Страница 73 из 119
Трэй подошёл к своему мольберту, взял в руку кисточку, взглянул на луну и закрыл глаза. И оказался в пустой черной комнате, в которой через мгновение появилась луна. Глядя на лунный свет и чувствуя лёгкую приятную прохладу, Трэй начал осознавать воспоминания Томаса и поглощать их. Прошло немного времени, и он нанёс первый мазок.
От него не исходило никаких колебаний, не просачивалось ни кусочка ауры. Ашер Браун взглянул на него и увидел, что Томас рисует с закрытыми глазами. Это его поразило, и когда он вновь сосредоточился на своей картине, его аура преобразилась, и запах крови стал гораздо сильней.
Трэй понимал: то, что он сейчас делает — не только его заслуга. Он смешал воспоминания Томаса со своими, и над картиной работали два человека. Трэй ощущал исходящую от луны нежность и печаль, и к нему пришли воспоминания о родителях. И вот в черной комнате, под лучами луны, он увидел троих — маму, отца и себя. Трое стояли на холме и смотрели на одинокую луну. Ему стало так грустно, что он не смог сдержать слез и понял, что боль утраты до сих пор живёт в нем.
Он все быстрее делал мазки, и от картины стала исходить мрачная тоскливая аура. Она пронизывала Трэя, преображая его духовную энергию. Лунный свет, смешавшись с ней, проник глубоко в его тело, и постепенно там, внутри, чуть выше пупка, начал образовываться серебряный шарик.
Трэй этого не чувствовал, сосредоточившись на людях, стоявших на холме. И вдруг со страхом понял, что начал забывать некоторые черты лиц мамы и отца. Осознав это, он решил, что нужно днём и ночью прокручивать в голове воспоминания о них. Напрягшись, он смог идеально воссоздать лица родителей. Эта картина должна была стать оберегом от самого страшного страха — страха навсегда забыть их. Пока его воспоминания не стали воспоминаниями о воспоминаниях, он запечатлеет родителей на этом холсте, где они всегда будут молодыми и счастливыми вместе с ним. Хорошо, что он выбрал именно луну!
Пока Трэй водил кисточкой, серебряный шарик внутри у него полностью сформировался и начал поглощать духовную энергию. Это помешало Ашеру Брауну работать над картиной. Не понимая, откуда взялось такое мощное возмущение духовной энергии, он посмотрел на Томаса и остолбенел. Ашер ощутил, что Томас прорывается на десятый уровень и формирует свой духовный источник. Никогда в жизни Ашер не видел подобного прорыва, а у него, между прочим, был совершенный источник, лучшего качества.
Вокруг тела Томаса образовались десять огромных вихрей, которые поглощали всю духовную энергию в округе, смешиваясь с серебряным лунным светом и высоким уровнем печали. Эмоции Трэя повлияли на самого Томаса, и именно в этот момент перед Трэем приоткрылась дверь, за которой находилась тайна легендарных источников духовной энергии. Однако он этого не понимал.
С каждым взмахом кисточки, с каждой новой краской, попадающей на картину, она оживала, и когда Трэй открыл глаза, он увидел нечто особенное. В центре картины находилась огромная серебряная луна, свет которой словно создавал кокон одиночества и тоски вокруг каждого зрителя. Трэй завершил образы родителей, и мама с отцом встали рядом со своим сыном. Они гордо противостояли лунному свету, льющемуся с небес. Духовная энергия, безумными потоками исчезавшая в его теле, внезапно устремилась к картине, и родители ожили и разразились могущественной аурой, которая хотела разорвать луну на кусочки.
И как только Томас полностью перешёл на десятый уровень, сформировав легендарный источник и создав картину пятого царства, Трэй почувствовал позади себя сильное намерение убить. Обернувшись, он увидел окровавленного Артура. Тот взмахнул мечом — и отсек Ашеру Брауну правую руку. Затем пронзил тело первого ученика Альберта и, влив духовную энергию в свой меч, взорвал её. Мгновенно Ашер Браун оказался далеко отсюда и, скорее всего, ему было не суждено выжить после такой атаки.
— Ты! Как ты этого добился⁈ — процедил сквозь зубы Артур, указав клинком на Томаса.
Всего мгновение понадобилось Трэю, чтобы понять: юноша, чьё тело он сейчас занимал, получил тот самый таинственный легендарный источник, о котором говорил Янг Беркус. Но откуда Артур знает такое?
Не получив ответа, Артур сплюнул и кровожадно улыбнулся.
— Молчим, значит. Ну ничего, скоро ты испытаешь на себе все способности семьи Орунов!
Трэй почувствовал, как его сковала сила Артура. Тот находился на целую стадию выше Трэя, и трудно было противостоять ему. Сильнейшая боль пронзила тело Томаса, и сознание Трэя стало меркнуть. Он ощущал, как умирает, но был абсолютно бессилен. Его горло сжала сильная рука Артура. Глаза этого гения покраснели, а грязная порванная одежда, заляпанная чьей-то кровью, превращали его в бродягу или бандита. От аристократического Артура не осталось и следа. Трэй искал глазами Альберта, но Артур осклабился и сказал:
— Учитель тебе не поможет.
И с хрустом свернул Томасу шею.
Ошеломлённый Трэй чувствовал, что плывёт среди безграничной тьмы.
«Это и есть смерть?» — пронеслось у него в голове, а в следующий миг он обнаружил себя стоящим перед тем самым белым холстом, на котором ранее написал великолепную картину, уничтожающую его самый большой страх.
Сердце в груди бешено билось, он часто дышал. Ощущение смерти было настолько реальным, что Трэй действительно в неё поверил. Этот ужас неминуемого конца так глубоко въелся в мозг, что ему пришлось приложить большие усилия, чтобы справиться с бушующими эмоциями.
Ему на плечо легла тяжёлая рука. Обернувшись, он увидел Альберта. Ашер сидел у костра и ел суп Артур все так же созерцал прекрасные виды.
Учитель сказал те же слова, что и в первый раз, и ушёл к костру.
Все повторялось.
Трэй понял: чтобы пройти испытание, ему нужно либо убить Артура, либо каким-то чудом выжить. Неужели этот высокомерный гений убил учителя? Но Альберт обладал такой силой, что это было просто невозможно. Кто-то ему помог? Это больше походило на правду.
Желая предупредить Альберта, Трэй направился к костру, где трапезничали учитель и Ашер Браун.
Заметив, что Трэй направляется к ним, Ашер быстро взял ещё одну тарелку, налил туда супа и протянул её Трэю.
— Спасибо, — сказал тот, принимая тарелку, и сел напротив Альберта.
Суп оказался очень вкусным. Трэй поедал его, следя краем глазом за Артуром.
— Как твои успехи, младший брат? — спросил Ашер Браун.
— У меня уже есть некоторые идеи и представления, так что, думаю, вскоре смогу написать картину пятого царства.