Домой не возвращайся!

– Если хочешь жить или умереть без диких мучений, делай, что я тебе скажу! – Капитан сверлил дулом пистолета висок поверженного.

Человек облизал пересохшие губы, и ошалело повел глазами:

– Хорошо.

– Бери телефон и звони тому, кому ты должен сообщить о выполненном задании. Живо.

– Обещай мне жизнь!

– Обещаю. Но ты в свою очередь дашь все необходимые показания.

– Да, – прохрипел мужчина и достал из кармана пиджака мобильник: – Алло, Скорпион. Клиент откинулся. Все тихо. Да, да. Уходим. – Отбросил на пол перепачканную кровью вещь и с надеждой посмотрел на Алексея: – Нужна медицина. Боюсь копыта отбросить.

– Я вызову «скорую помощь», но сначала ответишь мне на пару вопросов. – Мохов отвернулся: закрыть дверь на замок. Вдруг, скорее интуитивно, чем сознательно, резко выбросил руку с пистолетом и выстрелил. Это был очень своевременный поступок, так как противник успел выхватить из кобуры под правой штаниной небольшой револьвер и уже готов был нажать на курок.

Теперь нужно избавляться от трупов. Минуту подумав, Мохов решил все же сначала позвонить:

– Алло, Бальзамов Вячеслав Иванович. Мне нужно с вами поговорить, очень срочно.

– Доброй ночи. Ну, во первых, вы бы извинились для начала за поздний звонок, во-вторых, можно просто Вячеслав.

– Почему-то мне показалось, что вам сейчас не до сна. Хотя, конечно, могу ошибаться.

– Давайте к делу.

– Вячеслав, у нас с вами – один общий враг, это некий Саид Омаров. Если вы мне поможете…

– Почему я вам должен верить? Где гарантия, что вы сам не его человек?

– Зачем бы я тогда приходил к вам в общежитие?

– Чтобы выяснить, как далеко зашла «мышка» и не пора ли «кошке» ее сцапать.

– Вы ошибаетесь. Помните того старика, который с вами тоже… хм… хотел побеседовать? Он, кстати, вас спас. Если бы не его посох, был бы долгий бег с барьерами. Так вот, я с ним имел двухчасовую беседу.

– Почему я должен вам верить? Ну хорошо, сейчас вы мне скажете, как связаться с этим бомжем, дескать, сам удостоверься, что имел беседу. Но откуда я, черт возьми, знаю, что это за дед такой с луны свалился.

– Ладно. Вам, что-нибудь говорит имя Глеб Сергеевич Горелый?

– Дальше!

– Он убит. Труп сегодня выловили в Яузе.

– Это обстоятельство не подтверждает вашу непричастность к банде Омарова.

– Попробуем последний аргумент. Вы помните людей, которые сегодня на вас устраивали погоню?

– Я помню только их паршивые серые костюмы. И мне этого вполне достаточно.

– Я могу с большим удовольствием показать вам два трупа людей в сером с дырками от моего «стечкина» в тупоумных головенках.

– Но, может, вы меня просто заманиваете. – Бальзамов интуитивно чувствовал, что этот милиционер может быть его последним спасением, но страх мешал интуиции.

– Я вас прошу, позвоните старику. Сейчас продиктую его номер. Другого выхода нет, нам надо объединить усилия.

– Скажите, как вы представляете противостояние Омарову, имея в своей армии пару бомжей и безоружного человека.

– Насчет оружия, дело поправимое. Я же сказал, что имею перед собой два вооруженных трупа. – Мохов облегченно выдохнул, понимая, что смог убедить Бальзамова: – И последнее, мне нужна ваша помощь, чтобы ликвидировать тела. После того, как поговорите со стариком и убедитесь, что я говорю правду, приезжайте. – Капитан начал диктовать адрес.

Едва успел сказать «конец связи», как телефон снова зазвонил.

– Капитан, это я, Разведка. – Голос старика был глух и спокоен: – В центр доставлен человек, похоже, что девушка. Вряд ли они что-то будут делать прямо сейчас. Наверняка дождутся утра.

– Значит, надо срочно готовить операцию. Действуй, как договорились, пусть Мустафа не жалеет ног. А ты не спускай глаз с объекта, о малейших движениях сигнализируй.

– Понял, капитан.

– Если увидишь Омарова на улице, ничего не предпринимай, он нам нужен с поличным.

