Киевский лабиринт

— Да! — почти хором ответили остальные.

— Вот и славно! — улыбнулся Могилевский и заторопился к выходу.

14. На Большой Житомирской, дом 3

В здании полицейского управления города Киева день начался как обычно: трещал, не умолкая, телефонный аппарат, дежурный околоточный надзиратель принимал вызовы, а городовые, вернувшиеся с построения, уже почти все разошлись по своим постам.

Свежести внутри помещения не чувствовалось. Пахло чернилами, мокрым деревом мытых полов и затхлым духом почившей за плинтусом мыши. Посетителей еще не было. Справки во все присутственные дни выдавали с десяти, прошения и заявления помощники полицмейстера принимали с одиннадцати.

В служебном кабинете полицмейстера — коллежского советника Сергея Александровича Горностаева — шло совещание. Кроме хозяина кабинета присутствовал начальник сыскной полиции Ткаченко, товарищ прокурора коллежский асессор Афанасий Клементьевич Писарчук, судебный следователь 3‑го участка Владимир Павлович Имгарт и командированный из Ставрополя титулярный советник Каширин.

— Итак, господа, в самом центре города произошло дерзкое тройное убийство. Я предоставлю слово следователю, чтобы он ознакомил вас с деталями. Прошу вас, Владимир Павлович.

— Благодарю, — сухо кивнул невысокий господин с усами и в форменном мундире. — Судя по заключению врача, смерть всех трех лиц наступила почти одновременно, то есть они были зарезаны в течение очень короткого промежутка времени. Определить, сколько орудовало злоумышленников, не представляется возможным. Никаких следов, указывающих на преступников, не обнаружено. С учетом того, что в ювелирном салоне две комнаты, можно предположить, что убийца действовал один. Вполне возможно, что он подошел к хозяину и ударил его ножом в область печени, и затем уже полосонул по горлу. Справиться со стариком часовщиком большой трудности для него не представляло. Да и помощник его наверняка обомлел от страха. Если же представить, что нападавших было двое или трое, то все облегчается в разы. Несомненно, что три смертоубийства совершены из корыстных побуждений. Почти все золотые и платиновые украшения похищены. Пропало и несколько серебряных вещиц. Но в основном серебро осталось на месте. Касса вскрыта и выручка украдена. А вот бумажник Гиршмана не тронут. В нем, в специальном отделении, мы нашли несколько поддельных банкнот достоинством в десять и сто рублей, которые он держал в отделении своего портмоне. Отсюда можно предположить, что покойный знал о том, что они фальшивые и отделил их от остальных денег.

— Сам собой напрашивается вопрос, — задумчиво вымолвил полицмейстер, — не связано ли это нападение на ювелирный магазин с делом о фальшивых банкнотах?

Ответа не последовало. Полицмейстер помолчал немного и, глядя на начальника сыскного отделения, осведомился:

— Кстати, как у нас обстоят дела с поиском фальшивомонетчиков?

— Работа по поиску делателей десятирублевых и сотенных купюр ведется, отрабатываются возможности с участием агентурной сети, но пока никакого конкретного результата нет. Фальшивые купюры продолжают появляться в Ставрополе, Курске, Одессе и Харькове. Но самый большой наплыв их в Киеве. Однако это обстоятельство кажется весьма странным…

— Что вы имеете в виду?

— Как правило, фальшивомонетчики не распространяют поддельные купюры на месте их изготовления. Здесь же наоборот.

— По всей видимости, они торопятся — идет война. — Полицмейстер помолчал немного и сказал: — Агентура — это хорошо. А какие еще шаги вы собираетесь предпринять?

— Как следует из экспертного заключения, сами подделки очень высокого качества. Вероятнее всего, клише изготовлено заводским способом. Бумага не российского, а зарубежного производства. Стоит заметить, что для производства фальшивок среди множества разных приспособлений необходима шаровая мельница для размешивания красок (она довольно объемна), особый резак (как правило, не меньше квадратного аршина), сушильный шкаф и самое главное — печатный пресс. А вот он может быть либо паровым (что очень громоздко), либо электрическим. Таким образом, все оборудование занимает много места. Мы проверили здешние заводы, фабрики и артели, где еще остались паровые прессы, но ничего подозрительного там не нашли. Стало быть, у них задействован электрический пресс, который хоть и меньше парового агрегата, но все равно большой. Исходя из того, что преступники работают ночью, в данный момент мы пытаемся определить те участки города, где в ночное время наблюдается самый высокий расход электрического тока. Сужая районы поиска до нескольких улиц, мы надеемся определить помещение, в котором печатаются фальшивые банкноты.

