Страница 61 из 67
— Упустили остроухого, — ярился здоровенный орк со знаком Багрового Ока на щите. — Хозяин всыплет каждому, он вас с потрохами съест!
— Как его возьмешь? Выскочил прямо у меня перед носом, пошел махать мечом. Двоих моих ребят прикончил, одному пузо напрочь распахал, пришлось добить, — оправдывался низкорослый кривоногий орк, вооруженный луком.
— Что, молодчики? Это вам не свиней потрошить! Обос. сь? — ревел высокий.
— Гарр! Что кричишь? — послышался голос. Маленький орк, одетый в грязные лохмотья, с луком за спиной, выбирался из кустов. В руках он держал широкий пояс с серебряной пряжкой.
— А где же сам эльф? Или ты его уже съел? — насмешливо закричал воин.
— Арр, — прорычал маленький орк, и широкие ноздри его раздулись еще шире. — Хватит орать. Я следопыт, и не привык, когда все вокруг орут, не умея тремя сотнями справиться с единственной лесной собакой. Вот эльфийский пояс, а на нем след от моей стрелы.
— Отличный трофей. Хозяин Уругу сварит тебя и этот пояс в одном котле. Тогда он узнает, что мягче — твое вонючее мясо или свиная кожа!
— Одной царапины от моей стрелы хватит, чтобы прикончить сотню, таких как ты. Гарр! — огрызнулся следопыт. — Эта стрела с заклятьем развоплощения. Сам великий вождь, что живет в большой крепости возле Огненной Горы, сковал ее. Я поцарапал шкуру эльфу. Скоро его дух, отделенный от тела, предстанет перед нашим хозяином и будет служить ему до конца времен.
Орки притихли, услышав слова маленького орка.
— А теперь, вшивые собаки, идите и ищите дохлое тело без души. Арр! — зарычал следопыт. — Я чую, он где-то близко.
Глава 27
Многим гномам Сили не нравился. Например, Фрар его здорово недолюбливал, да и не только Фрар. Даже Тори «зятька» на дух не переносил. Может, это происходило из-за того, что Сили был красив? Гном, которому еще и шестидесяти лет не было, и в самом деле отличался тонкими, благородными, даже, можно сказать, изысканными чертами лица. Карие, почти черные глаза всегда весело и открыто смотрели на собеседника, небольшая, изящная бородка позволяла разглядеть яркий румянец на щеках. Тяжелая работа камнетеса никак не отразилась на его внешности, Сили и у точильного колеса оставался «царевичем-королевичем» гномьих сказок. Правда, он был лучшим стрелком в отряде, и именно поэтому приглянулся Оину…
Но, несмотря на такую внешность, Сили не был избалован женским вниманием. Целый год он мучился, пытаясь разобраться в своих чувствах, или забыться в работе. А потом, видя, как к его мечте зачастили сваты, решился. Так как Сили происходил из бедной семьи, то сватами выступили его собственные отец и мать. Не зная даже, как себя вести, он, сорокалетний недоросль, то краснея, то обливаясь холодным потом, попросил руку и сердце прекрасной Силверлаг, очень серьезной и трудолюбивой девушки княжеской фамилии, двадцати лет от роду. Возраст Сили не был помехой — ведь именно в сорок лет гномы допускались к работе, теряли звание «подмастерье», становились пока еще не «мастерами», но «умельцами». Тогда они могли свободно распоряжаться плодами своего труда — а значит могли и жениться. Но Сили был самым молодым среди толпы претендентов и никто не воспринимал его всерьез.
Женщины из гномьих родов и кланов должны были выходить замуж как можно раньше, потому что могли рожать детей до определенного возраста. После достижения пятидесяти-шестидесяти лет женщина уже не могла забеременеть или родить. Поэтому женами гномов-мужчин они становились очень рано, в шестнадцать — семнадцать лет. Каждая женщина должна была иметь свою семью к двадцати годам. Если этого не случалось, ее выдавали замуж насильно. Конечно, гномы не раз задумывались, как скомпенсировать такое неравноправие. Древний обычай, который так и назывался: «Выбор жениха» был придуман нарочно для этой цели. Перво-наперво отец невесты вывешивал на своем крыльце объявление примерно такого содержания:
«Я, Сапеги Третий, сын Сапеги Второго, выдаю свою дочь Сюмбике замуж. Сваты принимаются каждый понедельник и четверг до ноября месяца года 2394».
