Страница 4 из 77
По мне, так псу требовалась круглосуточная охрана супербойцов из Лямбды, а еще правильнее было бы пристрелить прямо в клетке. Вы спрашиваете, а почему не вывести и пристрелить?
О, это был тот еще пес.
* * *
Жизнь странная штука, но понимаешь это лишь тогда, когда кто-нибудь умрет. Не помню, то это сказал, но чертовски верное замечание. (Вообще-то это сказал ДД).
История гражданина Данилова и его собаки в стенах МГБ обросли сплетнями и сделались легендой. Данилов работал оператором на Плотине, ему исполнилось 48 лет, и он возьми и помри. Диагноз-оторванный тромб. Это наиболее частый диагноз, который ставят доктора, когда им не хочется заморачиваться.
Данилов жил один, ни с кем особо не общался, очередь из желающих с ним общаться тоже не выстраивалась. Так что покойник пролежал в квартире 40 дней, пока не стал мумифицироваться. Все это время рядом с ним находился Дастин, бойцовый пес породы итальянский мастифф.
В доме не было ни воды, ни еды, и пес просто обязан был издохнуть. Без еды собака могла протянуть максимум 3 недели, а без воды-вообще неделю. Имелся еще один малоаппетитный способ-начать жрать своего хозяина, но Дастин не пошел на это даже с большой тоски. Он не выл, не лаял, лишь трупный запах обеспокоил соседей и те соизволили вызвать полицию.
Дастин вел себя адекватно, на спасателей не кидался, выглядел здоровым и упитанным, в результате чего попал в сводку, а оттуда в аналитическую справку МГБ, когда выяснилось, что хозяин находился в разработке отдела П.
Как, по-моему, так пса, умеющего открывать кран, чтобы напиться, а потом закрывать его обратно и есть продукты из запертого холодильника должны были сразу ликвидировать, но его вместо этого поместили в клинику. И не в спец клинику МГБ, похожую на большой сейф, а обычную на Фадеева.
* * *
Из-за моей хромоты директор обогнал нас, а Зюзин успел пояснить, что собаку поместили в обычную клинику, потому что хотели узнать мнение лучшего кинолога в городе. А сбежит пес недалеко — в пробитом ухе клипса, чего там только нету, от микрочипов с Глонасс до видеопередающей аппаратуры.
Дастин вдумчиво сидел в клетке с подогревом. Абсолютно черная отливающая шелком кожа, только белый «галстук» на груди. Итальянский красавец. Я даже присвистнул от восхищения. Но все равно-его надо было убить.
— Что вы скажете, доктор? — спросил Зюзин, изготовив ручку и блокнот.
Я бы не сильно удивился, если бы узнал, что чернил в ручке отродясь не имелось.
— Изуродованный пес, — сделал вывод Бутенко.
При этих словах мы с Дастином встретились взглядами, и еще неизвестно, чей взгляд оказался умнее.
— На первый взгляд он совершенно здоров. Вы думаете, он все-таки пострадал, долгое время находясь в одной квартире с покойником? — спросил я.
— Я сейчас не об этом, — док выглядел смущенным. — Понимаете, животное словно состоит из пазлов. Если бы я не видел это собственными глазами, ни за что не поверил бы. Самое главное, непонятно, зачем это с ним сотворили? И кто?
У нас имелось предположение, которое мы не стали озвучивать.
Док продолжал:
— Глядите, пес породы итальянский мастифф, но кто-то постарался, я не придумаю другого слова, чтобы у него оказались челюсти бультерьера. Зачем? Возможно, хотел увеличить силу сжатия челюстей. У мастиффа она равно 50 килограмм, у бультерьера в 3 раза больше. И мышцы ног непомерно развиты, практически они соответствуют характеристикам сенбернара. Вы в курсе, что грузоподъемность сенбернара 2 тонны? В горле тоже что-то изменено. Вы заметили, что он не лает, не ворчит? Один раз завыл, так у меня половина пациентов обосрались.
Я спросил насчёт шрамов от операций. Док сказал, никаких.
— Есть еще особенность, о которой вы должны знать, — продолжил док. — Все важные органы пса заключены в мощный мускульный мешок. Речь идет о наиболее крепких широкополосных мышцах. Людьми я не занимаюсь давно, но подобное приходилось наблюдать у тренированных спецназовцах. Были случаи, когда пули в таких застревали словно в бронежилете. Череп я еще не сверлил, но думаю, что он также армированный, — и он подытожил. — Выводы только после вскрытия, но судя по всему, собачку готовили к войне.
