают оружие и едут домой пахать и сеять. Хватит, навоевались.

— Да-да, батенька! Это единственный способ, с помощью которого пролетариат может вырваться из шовинистического угара и, направив свое оружие против буржуазии, начать гражданскую войну внутри страны… Мы уничтожим всех мироедов до единого! И вы лично сумеете в этом убедиться. Вот попомните мои слова!

— Мои немецкие товарищи считают, что наши личные контакты следует сократить до минимума. Русская разведка в Берне не дремлет. И потому мне поручено передать вам главное условие: вашей партии помогут прийти к власти, но в таком случае вы, став во главе государства, должны будете сразу же заключить со всеми сегодняшними противниками сепаратный мир. Кроме того, Россия обязана будет предоставить право на самоопределение всем своим национальным окраинам. И я, как эстонец, искренне этого желаю. А потом Россия окажет всяческое финансовое и военное содействие Германии для завоевания Индии.

— Охохонюшки-хо-хо!.. Ну и аппетиты у Вильгельма! Как бы он не поперхнулся Индией…

— Итак, вы принимаете эти условия? — не замечая едкой иронии, спросил Кескуэла.

— Зачем задавать вопрос, на который есть вполне очевидный ответ?.. Да, я согласен.

— Прекрасно. Я так и передам господину барону. Он, кстати, с пониманием отнесся к вашему отказу встретиться с ним. Осторожность в нашем деле — превыше всего. Честь имею кланяться. — Эстонец поднялся, махнул рукой извозчику и укатил.

Ульянов заказал вторую кружку «Lagerbier», выпил не спеша, оставил на столе мелочь и зашагал в сторону колокольни Цитглоггетурм. Вокруг нее, со стороны старинных часов, уже толпились зеваки.

За четыре минуты до полудня показался золотой петух, который тут же разразился металлическим «ку-ка-ре-ку», за ним выехал шут и ударил в колокольчики. Потом появились медведи — символ Берна. Горожане, глядя на механическое представление, повторявшееся изо дня в день уже сотни лет, останавливались и улыбались друг другу как дети, точно видели это впервые.

Будущий глава большевистского государства не слышал сказочных звуков. Ему было не до улыбок. Он торопился на съемную квартиру. Впереди было много дел.

Майор Николаи выпил рюмку французского коньяку, закурил сигару и откинулся в кресле. День закончился, и он был доволен его результатами. Как следовало из рапорта капитана Нассе, вербовочная беседа с одним из соратников русского большевика Ульянова прошла успешно. Этот человек согласился на все условия и, получив, нужные инструкции, выехал в Россию через третью страну. Он направится в Закавказье, и уже там, в Тифлисе, начнется новый этап операции «Фальшивая Екатерина». Как только все будет готово, он даст телеграмму в Одессу на условленный адрес. После этого оборудование будет погружено на поезд и отправлено. Впрочем, в зависимости от ситуации, инструкции могут быть изменены на месте. Теперь денежный станок заработает на полную мощь, и экономике врага будет нанесен значительный ущерб. Да и большевики с их отменной дисциплиной и конспирацией — не чета уголовникам. Ведь каторжники безнравственны. К тому же некоторые из них заражены патриотической заразой. Полагаться на такое отребье опасно… У большевиков же в Тифлисе весьма сильные позиции. Да и Румыния, судя по всему, недолго останется в состоянии «вооруженного ожидания». После успехов русского генерала Брусилова правительство Ионелы Брэтиану все больше идет на поводу у русского императора. По прогнозам немецкой разведки, уже через два-три месяца оно может объявить войну Австро-Венгрии. И тогда отработанный канал поступления фальшивых купюр в Россию прервется. «А пока румыны выторговывают у стран Entente выгодные условия вступления в войну, мы должны закончить все приготовления как можно скорее, — мысленно рассуждал Николаи. — А этот Ардашев действительно оказался крепким орешком. Жаль, что не удалось его убрать. Именно из-за этой неудачи и пришлось начинать второй этап операции „Фальшивая Екатерина“ раньше запланированного времени».

Майор затушил сигару, убрал бумаги в сейф и закрыл кабинет. Сегодня, впервые за последний месяц, он вернется домой, когда его дети еще не будут спать. От предвкушения этой приятной встречи он улыбнулся и, кивнув адъютанту, спустился вниз, к автомобилю, где его ждал водитель.

25. Полковник Кукота

Начальник контрразведывательного отделения Юго-Западного фронта полковник Кукота с утра находился в отвратном настроении. И тому были веские причины. Во-первых, несмотря на выпитую таблетку пирамидона, чертовски раскалывалась голова после вчерашней невинной пульки с офицерами, закончившейся ночным посещением ресторана Смульского в Пассаже (этот хитрый поляк, несмотря на все запреты, сумел раздобыть где-то отличнейшую «Смирновку»!). А во‑вторых, надо было составлять месячный план контрразведывательных мероприятий для штаба фронта, а материала для него — с воробьиный клюв. В‑третьих, начальство требовало более энергичных мер по поиску вражеских лазутчиков в тылу, кои наводнили всю прифронтовую полосу. Диверсии, поджоги, подстрекательство рабочих к забастовкам на заводах и фабриках стали настоящим бичом. Немецкие шпионы вели себя нагло и почти открыто занимались вербовкой среди еврейского населения, которое в некоторых случаях относилось к предложению сотрудничества не как к предательству своей страны, а как к временному, но выгодному гешефту. Безусловно, это не являлось общей тенденцией, однако отрицать эти факты тоже было нельзя. Кроме того, германская агентура сотрудничала и с подпольными организациями. Это касалось главным образом большевиков, возглавляемых Лениным. Здесь заметную помощь оказывала политическая полиция, уже имевшая солидный опыт работы и широкую агентурную сеть по всей стране.