Некоторые невесты, по данным летописцев, могли получить больше сотни предложений руки и сердца. В ноябре, в заранее условленный день кандидаты в женихи собирались около дома невесты. Мать невесты выходила к ждущим в нетерпении «юношам» и говорила им первое задание, которое каждый из них должен выполнить. Иногда это были совсем простые поручения — например: кто быстрее всех принесет столько воды, чтобы можно было наполнить десятипинтовую флягу. Обычно у ближайшего колодца образовывалась толкучка, и «молодые» гномы, отчаянно крича, мешая друг другу, все-таки доставали воду — в течение получаса. Первым же прибегал с флягой тот, кто не поленился сделать крюк к ближайшему озеру и там, в спокойствии душевном, набирал себе воды ровно на десять пинт. Могло случиться, что тех, кто принес больше чем десять пинт отец невесты объявлял «транжирами», кто меньше — «скупердяями». А чаще всего мать невесты просто заставляла «женишков» вылить набранную воду на свои же головы — чтобы лучше соображали ко второму заданию.
Второе задание обычно бывало посложней. Кандидатов заставляли варить суп из воробьев. Или намыть унцию золота в ближайшем ручье, в котором отродясь золота не водилось. Или выковать гвоздь в кузнице отца невесты. Это задание было сложно тем, что в каждой кузнице была обычно только одна наковальня, да и ту (по обычаю) убирали. Гномы ковали злосчастный гвоздь буквально «на весу», а хозяин кузни ходил вокруг и учил «зятьков» хворостиной.
После этих заданий семья невесты удалялась на «военный совет», и, по прошествии получаса, отец семейства выходил на крыльцо — объявлять имена тех, кто допущен к третьему испытанию.
Третье задание приходилось на ночь и проводилось обязательно вне пещер. Ведь, согласно поверьям гномов, стены могут помогать даже самым неумелым.
Невеста и оставшееся «женихи» должны были провести время от заката до рассвета в матерчатом шатре. Один на один, если это можно здесь сказать. Вокруг шатра располагались столы, за которыми до утра пировали родители, друзья, гости, знакомые. Любой, кто хотел присоединиться к празднику, имел на это полное право. Да, веселые были деньки!
Утром первой из палатки должна была выйти невеста. По обычаю она должна была взять со стола кубок и ждать, пока все «молодые» гномы выберутся вслед за ней. После чего отдавала кубок своему избраннику, который и становился настоящим женихом. После ее выбора горный стол и княжий пир, как еще называли третий день «выборов жениха», продолжался с еще более широким размахом, обильным столом, песнями и плясками.
Ритуал сохранился, хотя и в несколько измененном, простом и незатейливом виде. По легенде, начало, или, точнее говоря, конец «трем испытаниям» положил гном по имени Тилен. Он был простым горным проходчиком — одним из двухсот кандидатов в женихи. Отец невесты, видя такое количество желающих руки его дочери, предложил гномам пройти только одно испытание. Будущий жених должен был удивить своим творением всех — отца и мать невесты, гостей, родственников, других претендентов. Срок для испытания был выделен немалый — целый год. Когда год истек, гордый будущий тесть принимал подарки. Немало удивительных вещей принесли гномы. Кто-то хотел удивить своим богатством и вымостил за ночь дорогу к поселению золотыми слитками. Другой подъехал на самоходной телеге. Третий принес ларец, в который стоило положить вещь, а через несколько мгновений можно было вытащить две такие же вещи — совершенно одинаковые. Четвертый, прославившийся в боях, верхом на тролле, привел с собой целую дружину, и на крыльце поклялся будущей жене и всем ее родственникам служить до самой смерти. Пятый изготовил статую невесты из цельного куска малахита. Шестой сложил песню, посвященную своей любви и красоте избранницы; седьмой прилетел на железной, сияющей огненными сполохами, птице; восьмой…
Последним был Тилен. В простой одежде, с пустыми руками он подошел к невесте. Вокруг все замерли, готовясь взорваться насмешками.