Двинулись земли низы. Том 2. Индустриализация

А старшие тем временем уже все вчетвером за бедняцкую власть воевали. Василий встретил Октябрь на броневике солдат-фронтовиков в Москве, вступил в Красную гвардию, освобождал Кремль от юнкеров. Они с Владимиром вступили в партию еще в 1919-м, Григорий и Сергей — чуть позже, в начале 1920-х. Все четверо ушли на Гражданскую добровольцами, а там братьев раскидало по разным фронтам.

В 1919-м Василий был в осажденном Уральске, а в 1920 г. его перевели на польский фронт. Как он сильно позже узнал, где-то рядом тогда обретался и брат Владимир, который к тому времени стал уже командиром роты в Красной армии. Братке не повезло — после «чуда под Вислой» красноармейцы попали в плен к белополякам. Те выкрикнули коммунистов. Вышли четверо, в том числе и Владимир — все равно каждая собака знала, что он большевик. «Партейных» тут же порубили шашками, остальных погнали в плен.

Так сгинул первый из братьев.

Василий же свою тогдашнюю жизнь описывал так:

'В Минске, где стояла наша часть, я с группой солдат отправился искать штаб коммунистической организации. С отрядом Красной гвардии под командой Каменщикова мы дрались с белополяками. Под станцией Осиповичи они ранили меня, и я пешком вернулся в Минск.

В зиму 1919 года я был в осажденном Уральске в частях Чапаевской дивизии, отражавшей удары белых до тех пор, пока они не были разбиты, отброшены на юг, в степи. В 1920 году, когда меня перебрасывали на польский, я уже был членом партии. Мы добрались до Ломжи, наступление продолжалось, до Варшавы оставалось всего лишь тридцать километров, нас оттеснили, и мы отступили до Августова, где нам предложили интернироваться в Германию. Но мы отказались, захватили поезд и добрались до Гродно, а оттуда в свою страну. На врангелевский фронт мы не доехали. Врангель был уже сброшен в море'.

К тому времени Василий уже узнал о трагедии в семье. К тому же нашелся брат Григорий — тот отвоевал Гражданскую в Сибири, в армии Блюхера, командиром моточастей. В конце 1920-го оба старших брата берут отпуск и едут на малую родину — собирать младших, которых они искали по всем окрестным детским домам, приютам и коммунам.

Нашелся и отец: у него к тому времени уже была новая семья, а у мачехи — свои дети. Вскоре Алексея Антоновича выберут председателем колхоза «Заря», за что его сильно невзлюбят местные кулаки. В 1924-м его «поучат» до полусмерти и придется Сергею, который после Гражданской сверхсрочно служил в Москве, в 1924 году переезжать в деревню и помогать увечному отцу.

А Василий после поездки за братьями и сестрами возвращается в Красную армию, в родную Чапаевскую дивизию. По рекомендации Фурманова проверенного коммуниста Кузьмина назначают комиссаром полка, а когда открылась вакансия начальника связи дивизии — переводят на эту должность, поскольку мастеровитый Кузьмин еще в бытность железнодорожником получил специальность механика телеграфа, и хорошо знал телеграфные аппараты Бодо, Юза и другие.

Все в том же 1921 году, как и моим главным героям, чапаевцу Василию Кузьмину предложили отправиться на учебу в Москву. Поскольку образование у него было сильно хуже, то сначала был рабфак имени Артема, а только потом — металлургический факультет Горной академии, где он учился вместе с Тевосяном, Емельяновым, Апряткиным, Завенягиным, братьями Блохиными и многими другими уже известными вам людьми.

В Москве он женится на Антонине Дикаревой, а в 1924 году забирает к себе из деревни «дважды приемыша» — 11-летнюю Евдокию, у которой жизнь в новой семье как-то совсем не задалась.

В 1929 году Василий Кузмин заканчивает Академию по специальности «инженер-металлург» со специализацией «термическая обработка», отправляется на Сталинградский тракторный завод, где только собирались начать стены возводить, а оттуда новенького советского инженера посылают за полсвета киселя хлебать — ажно в саму Америку на стажировку на завод Форда в Милуоки. Вместе с однокашником Ильей Шейнманом и еще двумя молодыми инженерами — Куксо и Зыбиным.

Вот к их рассказам о поездке в Америку мы и обратимся.