Страница 48 из 77
В современном мире мы давно не пользуем материальные носители. Еще чего. Носитель легко перехватить, потерять, отнять. Ученые превратили в носитель самого агента. Короткий энергетический импульс во время контакта-и оп ля! Информашка у вас в мозгу!
Походу мои конвоиры представления не имели о современном способе передачи информации, иначе ни за что бы его не допустили. Они так же знать не могли, что на короткий период мы с «донором» могли общаться на одной волне.
Я сосредоточился и позвал:
— Ручкин!
В голове неприятно зашебуршало, точно в мозговые извилины забрался таракан.
— Вальжан?
— Откуда ты меня знаешь?
— Это не важно.
— Что тогда важно?
— Где ты спрятал «Новичок»?
— Разве не ты мне все «рассказал» про него?
— Это реконструкция со свидетельств живых людей.
— Значит, сделай реконструкцию дальше.
И Ручкин передал:
— Невозможно. Дальше только мертвые.
13. Вершинин
2 день. Командировка на другой берег.
Санаторий «Волжский Утес» не для всех. Изначально он был официальной правительственной дачей, и в его самом большом искусственном озере снулыми рыбами копошились старые пентюхи, которые в обычной жизни летали бы на пинках, но которых по прихоти судьбы занесло в высокие кабинеты, и их роскошные кресла в Кремле пропахли мазями от геморроя.
В новые времена на стражу санатория стали деньги. Миллионщики всех мастей катались на верховых конях, а за доплату могли их и отсношать. Простому люду сюда ходу не было никогда.
Дежа вю-в командировку меня вез Толстый Дима, а в кармане у меня лежала бумага с печатью СК. Я должен был задать несколько вопросов Президенту Самарской области Сереже Боярникову по делу, фигурантом которого являлся пресловутый гражданин Вельяминов.
— Что вы так смотрите, Евгений Палыч? — поинтересовался Дима, поймав один из моих взглядов.
— Хочешь тест? — спросил я вместо ответа, хоть это и не культурно. — Допустим, ты нашел бы криминальную свалку автомобилей. Там может быть что угодно. Барахло при покойниках, деньги, рыжье. Но также подстерегают опасности в виде растяжек, неразорвавшихся мин и бандитских засад. Вот рискнул бы ты?
— На хрен надо! — воскликнул Дима.
— А…один человек поступил по-другому.
— И что?
— До сих пор ищут, — вздохнул я.
— Сказочный долбоёб! — хохотнул Дима.
Я стал первым свидетелем нового феномена в истории человечества-человек говорил о своей уже случившейся смерти!
Для того, чтобы попасть в сакральное место, необходимо было пересечь Плотину. На Плотине нас остановили на посту ГАИ.
— Господи, тяжёлые! — выдохнул Дима.
Не всякому везет увидеть в ясный солнечный денек нереальную картину, никак не вяжущуюся с действительностью.
Гаишник был самый обычный. В меру упитанный мужик, не желающий работать, но охочий до халявных денег. Но рядом стояли двое, словно материализовавшийся кошмар. Точнее один человек(?) и пес.
Возможно, это был и не живой человек, а робот, но более всего он напоминал изготовившегося к войне рыцаря несуществующего мира. Стальные пластины и грубая кольчужная ткань полностью закрывали тело. Железные рукавицы с сочленениями, на ногах массивные бронеступы с загнутыми когтями. Полностью закрытый шлем имел два выдвинутых вперед визора, горящих ядовито красным цветом. Со спины торчал грубый агрегат в виде увенчанного трубками цилиндра. Бронированный шланг от него стыковался к оружию в руке «рыцаря», явно не из этого мира. Оно словно было частью «рыцаря», состояло из цилиндров, многочисленных кабелей, индикаторов различных форм и было увенчано плоским широким дулом.
Пес, родной брат Дастина, был защищен с меньшей тщательностью, так что можно было понять, что это именно пес. С другой стороны, то, что его закрыли броней не с такой скрупулезностью, говорило о многом. В том числе и о том, что пса просто так не убьешь. Да это и так становилось ясно, стоило взглянуть в его налитые кровью глаза.
Голову пса закрывал налобник с устрашающе выдвинутым рогом. Спину и лапы защищали доспехи. На боку пса укреплен рыцарский щит.