— Надеюсь, ваша система приведет к успеху. А что с задержанным на месте происшествия господином… запамятовал фамилию…

— Ардашев Клим Пантелеевич, — помог начальник сыскного отделения.

— Точно.

— Мы проверили его. Он и в самом деле оказался там, чтобы поменять или сдать в ремонт женские часы, которые перед этим купил для своей жены. Господин Ардашев служит в МИДе, а в Киеве в отпуске. Человек он весьма интересный. Впрочем, Антон Филаретович знает его не один год.

— Разрешите, ваше высокоблагородие? — поднялся Каширин.

— Сидите-сидите, мы тут работаем, а не чинопочитанием занимаемся, — махнул рукой полицмейстер.

— В Ставрополь он прибыл еще в 1907 году и сразу же стал практиковать в Окружном суде в качестве присяжного поверенного. Ардашев оправдывал своих подзащитных тем, что отыскивал настоящих преступников. Постепенно за ним закрепилась слава беспроигрышного адвоката. На его счету десятки самых разных дел, в том числе и с участием подданных других государств. Хочу заметить, что вчера, изучая поддельную «екатеринку», он отыскал в ней весьма важный признак, отличающий ее от настоящей. Клим Пантелеевич заметил, что в предложении, предупреждающем об ответственности за изготовление фальшивых денег, допущена ошибка: вместо слова «виновные» выведено «виновныя».

— Выходит, и здесь тоже, — заключил полицмейстер и, вынув из папки фальшивую «радужную», принялся изучать ее через лупу. — Да, ляпсус налицо. Стало быть, господа, мы проморгали такую важную детальку.

В кабинете повисла тишина.

— А что, если дать сообщение в газеты и указать на эту отличительную особенность? — неуверенно предложил товарищ прокурора.

— Этого делать ни в коем случае нельзя, — покачал головой начальник сыскного. — Жулики тоже об этом узнают и устранят свою оплошность. И тогда определить подделку будет еще трудней.

— Да, тут вот еще новость… Только что получил. Теперь не только в Харькове, Курске, Ставрополе, Одессе, но и в Москве появилась фальшивая пятишница. Вот получил рассылку из Экспедиции заготовления государственных бумаг. Здесь пишут о том же. — Полицмейстер надел очки и, положив перед собой лист с машинописным текстом, стал читать:

— «Пятирублевый кредитный билет образца 1895 года. Бумага: с водяными знаками. Печать высокого качества. Особые приметы: лицевая сторона билета не отличается от подлинной. Оборотная сторона: в „Извлечении из Высочайшего Манифеста“ слово „виновные“ написано с ошибкой. Последняя буква „я“ вместо „е“. Кроме того, рисунок гильошированной сетки, покрывающей белое поле билета, а также той, которая служит фоном внутренней рамке, при микроскопическом изучении отличается от рисунка таких же сеток на действительном билете слабой четкостью линий…»

— Вот такая петрушка…

— Выходит, «пятерка» наша? — вопросил товарищ прокурора.

— Похоже на то, — кивнул Каширин.

— Только вот у нас до сих пор она почему-то не появилась, — высказался начальник сыскного отделения.

— Так ведь и десятки, и сотенные не у нас ходить начинали. Это потом, через месяц-другой, они и в Киев пришли, — заметил следователь.

— Стало быть, и здесь всплывут со дня на день, — печально заметил главный полицейский. Он закрыл лицо ладонями, будто пытаясь что-то припомнить, потом вдруг повернулся к Каширину и сказал: — А про вашего Ардашева я когда-то читал. Он, если я не ошибаюсь, в седьмом году раскрыл убийство двух французов-ювелиров, следовавших в Ставрополь, да?