– Так точно. Прошу лишь об одном!

– Ну.

– Я хочу, чтобы перед смертью он увидел меня.

– Конец связи, Разведка. Утро вечера мудренее.

Ждать пришлось полтора часа. Наконец, за дверью послышались шаги. Алексей, не дожидаясь звонка, повернул в замке ключ:

– Входите, Вячеслав. На черные мешки не обращайте внимания. Кровь я уже убрал, так что можно по чашке кофе перед дальней дорожкой. Спать сегодня, сразу говорю, не придется.

– Что так? И предлагаю перейти на «ты».

– Согласен. Так вот: операция назначена на утро, и ты в ней будешь играть основную роль.

Они прошли на кухню. Капитан звякнул туркой о плиту и достал из шкафчика пачку молотого «президента».

– Не боишься, что дурные видения покоя давать не будут? – Бальзамов кивнул на черные мешки.

– Если будут, обменяю квартиру. Главное, чтобы моя Настена ничего не поняла.

– Можно услышать, что нас ждет в ближайшем будущем?

– Конечно. Первым делом вывезем трупы подальше от Москвы и до рассвета окажемся возле того самого медицинского центра. Утром нас ждет увлекательное поэтическое шоу от поэта Вениамина Шнырина с большой толпой бомжей в качестве зрителей.

– Я плохо понимаю весь план хитроумной операции. Какой еще поэт Шнырин? Какие бомжи?

– Ладно, Бальзамов, не заморачивайся. Пей кофе, расслабься, готовься к физическим нагрузкам.

– А ты представляешь всю схему действий банды Омарова с донорами?

– Примерно – да. Вначале несчастных увозят в некий загородный особняк, где, возможно, усыпляют. Далее транспортируют в таком состоянии к месту операции, где уже ждет бригада хирургов. Затем необходимые органы в контейнерах предлагаются заказчику. Есть другие варианты: например, доноров под предлогом отправки на работу переправляют за рубеж, где они исчезают. Вариантов может быть множество.

– Я только одного не понимаю, неужели так легко пересечь границу с контейнерами, содержащими человеческие органы.

– Когда-нибудь у нас будет неподкупная таможня, как, впрочем, и многое другое. А пока остается только воевать. Ну, как кофе?

– Мастерский.

– Я спрашиваю, еще налить или хватит? Время – жизнь, надо действовать.

Они быстро оделись и спустились вниз. Затем капитан подогнал свою «Ниву» задом к подъезду и убрал спинки задних кресел: образовался очень вместительный багажник.

– Теперь – за мешками! – скомандовал Мохов.

Спустя пару десятков минут машина рискового милиционера выехала на шоссе и взяла курс на окраину мегаполиса, а точнее: до ближайшего подмосковного леса.

– Слушай, Вячеслав, а ты где служил?

– В ВДВ.

– Круто. А место?

– Полтора года в Афганистане.

– У меня друг погиб под Кандагаром. С детсадовского возраста вместе росли. Жили в одном дворе. Родители наши между собой дружили. Он перед армией успел жениться. Так вот его жена похоронке не поверила и два года подряд ходила в аэропорт: рейсы оттуда встречала. Все твердила: «Не мог мой Сережа погибнуть!» Ее все работники аэропорта знали: не прогоняли, только глаза прятали. Придет, к окну лицом прилипнет и ждет самолета. Пальтецо всегда одно и то же надевала: им купленное. Провожала осенью в нем, в нем же и встретить хотела. Обезумела от горя девчонка. Хорошо еще, детей не успели нарожать, не представляю, как бы тогда пришлось ей и им. Конечно, родители бы помогли, но мать есть мать, сам понимаешь. В общем определили мы ее в психиатрическую больницу им. Кащенко. Так она и оттуда несколько побегов в аэропорт совершила. Постепенно психику чуть выправили врачи: вернулась. Но замуж второй раз так и не вышла. Через какое-то время уехала с родителями жить в деревню. С тех пор ни весточки. Как они там девяностые смогли пережить, не представляю!

Белая «Нива» капитана Мохова успешно миновала пост ГАИ и пересекла МКАД. После ярких огней столицы пригород, казалось, был погружен во мрак, хотя фонари горели, но каким-то пришибленным, тусклым светом.

– Интересно, есть ли жизнь за МКАДом? – мрачно пошутил Бальзамов.

– Московским ученым пока установить не удалось, – отреагировал Алексей.