— Не смотри им в глаза, идиот! — прошипел Дима, но было поздно.
«Тяжелые» отреагировали мгновенно и разом повернулись ко мне. Гаишник, начавший дежурную бодягу «Как здоровье с утра? Ничего не потребляли?», исчез прямо посреди фразы, чтобы каким-то чудом материализоваться внутри будки ДПС в полусотне метров отсюда.
С лязгом сброшенного со второго этажа шкафа с посудой, «тяжелый» шагнул ко мне. Он оказался на полметра выше меня, но это выяснилось только, когда он приблизился. Настолько гармоничным он выглядел.
— Желаем изменить мир? — голос «тяжелого» донесся из забранного решеткой места, где у нормального человека располагался бы рот, и напоминал скрежет напильника по железу.
— С чего вы взяли? — пожал я плечами. — Мне этот мир нравится!
Ответ вызвал затруднения у «тяжелого».
— Ты слышал это? — обратился «тяжелый» к псу.
Тот пожирал меня яростным взглядом, и я легко читал его мысли. В них я проходил превращение в пельменный фарш.
— Мы следим за тем, чтобы мир находился в статичном состоянии! — сообщил «тяжелый».
— Это очень благородно с вашей стороны! — начал было я, но словесный понос был остановлен.
— Говорить не разрешено! — рявкнул «тяжелый». -Дифференциация мира на дневной и ночной является идеальной. Нарушители порядка остаются на ночь на улице.
Я представил себе картину и содрогнулся. Пес радостно заскулил-он читал мои мысли.
— Я буду следить за тобой! — пообещал «тяжелый».
— Опусти глазки и пяться! — прошипел Дима.
Так я и сделал.
— Ты что не знаешь стандартных ответов на их вопросы? — завопил Дима, когда мы покинули гостеприимный пост.
Оказывается, на вопрос «Желаете изменить мир?» надо было ответить «Мир идеален!» и никак иначе.
— Мне этот мир нравится! — повторял Дима всю дорогу. — Надо же такое придумать!
Волжский Утес.
В санаторий Диму не пустили. Даже близко. За километр от ограды находился блокпост, и не камуфляжный абы какой, а реальный. С бетонными блоками на дороге, с дзотом, обложенным мешками с песком. Охраняли пост бойцы Русгвардии в бронежилетах и с автоматами. Рядом стоял «Тигр» с КПВТ на башенке.
— Серьезно у вас тут! — поежился Дима.
— Разворачивай свой гавновоз! — вежливо попросил офицер.
— Почему нельзя до ограды довезти? — возмутился я. — Я устал.
— Нельзя, он может увидеть!
— Что увидеть?
— Сами поймете! — бойцы заухмылялись.
Отправив Диму восвояси, пошёл в направлении входных ворот. Дима обиделся, но с другой стороны ему повезло больше, чем Двойнику. Соблазн ему не грозил-кладбище криминальных авто находилось в пучине морской.
Вещей у меня не имелось, кроме зеленой папки с бланками, так что пройти километр по чистому будто вымытому шоссе труда не составило.
Зрелище открылось изумительное. Передо мной возвышался крутой холм, густо поросший хвойным лесом. На середине склона эффектно торчал «планетарий»-он же зал заседаний. Чуть выше жилой комплекс. Слева гладь водохранилища, на котором уныло болтался катер пограничной охраны, а вдали плелась пара барж. Чайки. Ветер. Плеск волн. Когда рядом находится миллион тонн воды-это сильно влияет на восприятие окружающего мира.
На мое появление отреагировали лишь камеры поверх ограды, ворота никто не думал отпирать, и я нажал на кнопку видеофона. Экран не высветил собеседника, хотя в мембране возник шум включения. Булькнуло, грохнул передвигаемый микрофон, кто-то негромко выругался.
— Моя фамилия Вершинин! Я следователь СК! — доложил я невидимому собеседнику.
— Да знаем мы, кто вы! С блокпоста доложили, а то бы вы до ворот не дошли! Заходите и идите на ресепшн, вас оформят!
Говоривший отключился.
Сбоку ворот имелась железная калитка. Заставив подпрыгнуть от неожиданности, резко затрезвонил звонок, громко щелкнул замок, и калитка приоткрылась. Как в СИЗО, ей Богу! Сходство усиливала колючая проволока поверх сплошного забора.