Мы с Зюзиным переглянулись. Ясно без слов, что речь шла о глубокой генной модификации. С какой целью? Об этом можно было узнать исключительно от прогрессоров Пантанала.
Хороший пистолет.
Пистолет у меня старенький, но я к нему привык, хотя доставать не люблю, вечно кого-то приходится убивать. Пистолет Калашникова, магазин на 15 бронебойных патронов, хоть танки подбивай.
Зюзин спросил:
— Чего дергаешься?
Он был за рулем. У меня было странное чувство. Точно такое же как перед тем, когда меня подстрелили.
— Что думаешь про пса? — спросил Зюзин.
Я вздрогнул, настолько он попал в точку. Ясно, что с ним было что-то не так. И с хозяином тоже. Над обоими поработали спецы Пантанала. Интерес вызывало не это. Весь отдел П подобными штуками завален.
Это что получается. Хозяин умер. Пес остался, и пес дождался. Ежу понятно, что им заинтересовались бы в МГБ. Забрали, исследовали, следственные эксперименты, то-се. Обычные псы дурак дураком, а этот феномен.
Они все рассчитали, понял я. Это не мы их исследуем, а они нас!
— Разворачивайся! — приказал я, до Зюзина еще не дошло, и я заорал. — Разворачивай машину, идиот! Гони к ветклинике.
Фадеева перегораживала нарядная машина полиции. Несколько пеших полицаев вяло удерживали зевак за периметром. Вдали кучковались машины МЧС, полыхали «люстры» спецсигналов всевозможных служб.
Крякнув сиренами, к периметру подлетела кавалькада из нескольких бронированных тачек плюс машина телевидения. СКАТ вроде.
Когда их тормознули, из самой большой машины, подтверждая теорию Фрейда, вылез коротконогий чел в безукоризненном костюме с зализанной челкой.
— Я заместитель мэра Тюльпанов! Немедленно, доложите, что происходит?
Тюльпанов придал позе нужный ракурс, потому что начало снимать телевидение. Полицай уважительно посмотрел на него и сказал:
— Пошел на хер отсюда, Тюльпанов!
Зам мера опешил.
— Ты понимаешь, что только что подписал себя? — высокопарно спросил он.
— Гнида! — спокойно сказал полицай и перетянул его дубинкой.
Интересно, это прямой эфир? Подумал я.
Визжащего вице-мэра погрузили в тачку обратно, и кавалькада помчалась в обратном направлении. Полицай, впавший в раж, замахивался уже на нас.
— Тише, Воевода! Свои! — предупредил я.
— А, это ты, Вальжан! — он пожал руку мне, Зюзина проигнорировал, да тот сам опасался подойти.
— Что тут у вас?
А было у них следующее.
Сработал чип в ухе Дастина, и через 3 минуты на Фадеева примчалась опергруппа. Они нашли: обосранного деда на вахте, который ничего не видел и судя по всему очень давно. Взволнованных животных, воющих от ужаса. Одну клетку с выломанным замком. Эксперт сделал вывод о сильном ударе изнутри. Отсутствие Дастина как клиента. И да. Мертвого директора Бутенко в своем кабинете. Эксперта поразила даже не перегрызенная шея, мало он видел перегрызенных шей, а выражение невыразимого удивления на лице трупа. Словно он перед смертью узрел призрак. С другой стороны, если бы я, например, занимался животными, производил над ними эксперименты, бил током, резал без наркоза, а потом в минуты расслабления в мягком кресле в своем личном кабинете вдруг узрел одну из тварей, открывающих дверь и жаждущую за все отплатить, еще неизвестно, какое было бы у меня выражение лица.
До полночи мы с Зюзиным отписывались в главке, давали объяснения и подписывали бумаги о неразглашении. В свете происшествий с двойниками с Плотины, еще только пса-убийцы не хватало.
Потом Зюзин поехал к двуспальной Кларе, а я в холодную холостяцкую берлогу в «Елках». В служебной машине я вновь почувствовал себя неуютно, да с такой силой, что захотелось достать свой пистолет Калашникова.